Читать книгу "От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед - Олег Гончаренко"

Портупей-прапорщик Алексей Измайлов 1-й происходил из дворян, в службе с 13 мая 1803 г. 30 января 1806 г. произведен в прапорщики.

Через 9 дней, 24 декабря, Кутузов доносил государю о спасении другого ротного знамени Бутырского полка рядовым Яковом Шанаиным. Шанаин тоже был взят в плен, но бежал и представил спасенное им знамя.

16 января 1806 г. Кутузов обращался к государю:

«Вынесенные разными чинами знамена, о коих я Вашему Императорскому Величеству доносил, при полках остаются без древок, а именно: в Курском мушкетерском — 1, Галицком — 3, Бутырском — 2... Всеподданнейше испрашиваю позволения о прибитии их по-прежнему к древкам, как оные не были в руках неприятельских».

На это последовала резолюция: «Позволить».

Таким образом два знамени, считавшихся потерянными, вернулись в строй полка. Оставалось еще три. Через несколько месяцев, а именно 27 июля 1806 г., министр иностранных дел доносил государю, что им получено от российского посла в Вене еще одно знамя Бутырского полка, спасенное портупей-прапорщиком Садыковым 1-м и поручиком Иваном Романовичем Лаптевым.

Об обстоятельствах спасения знамени Лаптев доносил:

«Ноября 20-го 1805 года, будучи в сражении при местечке Аустерлице, когда Бутырский мушкетерский полк, по усиленному на оный нападению неприятеля, начал отступать и портупей-прапорщик Садыков 1-й того же полку, быв ранен и обессилевши, не мог более держать знамя Вашего Императорского Величества и сохранить оное, я, по обязанности моей, опасаясь, дабы оное не попало в руки французов, оторвав оное от древка, обернул себя по телу и захвачен с оным в плен, также и упомянутый Садыков, который в непродолжительном времени во французском лазарете помер.

Исполненный усердием к службе Вашего Императорского Величества, быв в руках неприятеля, сберегал то знамя при себе тайным образом в продолжение 7 месяцев. Воспользуясь случаем, по прибытии надворного советника Званкова в Люневиль, по возвращении из Парижа, опасаясь дабы неприятель внезапным каким для меня случаем не усмотрел оное, признал за лучшее отдать сие для всеподданнейшего вручения Вашему Императорскому Величеству, которое и отдал в 1-й день июля 1806 г. в присутствии господ генерал-лейтенантов Пржибышевского, барона Вимпфена и при полковниках князе Сибирском и Бибикове, о принятии коего от меня получил от господина Званкова, с засвидетельством вышеозначенных господ, свидетельство».

Ровно через неделю, 3 августа 1806 г., министр вновь препроводил государю императору еще одно ротное знамя Бутырского полка. Оно было привезено из Франции статским советником Убри. Во время посещения последним лагеря русских военнопленных в Люневиле знамя это было передано ему капитаном Яновским. По заявлению Яневского, знамя было спасено портупей-прапорщиком Измайловым 2-м.

14 августа по высочайшему повелению знамена были переданы генералу Михельсону для доставления в полк. Таким образом, в строю восстановленного полка находилось уже 5 знамен. Однако самого из них ценного, а именно белого, все еще не хватало. Но и это знамя в руки неприятеля не попало. Как мы уже отмечали, оно было спасено портупей-прапорщиком Николаем Кокуриным, который скончался в плену, в Бурже. После него знамя хранил унтер-офицер Михаил Мостовский. После заключения мира в 1807 г. для вывода из Франции русских военнопленных был назначен генерал-майор барон Меллер-Закомельский. По его приезде в Люневиль ему были представлены еще 5 знамен, хранившихся в плену полтора года. Среди них было белое знамя Бутырского полка, спасенное Мостовским. О Мостовском известно, что он происходил из «церковников», в службе рядовым с 1788 г., унтер-офицером с 1800 г. В 1799 г. был в разных сражениях и за храбрость награжден знаком отличия Св. Анны. 13 августа 1808 г. по высочайшему повелению Мостовский за спасение знамени был произведен в прапорщики.

