Читать книгу "Ржевская дуга генерала Белова - Александр Пинченков"

И вот в начале апреля 1942 г., 5-го числа, генерал-лейтенант П.А. Белов получил согласие командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова на формирование прототипа еще одной, 2-й партизанской дивизии — пока под названием «Особая группа партизанских отрядов района Ельци». Командование группы/дивизии (партизанской!) составили сплошь беловские офицеры, из расформированных в марте кавдивизий. В деревню Некрасы, где менее недели назад к тому времени проводил «расследование» над командованием полка «Годовщины» беловец И. Фактор, приезжает — и размещается именно здесь — штаб этой самой группы / (позже) 2-й партизанской дивизии. А ведь в действительности кто они такие? Кем им командовать? Полк им. Лазо подчинен им лишь формально, отделен линией фронта, прямая связь с ним крайне затруднена. Григорьевский отряд «152» полком этой дивизии к маю не являлся[22]. Остается в действительном подчинении лишь полк им. 24-й годовщины РККА. А это уже не командование дивизией! Это, учитывая прежнюю подчиненность всех «партизанских» руководителей «группы Москалик» / 2-й ПСД, называется иначе — представительство в партизанском полку интересов П.А. Белова. Контрольно-надзорная контора, филиал штаба 1-го Гв. КК. Как теперь, при таком соседстве, должны были себя вести партизанские лидеры полка им. 24-й годовщины РККА?! Командовать в полку партизанами — разумно распоряжаться авторитетом. А этот авторитет делегированы при необходимости ломать через колено присланные П.А. Беловым полковник М.Э. Москалик (бывший командир 75-й КД) и его команда.

Г.С. Амиров и Ф.Д. Гнездилов узнали о своем смещении, и то маскируемом за командировку в штаб фронта для отчета, лишь 2 мая 1942 г. Но П.А. Белов-то делал работу весь апрель:

— 1 апреля — завершение «расследования» с заключением о «виновности» за провал в Ельне именно командования полка им. 24-й годовщины РККА;

— 5 апреля — согласие командования фронта на формирование 2-й партизанской дивизии;

— 18 апреля — издание (пока втайне от партизан) приказа о замене командования полка им. 24-й годовщины РККА;

— и, наконец, 30 апреля 1942 г. — в полк прибывает Ф.П. Шмелев, очень неплохо представляющий, с какой миссией он сюда направлен П.А. Беловым: возглавить полк и укрепить его. А что за формулировкой об «укреплении» (без перемен в снабжении и усилении извне), ясно каждому военному: организационные преобразования — это так, оптимизация управляемости. Главное, чтоб теперь беспрекословно тебе подчинялись, а значит и тем, кто тебя сюда назначил.

Замена командования полка касалась дальнейшей судьбы каждого партизана. Послушал бы Павел Алексеевич Белов, как восприняли в полку результат штабных интриг, и к чему это привело, как отразилось на моральном состоянии партизан и боеспособности их батальонов.

Рядовой комендантского взвода штаба полка им. 24-й годовщины РККА Каледин:

«Большинство партизан жалело, что они [ФД и Амиров] уезжают, и даже были недовольны, что их взяли от нас, так как это были организаторы нашего полка».

Рядовой 2-го батальона полка им. 24-й годовщины РККА Морозов:

«…таких молодых жизней в руках Шмелева были тысячи и все они были брошены на произвол судьбы.

Когда полк находился под командованием ФД, мы выходили из более тяжелых положений, и ФД всегда был рядом снами…»

Комиссар одного из батальонов полка им. 24-й годовщины РККА Серегин:

«Считаю: замена командного состава, выросшего в партизанской броьбе с противником, привела к убыли партизанской борьбы…»

Павел Иванович Серегин, как видим, выражался о произошедшем сдержанно и кратко, не конкретизируя сути перемены, а лишь констатировав результат. А вот адъютант комиссара полка им. 24-й годовщины РККА Паненков свои и товарищей человеческие впечатления о тех днях не пытался обуздать партийной дисциплиной, вспоминал как было:

«…Весь полк о них плакал и сами они плакали, хотели все довести до благополучного конца…

А после отъезда ФД и Амирова, когда приехали Шмелев — командир и Мельников — комиссар, дело в корне изменилось, так как они показали себя гордецами[,] и их никто не любил.

…Началась какая-то неувязка между командирами и комиссарами батальонов и новым командованием полка, начались большие потери личного состава, так как командование слишком гордо поступало, не хотело считаться с командирами батальонов».

Вот впечатления и свидетельства тех самых партизан, ради улучшения управления коими предпринимались генералом П. А. Беловым организационные и кадровые решения. Вот каковы вкратце результаты устроенной П.А. Беловым на партизанских территориях кадровой кадрили.

ОЖИДАНИЯ НЕ СБЫЛИСЬ

Все усилия, подвиги и потери — все объединенное в слове война, день за днем происходившее с начала февраля 1942 г. в освобожденном партизанами центре Смоленщины, было призвано способствовать окончательному закреплению этих мест за войсками Красной армии. А для местного народа в сотнях и сотнях освобожденных деревень целью было дождаться снятия вражеской блокады. Но в Кремле, как оказалось, это никакого значения не имело, стратегических решений по этому фронтовому участку не повлекло, использовано для судьбы этой территории так и не было. Весной множество сил Ставка ВГК двинула под Харьков:

«По свидетельству генерала Белова, всю весну и в начале лета 1942 г. группа его войск ожидала наступления нашей 50-й армии, действовавшей в районе Спас-Деменска. Но наступление так и не состоялось: часть войск из состава армии была направлена в район Харькова».

Насчет «…из состава армии…», может, автор цитаты и погорячился. Белов же сообщает в мемуарах про ушедшие к Харькову «механизированные корпуса с Западного фронта». Вероятно, тема десятилетиями ждет исследователя. Были для предстоящих наступлений фронтов и иные резервы, использование которых предварялось решениями на уровне Ставки Верховного Главнокомандования. Но при чем здесь, однако, Харьков? Южнее Харькова, как известно, весной 1942 г. существовал выступ линии фронта, соотносимый по территории (что немаловажно при его сравнении с интересующим нас участком Западного фронта) с мосальско-кировским выступом того же периода на Западном фронте. В мае 1942 г., как известно, советскими войсками там, у Харькова, было предпринято весьма масштабное наступление, завершившееся крайне неудачно. Так ведь это лишь в мае… Но нелишне учесть, что «План операции войск юго-западного направления по овладению районом Харьков и дальнейшему наступлению в направлениях Днепропетровск, Синельниково» утвержден С.К. Тимошенко 10 апреля 1942 г.. Планирование операции началось задолго до того, в марте. Как свидетельствует в мемуарах К.С. Москаленко, командовавший весной 1942-го 38-й армией Юго-Западного фронта, еще в 20-х числах марта 1942 г. на проводимом совещании с участием командармов маршал С.К. Тимошенко «сказал, что уже в ближайшее время мы сможем привлечь для разгрома врага значительные силы». Откуда уверенность у маршала? — конечно, из Ставки ВГК, одобрение там замыслов С.К. Тимошенко состоялось, как видим, уже в марте. Прошел месяц, и маршальское слово с делом не разошлось. 28 апреля 1942 г. главкомом С.К. Тимошенко была издана оперативная директива о предстоящем под Харьковом наступлении. Получил экземпляр таковой и командующий 38-й армии: