Читать книгу "Не буди дьявола - Джон Вердон"

– Я был там по особому приглашению.

– Простите?

– Это был его первый ход.

– Я вас не понимаю.

– Получил от Пастыря СМС: приглашение встретиться на дороге, завершить незавершенное. Я, дурак, ему поверил. Удивлялся, почему он так и не появился, не мог понять, пока наутро не услышал новости. Об убийстве Блум. Он специально так подстроил, понимаете? Заставил ездить мимо ее дома, взад и вперед, переполняясь ненавистью и жаждой. Жаждой с ним поквитаться. Он знал, что я приеду. Ну что ж. Очко в его пользу. Но следующее будет моим.

– Наверное, номер, с которого пришло сообщение, невозможно определить?

– Анонимный предоплаченный мобильный? Не имеет смысла. Но скажите мне вот что. Как вы узнали, что я был у озера?

– Опрос свидетелей в день после убийства. Два человека запомнили вашу машину. Сказали копам, а один коп сказал мне.

Глаза Клинтера снова вспыхнули.

– Видите! Адская подстава! Специально подстроил, и вышло по его плану.

– Поэтому вы решили уехать из дома и спрятать “хаммер”?

– Пока он не понадобится. – Он помолчал, облизнул губы, вытер их рукой в черной перчатке. – Дело в том, что я не знаю, насколько сильно он меня подставил, а если меня будут допрашивать или загребут по подозрению, я буду выведен из строя и не смогу сразиться с врагом. Понимаете?

– Думаю, да.

– Скажите прямо, на чьей вы стороне?

– На своей собственной, Макс. И больше ни на чьей.

– Что ж, честно.

Клинтер опять поддал газу на полную и продержал так пять оглушительных секунд, лишь потом отпустив на холостой ход. Затем полез во внутренний карман кожаной куртки и извлек нечто вроде визитки. Однако ни имени, ни адреса на ней не было, только телефон. Он протянул карточку Гурни.

– Мой мобильный. Всегда при мне. Сообщайте мне обо всем, что, по-вашему, я должен знать. Секреты порождают конфликт. Есть надежда, что мы избежим конфликта.

Гурни положил карточку в карман.

– Пока вы не уехали, Макс. Похоже, вы дольше всех изучали личную жизнь жертв. Интересно, что засело у вас в памяти?

– Засело в памяти? Например?

– Когда вы думаете о жертвах и их семьях, есть ли в них какая-нибудь маленькая странность – такая, что их объединяет?

Клинтер словно бы задумался, потом быстро перечислил имена на манер церковного речитатива:

– Меллани, Роткер, Стоун, Брюстер, Блум. – Задумчивое выражение на его лице сменилось хмурым. – Странностей море. С тем, что объединяет, сложнее. Я сидел в интернете неделями, годами. Имена выводили меня на новости, новости – на новые имена, организации, компании, туда и обратно, нашел одну вещь, а за ней десять. Бруно Меллани и Гарольд Блум учились в одной и той же средней школе в Куинсе, но в разные годы. Девушка сына Иэна Стерна была одной из жертв Душителя из Уайт-Маунтинс. Она училась в Дартмуте на последнем курсе, когда Джими Брюстер учился на первом. Шэрон Стоун могла показывать дом Роберте Роткер, а та купила своих ротвейлеров у заводчика в Уильямстауне в двух милях от дома доктора Брюстера. Я могу продолжать. Но понимаете, к чему я клоню? Вроде есть какие-то связи, но важны ли они – непонятно.

Порыв холодного ветра пригнул к земле жесткие сухие стебли.

Гурни сунул руки в карманы куртки.

– Вы так и не обнаружили ни одной нити, которая бы связывала их всех?

– Ни одной, кроме этих гребаных тачек. Конечно, искал только я. Знаю, что думали мои коллеги. Очевидная связь есть – машины, так зачем искать еще что-то?

– Но вы думаете, что такая нить есть, да?

– Я не думаю. Я уверен. Большой план, которого никто не вычислил. Но это в прошлом.

– В прошлом?

– Пастырь вернулся. Обманул меня. Чтобы прикончить. Близится развязка. Довольно думать, взвешивать и соображать. Время думать прошло. Теперь – время сражаться. Мне пора. Время на исходе.

– Один последний вопрос, Макс. Фраза “не буди дьявола” вам о чем-нибудь говорит?

– Ни о чем, – он вытаращил глаза. – Впрочем, звучит жутко, не правда ли? Наводит на определенные мысли. Где вы ее слышали?

– В темном подвале.

Клинтер долгим взглядом посмотрел на Гурни. Затем опустил забрало, газанул, по-военному отдал честь, резко развернул мотоцикл на 180 градусов и поехал вниз по склону.

Когда мотоцикл скрылся из виду, Гурни поплелся обратно в дом, обдумывая странные связи между жертвами, которые обнаружил Клинтер. На ум приходила теория шести рукопожатий и другая, похожая: если тщательно исследовать жизнь людей, то найдется неожиданно много мест, где они пересекались.

Оставалась одна большая неувязка – как выразился Клинтер, “гребаные тачки”.

Вернувшись на кухню, Гурни сделал себе еще одну чашку кофе. Мадлен вошла из прихожей и тихо спросила:

– Твой друг?

– Макс Клинтер.

Он начал было пересказывать их разговор, но потом заметил время на часах.

– Прости, уже позже, чем я думал. Мне без пятнадцати десять надо быть в Саспарилье.

– А мне надо в ванную.

Через несколько минут он крикнул ей, что уходит. Она крикнула в ответ, чтоб был осторожнее.

– Я тебя люблю, – сказал он.

– И я тебя, – сказала она.

Через пять минут, проехав около мили вниз по склону, он увидел, что навстречу едет фургон экспресс-почты. По пути было всего два дома, в оба хозяева приезжали в основном на выходные. Значит, скорее всего, почта для него или Мадлен. Он остановился на обочине, вышел из машины и помахал рукой.

Почтальон остановился, узнал Гурни, отыскал в машине конверт и протянул ему. Они обменялись сочувственными фразами о том, что весна слишком холодная, потом водитель уехал, а Гурни вскрыл конверт, адресованый ему.

Под наружным конвертом был еще один, из простой бумаги. Гурни открыл его, достал листок и прочел:

Алчность заражает семью, как больная кровь заражает воду в купальне. Каждый, кто коснется ее, заразен. Посему жены и дети, которых вы считаете сосудами жалости и скорби, должны быть уничтожены в свой черед. Ибо дети алчности суть зло, и зло суть те, с кем они связали жизнь, и должны быть уничтожены. Все, кого вы в безумии своем тщитесь утешить, должны быть уничтожены, ибо кровными узами или узами брака они связаны с детьми алчности.

Уничтожить плод алчности нужно, не оставив и пятна. Ибо плод оставляет пятно. Те, кто пользуется плодами алчности, повинны в алчности и должны понести наказание. Они погибнут под лучами ваших похвал. Ваша похвала – их погибель. Ваша жалость – яд. Своим сочувствием вы приговорили их к смерти.

Неужели вы не видите? Неужели настолько слепы?