Читать книгу "Тремарнок - Эмма Бёрстолл"

Лиз от изумления почти окаменела.

– А Лавдей говорит, что это невеста тебя бросила и ты так и не оправился от удара. Почему?

– Потому что я никому правду не рассказал. По отношению к ребенку это было бы несправедливо, вот я и сказал, что это она меня бросила, потому что влюбилась в другого. Пусть уж ребенок растет в уверенности, что его родители любили друг друга, что зачат он был в любви. Но я начал сомневаться в себе, думал, что не способен отличать истинное от фальшивого. Понимаешь, я ведь любил ее, но когда все встало на свои места, начал задаваться вопросом: почему я был так слеп и глуп? – Он вздохнул. – Ну да, эта история меня подкосила, и я поклялся, что если уж не разбираюсь в женщинах, то и отношений заводить не буду. И обещание себе я держал, пока не встретил тебя…

Лиз молчала. Не такого она ожидала.

– Я ответил на твой вопрос? – спросил он наконец.

Она подняла голову, Роберт наклонился и коснулся губами ее губ. Она закрыла глаза и потянулась к нему.

– Я люблю тебя, Элиза Брум, – прошептал он, когда они оторвались друг от друга.

Лиз подумала, какая же странная все-таки жизнь – то бьет наотмашь, то окутывает лаской.

– Я тоже тебя люблю.

Глава двадцать восьмая

Несмотря на всю радость возвращения, настроение у Рози скакало, и первые недели дома дались ей непросто. Как и предупреждал доктор Чинн, побочными эффектами стали быстрая утомляемость, неспособность сосредоточиться, внезапная раздражительность.

Перед Рождеством Рози все-таки пошла в среднюю школу в соседней деревне, но нередко Лиз приходилось забирать дочку пораньше, после чего та еще несколько часов отлеживалась в постели. Однако Лиз не унывала. Многих в новой школе Рози знала – среди одноклассников были и ее подружки Мэнди и Рэйчел, зато Кайл, к счастью, учился теперь в другой школе. Кроме того, директор школы и классный руководитель прикладывали все усилия, чтобы девочка побыстрее привыкла.

Мало-помалу самочувствие у Рози наладилось, и Лиз начала смотреть в будущее с надеждой. Немалая заслуга в том принадлежала Роберту. С памятного вечера возвращения страхи Лиз в его отношении рассеялись, они с Робертом теперь не сомневались, что хотят быть вместе. Сперва они осторожничали – боялись расстроить Рози, да и до следующей томограммы не желали строить никаких планов. Однако Роберт проводил в «Голубке» все больше и больше времени и даже оставался порой на ночь.

По ночам, засыпая у него в объятиях, чувствуя его дыхание у себя на плече, Лиз думала, что если бы не болезнь Рози, то она была бы по-настоящему счастлива. Дочь обожала Роберта и уж она-то в те дни была и вправду счастлива. Лиз знала – Рози рада за нее, да и за себя.

Перебравшись к ним, Роберт настоял, чтобы они купили новый диван. Но и только – в остальном квартира ничуть не изменилась.

Теперь они втроем устраивались на новом диване и смотрели телевизор. Но главное – Рози чувствовала себя все лучше. Они с Робертом вечерами играли в настольные игры, вместе делали уроки, а когда Рози утомлялась, Роберт читал ей вслух или рассказывал какие-нибудь истории. В такие моменты Лиз понимала, какую тяжкую ношу она прежде тащила в одиночку. Заботиться вдвоем намного проще, чем одному.

Незадолго до Рождества, в пятницу, когда Рози вернулась из школы, дома ее ждали Лотти с родителями – приехали в гости на выходные. Обе девочки еще были слабы, но встреча словно придала обеим сил. Рози решила показать подруге Тремарнок, познакомить с друзьями. В квартире царил кавардак, Роберт с Лиз спали на надувном матрасе в гостиной. В ресторане было не протолкнуться от посетителей, на все дни рождественских каникул все столики были забронированы, и Роберт пропадал на работе. Впрочем, он все же выкроил время для совместной прогулки. Они с Мэттом отлично поладили.

В субботу вечером он пригласил всех на ужин в «Улитку». Лиз ни разу не бывала там в качестве гостя, она с трудом могла представить, что сядет за столик, а Лавдей и новая официантка, Клэр, будут ее обслуживать. Ей же будет неловко, да и девушкам наверняка тоже.

Но ужин прошел душевно, официантки обходились с ними как с почетными гостями. По настоянию Лавдей вся компания нацепила смешные бумажные шляпы, которые она купила специально для такого случая, а сама Лавдей называла Лиз исключительно «мадам», ухмыляясь каждый раз и приседая в карикатурном книксене. Повара расстарались на славу, Роберт разрывался между кухней, остальными посетителями и их столиком. Но все же нашел момент, чтобы откупорить шампанское.

– За Рози и Лотти! – провозгласил он, когда все подняли бокалы. – За наших храбрых и прекрасных девочек.

– За Рози и Лотти! – дружно повторили остальные.

Девочки смущенно отхлебнули апельсиновой газировки.

– Какого красавчика ты отхватила, а? – сказала Сэм, когда Роберт в очередной раз скрылся на кухне. – И такие чудесные глаза!

Лиз улыбнулась, ее переполняли гордость, любовь и благодарность. Как она вообще прежде жила без Роберта? Ее жизнь была пустой и одинокой, пусть даже она и не понимала этого.

Лиз спросила Сэм о планах на Рождество, та сказала, что к ним приедут ее родители.

– Здоровье у моего отца не очень, сердце барахлит. Но недавно ему подобрали новое лекарство, так что надеюсь, дела у него наладятся. Лотти идет на поправку, и мне хочется придумать для родителей что-нибудь особенное.

Лиз внезапно погрустнела, вспомнив о собственном отце, которого не видела уже много месяцев и который тоже сильно сдал – это она поняла, когда отец приезжал в Тремарнок. Пока они с Рози были в Оклахоме, он регулярно писал ей по электронной почте. Деньги, подаренные им на лечение Рози, Лиз вернула, как и сбережения Пэт. Вот только радости в голосе отца больше не было. «Тоня велела…», «Тоне это не нравится» или «Давина хочет» – вот что он говорил чаще всего.

– А ты что собираешься делать? – спросила Сэм.

Лиз ответила, что Рождество они будут встречать втроем, с Робертом и Рози, но непременно пойдут смотреть традиционное рождественское купание, а потом пропустят по стаканчику в «Поймай омара».

Она нисколько не сомневалась, что отец с Давиной и Тоней, как обычно, поедут к Тониным друзьям или родственникам, хочет того отец или нет. Лиз сделалось совсем грустно. Получается, отец не сможет порадоваться вместе с ней, не отпразднует завершение лечения, не познакомится с Робертом. Она не сомневалась, что отец одобрит ее выбор.

После ужина Роберт, отступив от принятого распорядка, попросил Джесса закрыть ресторан и предупредил, что на следующий день у него запланированы дела, после чего они с Мэттом пошли в бар, а Лиз с Сэм и девочками вернулись в «Голубку».

Уложив Рози и Лотти, подруги налили по бокалу вина и с ногами забрались на диван. И тогда Лиз спросила, не против ли Сэм, если она поделится с ней секретом.

– Конечно, рассказывай, – удивилась Сэм, – никому ни слова не скажу, обещаю! – И она провела рукой, запирая рот на замок.