Читать книгу "Чистильщик - Евгений Щепетнов"

Нехорошая версия, я это понимал лучше, чем кто-то другой. Пойди мы по этому пути, и нас свяжут с Хозяином, который никак не мог пробавляться квартирными кражами. И дотошный следователь может раскопать нашу причастность к пожару на загородной базе отдыха, и понеслось, поехало расследование, кроме неприятностей не предвещающее совсем ничего.

Мы могли бы вывезти труп за город, но велик риск попасться – только дурак считает, что темные делишки, вроде вывоза трупов в багажнике, следует совершать глухой ночью, пока спит милиция, пока спят соседи. Это самый верный способ вляпаться «по самое не хочу». Ночные патрули ГАИ останавливают все машины подряд, проверяют содержимое багажников, и одинокая «девятка», крадущаяся глухой ночью по улицам города, обязательно возбудит их законный интерес.

И кроме того – вывезли, к примеру, за город, а дальше что? Бросить труп в снег на обочину? А если кто-то увидит, как мы это делаем? Номер запишет? В лес не въедешь – снег. Закопать нельзя – земля как камень, не выдолбишь. Проблема, однако…

И тогда Варя позвонила Белокопытову. Я был против, но мама и Варя меня убедили – почему не попробовать? Хитрее и продуманнее ее отца нет на всем белом свете! И я в этом скоро убедился.

Белокопытов появился через полчаса, румяный и вполне себе здоровый на вид. Ни следа того, что он только недавно не мог двигаться без скрипа зубного и сдерживаемых стонов. Возможно, выпил каких-нибудь снадобий. Так ли это – я не спросил. Не до того.

С ним вдвоем мы упаковали тело в полиэтилен, который он заботливо принес с собой, я подогнал машину, и через полчаса сверток с обезглавленным трупом лежал уже на дорожке во дворе дома Белокопытова, заставляя отводить глаза и не думать, что в этом свертке лежит. Противно до того, что аж сердце у меня замирало.

Куда Белокопытов потом дел тело – не знаю. Спрятал куда-нибудь. Или сжег. Или растворил в кислоте. Да какая разница, куда? Главное – теперь не было никаких улик и не было опасности, которая нависала бы над нами все последующие годы.

Восстанавливался я неделю. Неделю лежал, доползал до обеденного стола, в туалет-ванную и снова лежал. Как у меня хватило сил двигаться с простреленной грудью, с пробитыми кишками, с легкими, разрубленными стальным клинком, – я не знаю. Как-то жил. Хрипел, задыхался, но жил.

Мне тяжко все это далось. Я сбросил несколько килограммов веса, хотя лишнего веса у меня не было вообще. «Обтянутый жилами скелет» – так меня назвала Варя, все эти дни не отходившая от меня ни на шаг.

Все закончилось только тогда, когда я выхаркнул последнюю пулю, отторгнутую моим патологически неубиваемым организмом.

Мама с Варей вычистили прихожую, забрызганную кровью и мозгами. Варю дважды вырвало, но она все-таки не отступила и вместе с мамой мужественно отдирала обои, «украшенные» кусками содержимого черепной коробки врага. А потом они наклеили новые обои, и ничего больше не напоминало о том, что произошло той ночью.

Я опасался, что соседи настучат на нас участковому, либо еще куда подальше (стрельба, возня, крики!). Но ничего не произошло. Никто к нам не пришел, не поинтересовался – почему это мы ночью вопим и стреляем. И это в то время, когда на каждое преступление с применением огнестрельного оружия выезжал городской или, по крайней мере – районный прокурор! То ли соседи оказались хорошие, то ли… меня просто боялись. Или маму. А может, не поверили, что у нас в квартире может происходить что-то нехорошее.

До «лихих девяностых» было еще далеко, не скоро войдут в ранг положенного перестрелки и разрывы гранат. Тихие, патриархальные восьмидесятые… ей-ей, они стоят того, чтобы о них ностальгировать.

Мама. Я был счастлив! И больше того – я был потрясен! Нет, в самом деле – я не ожидал такого эффекта! Она помолодела и вместо разваливающейся, стонущей от боли старушки возникла энергичная, сильная, крепкая женщина, которая не только коня на скаку остановит, но еще и взгромоздит его себе на спину и пробежит с ним три километра, выиграв на городских соревнованиях у толпы тренированных спортсменов!

Она даже одеваться стала по-другому, моложаво, стильно, и в этом явно прослеживалась рука Вари. Забавно – пойдет мама на очередную комиссию по определению инвалидности, и… Представляю физиономии врачей, которые будут ее осматривать!

Как бы не обвинили в подмене. Мол, украли старушку-инвалида, а вместо нее подставляют эту женщину, само собой – аферистку и мошенницу. С этим нужно было что-то делать, тут уж не до шуток. Может подняться шумиха, а нам любой шум ни к чему. Но это уже дело будущего. Придумаем чего-нибудь.

Варя. Тут все ожидаемо. Мерзавка! Вот уж мерзавка! Нет, только представить себе ослепительно красивую девушку, от которой просто-таки веет сексуальностью, сексуальным желанием, которая одной своей улыбкой обещает райское блаженство в ее объятиях. И все перечисленное умножить на… двадцать! Нет – на пятьдесят! «Смерть мужикам»!

Стоит ей поманить пальцем, и мужчины всего мира выстроятся в очередь, чтобы броситься в грязь под ее ногами и позволить ей перейти грязную лужу по их спинам! Вот что такое Альфа-суккуба. И я понимаю, почему Белокопытов Варю так и не активировал. Она может подмять весь мир – если захочет. Но хочет она только меня.

Не скажу, чтобы это мне было неприятно – как вообще может быть такое неприятно?! Но когда ты каждый день подвергаешься сексуальной атаке, когда изнемогаешь от желания схватить эту чертовку, броситься с ней в постель и… не вылезать из постели как минимум месяц… через неделю такой жизни взвоешь как раненый зверь!

Ей нужно научиться сдерживать свою силу, гасить свою «суккубность». Иначе это дурно кончится. Хотя до сих пор кончалось хорошо…

М-да… представляю, как она бы жила в Средние века где-нибудь в Испании или Португалии. Долго бы, скорее всего, не прожила. Таких «ведьм» в то время сжигали, чтобы не было дьявольского искушения. Не скажу, чтобы я поддерживал этих негодяев, но в чем-то понять их все-таки могу.

Кстати сказать, мне и самому нужно учиться противостоять ее сексуальным атакам, ведь если есть одна «суккуба»-Альфа, значит, может быть и другая! У нас или за границей есть – без разницы. Мир тесен, а живем мы, Альфы, долго. Очень долго. Если не убьют, конечно.

Новый год мы встретили втроем – я, мама и Варя. Смотрели телевизор, ели всякие вкусности. А потом я задрых, чтобы проснуться на следующий день к обеду. И так – каждый день праздников. Пока не пришел Белокопытов.

Он позвонил в дверь один раз. Коротко, не повторяя. Открыла мама. Варя была в ванной и не слышала. Говорила мама с Белокопытовым или нет, что именно ему говорила – не знаю. Только вид у нее был, когда она постучала в мою дверь – очень строгий, даже торжественный. Как у судьи, который объявляет приговор.

К чему она там приговорила Белокопытова – могу только догадываться. Но мне не сказала ни одного лишнего слова. Только: «К тебе пришли!» и «Пройдите в зал, там разговаривайте». Тут же притащила пирогов, салатиков, налила чаю, и… исчезла, плотно притворив за собой дверь.