Однако знамя это в полк возвращено не было. Оно оставалось вместе с другими в военно-походной канцелярии Его Величества. В 1810 г. генерал Дохтуров возбудил ходатайство о возвращении этих знамен в полки, но государь просьбу эту отклонил, заявив, «чтобы полки заслужили себе в деле потерянные знамена». Решение это было несправедливым, так как знамена эти были не потеряны, а спасены. По упразднении канцелярии в 1816 г. знамена были переданы в архив Главного штаба и там были забыты. Обнаружены они были только в 1898 г., во время разбора архива. Ко всем были пришиты ярлыки, подписанные 90 лет назад ген. Меллером-Закомельским.

К столетию Аустерлицкого сражения, 21 ноября 1905 г., государь император исправил несправедливость императора Александра I. Знамена были возвращены в полки «для вечного хранения», а спасшие их чины занесены в полковые списки. Так, портупей-прапорщик Николай Кокурин был зачислен в списки 66-го пехотного Бутырского генерала Дохтурова полка, а знамя доставлено в Замостье, где стоял полк. Почему Кокурин, а не Мостовский? Возможно, потому, что Мостовский был уже награжден офицерским чином, а Кокурин остался без награждения.

Следует добавить, что, кроме своих знамен, бутырцы приняли деятельное участие в спасении знамени Азовского полка. В рапорте Кутузова от 15 января 1806 г. находим следующее:

«Бутырского мушкетерского полка подполковник... Трескин, размененный из плена от французов, представил знамя Азовского мушкетерского полка и притом донес, что получил оное при выезде из Брюна, Бутырского ж полка, роты его имени, от рядового Чайки, который, вручая оное, объявил: Азовского полка унтер-офицер Старичков, бывший в плену, покрытый ранами, умирая, отдал оному рядовому сие знамя, умоляя сберечь его, и скоро после сего умер. Рядовой Чайка, приняв оное с благоговением, сохранил при себе».

По повелению императора Александра I Чайка был произведен в унтер-офицеры и ему была выдана денежная награда.

Таким образом честь Бутырского полка была спасена. Несмотря на полный разгром полка, все его знамена были спасены. Этим он был обязан поручику Лаптеву, портупей-прапорщикам Измайлову 1-му, Измайлову 2-му, Кокурину и Садыкову, унтер-офицеру Мостовскому и рядовому Шанаину.

Имена эти достойны памяти.

С.Я. Андоленко

О ношении знаков отличия в царствование императора Александра I

XIX век лишь на десять недель опередил воцарение Благословенного[72].

Восприемля императорский всероссийский престол, Александр Павлович купно восприял обязанность управлять Богом врученный ему народ по законам и по сердцу в бозе почивающей своей бабки. Помимо прочего, и учреждаемые им в начале царствования боевые медали сходствовали с екатерининскими и подобно последним носились лишь нижними чинами, а для офицеров учреждались подобные же екатерининским золотые кресты.

Но век Екатерины минул. Наступил «Наполеона грозный век». 13 февраля 1807 года был учрежден ЗНАК ОТЛИЧИЯ ВОЕННОГО ОРДЕНА, явивший собою отход от заветов Екатерины и возврат к заветам отца — императора Павла I, которому принадлежит первенство пожалования нижних чинов сопричисленными к орденам знаками отличия. Затем, 15 марта того же 1807 года, при составлении подвижной милиции была учреждена медаль, розданная равно офицерам и ратникам: офицерам, участвовавшим в сражениях, — золотые на Георгиевских лентах; не участвовавшим — золотые на Владимирских лентах; ратникам, участвовавшим в сражениях, — серебряные на Георгиевских лентах[73].