Читать книгу "Ложь - Петр Краснов"

Точно вдруг прорвались на сером небе тяжелые тучи, и яркие лучи солнца лились на Акантова. Был слеп, и стал прозревать. Был глух, и услышал; был парализован, и всем телом ощутил всю гущизну облепившей его большевистской лжи… Да, ведь, и точно, все руководители большевиков были, масонами, и высокого градуса. Литвинов-Финкельштейн, Ленин-Ульянов, Бронштейн-Троцкий, все это были масоны! Вот, что вдруг открылось ему, когда понял всю гнусность предложения, сделанного ему Галгановым.

Из подавленного, пришибленного, беженского «я» вдруг встал генерал Акантов, тот, кто водил свой сборный полк в атаки на большевиков и никогда не боялся смерти. Поднялся старый царский полковник Акантов, стрельбы полка которого так боялись австрийцы и немцы. Те Акантовы были прямы и честны, и тем никто никогда не посмел бы сделать такие предложения…

– Я лгать не буду… Устраивать «дворцовые» перевороты не в моем характере… То, что вы хотите сделать, – вздор… Никогда никакая офицерская организация не убивала своих начальников. Это делали большевики…

– А генерал Романовский? – ядовито улыбаясь, сказал Пижурин.

– Сколько мне известно, генерал Романовский был масоном, и кто и почему его убил, осталось неизвестным.

– Так и вы будете убиты, – строго сказал Пижурин. Он был страшен в этот миг. Перекошенный, искривленный, с незрячими глазами, блистающими сквозь толстые стекла очков, он не походил на человека.

«Такие палачи бывают», – мелькнуло в голове Акантова.

– Я вам приказываю исполнить все то, что вам сказал брат Галганов! Поняли меня?..

– Я вашего приказания не исполню… И не только отказываюсь исполнить его, но и ухожу из вашего проклятого братства!..

Порывистым движением Акантов отбросил из угла комнаты старую корзину, открыл ее замок и стал выкидывать на пол масонские передник, рукавицы, молоток…

– Оставьте это… Он с ума сошел!.. – в ужасе крикнул Пижурин, и поднялся с кресла. Его подхватил за плечи Галганов и повел из комнаты…

Акантов остался один. Сумерки печального осеннего дня входили через закрытое окно. Мелкий дождь забил по стеклам и слезами потек вниз.

На старом пестро-малиновом марокканском ковре валялись белый передник и рукавицы, молоток и циркуль. Золотая звезда казалась тусклой и ничтожной. Точно все это было живое, и вот, умерло…

Но… главное осталось. Нужно было спешить, предупредить о заговоре, о страшном преступлении, которое готовилось, и в которое его посвятили…

VI

Он знал, что Председатель Русского Обще-Воинского Союза генерал-лейтенант Миллер бывает ежедневно в канцелярии Союза, на rue de Colisée, с утра и часов до пяти-шести.

Покончив с банком, и, отказавшись служить в нем дальше, сдав счета, Акантов направился в канцелярию.

В темной передней, довольно просторной, где стояла скамья для ожидающих приема, служитель сказал Акантову, что генерала Миллера нет сейчас в канцелярии.

– Какая досада! А когда я могу его застать здесь сегодня? Ведь, генерал всегда в эти часы бывал здесь?..

– Видите, какое дело. Генерал утром был в канцелярии, а в двенадцатом часу заторопился уехать. Деловое, что ли, какое свидание у него было назначено. Обещал вернуться к трем часам, а, вот, уже и пятый час, а его все нет…

– Да-а-а…

Акантов стоял в нерешительности, не зная, что же ему делать. Каждая минута казалась ему дорогой.

– А вы, вот что, ваше превосходительство. Сегодня здесь, в восемь часов, назначено заседание Общества Северян. Генерал Миллер всегда бывает на таких заседаниях, вот, вы и приходите к этому времени, тогда и доложите, что вам надо…

Буря продолжала бушевать в душе Акантова: здесь, в канцелярии, было тихо, спокойно и скучно. Текла ежедневная работа. Чуть теплилась тут жизнь, состоявшая в сохранении товарищеской дружбы и взаимной поддержки соратников….

Акантов, по подземной дороге, вернулся к себе, собрал валявшиеся на полу знаки масонского достоинства, завернул их в бумагу, написал официальную записку Галганову о том, что: «Убедившись во лжи масонства и разочаровавшись в его учении, он просит уволить его из ложи и снять с него все его высокие звания», – и отправился к Галганову.

Как это и предвидел Акантов, Галганова не было дома. Он передал пакет и записку наглому лакею, и, чувствуя облегчение, пешком пошел на rue de Colisée.

* * *

Был девятый час вечера. В канцелярии Акантов застал нескольких незнакомых ему офицеров-северян и узнал от них, что генерала Миллера нет в канцелярии.

Уже не было здесь дневного спокойствия. Появились тревога и сомнение. Генерал Миллер был всегда точен и аккуратен. Кто-то звонил по телефону на квартиру генерала, и оттуда, и тоже с некоторою тревогою, ответили, что генерал, как ушел рано утром, так и не возвращался.

Тогда вспомнили о том, что уходя, в двенадцатом часу дня, генерал Миллер передал своему начальнику канцелярии, генералу Кусонскому[88], запечатанное письмо.

Офицер, он был здешний, канцелярский, волнуясь, рассказывал в прихожей:

– Генерал заторопился тогда… Бросил портфель с бумагами на стол и сказал: «Опаздываю на свидание… Надо ехать. Бумаги подпишу потом, когда вернусь, часа в три, или в четыре. Скажите приехавшему сюда из Бельгии генералу Г., что я приму его завтра»… Генерал был при этом, как всегда на службе, замкнут и спокоен. Только очень торопился. Был он пунктуален в назначенном часе, а тут видел, что опаздывает. Он передал генералу Кусонскому запечатанное письмо и сказал: «Сохраните это… Вы подумаете, может быть, что я сошел с ума, но, если что-нибудь случится, вскройте это письмо»… Вот и все… Кусонский спросил: «Что же может случиться?»… Генерал Миллер отмахнулся и, со своей милой, благожелательной улыбкой, сказал беспечно: «Это так… На всякий случай»…

– Что же, сейчас же и вскрыли пакет? – спросил Акантов.

– Вот, кажется, теперь вскрывают, – сказал рассказчик, показывая на запертую дверь кабинета.

– Почему же не вскрыли тогда же, как только ушел генерал?

– Как же можно… Не было приказано-с… Да, ведь, ваше превосходительство, это не в первый раз, что генерал Миллер уходил на свидания, о которых никому не говорил. В нашем деле болтать и расспрашивать не приходится. Ведь, мы окружены врагами и предателями…