Читать книгу "Нет войне конца - Лори Голдинг"

Я вижу, как Люций шевелит губами, но слышу лишь грохот в груди. Защита, стратегия боя, честь — всё это лишь тихий шёпот, исчезающий в рёве растущего гнева.

Рот Люция движется вновь. Я отвечаю рыком.

Он готовится атаковать, но я бью первым. Я бросаюсь вперёд, подняв саблю над головой. Он блокирует удар клинка, отводит обратный взмах и отходит в сторону, прочь от пинка. Я наступаю. Один стремительный горизонтальный взмах, другой — я меняю хват раз за разом. Моя внезапная ярость застаёт его врасплох. Он умеет и защищаться, но слишком держится за позицию, что позволяет мне подойти достаточно близко, так, что он не может замахнуться. Я больше его. Сильнее. Это мой шанс. Я выпускаю саблю и хватаю рукоять меча обеими руками. Притянув Люция к себе, я наношу сокрушительный удар головой. Но Люцию хватает ума пригнуться, и я кривлюсь, ударив лбом о его крепкий затылок. Кряхтя от натуги, я поворачиваю его и бросаю вместе с клинком через палубу.

— Это тебе не уличная драка! — в голосе Люция всё ещё слышна усмешка, но в глазах вскочившего на ноги мечника сверкает ярость. — Первая кровь — это первый порез клинком. Грубая сила не принесёт тебе победы.

Я наступаю.

— Ты ничего не забыл, Кровавый Ангел? — Люций ухмыляется, показывая острием меча на мои перчатки.

Я смотрю и вижу, что мои руки пусты. Проклятая ярость — я оставил меч на палубе позади. И в это мгновение я начинаю уважать то, как сражается Амит. Ведь потерять контроль и при этом продолжать владеть собой сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— Это состязание окончено, — насмешливо говорит Люций.

— Тогда почему ты пятишься от меня, мечник?

Сквозь самодовольный вид проступает замешательство, но он не отводит глаз. Как я и ожидал. Люций слишком опытен, чтобы купиться на примитивный трюк. Но если бы он покосился через плечо, то понял бы, как близко подошёл к краю платформы. Мои слова сделали своё дело. Недолгие сомнения в мыслях Люция, мгновение, когда инстинкты заставили его пятиться, а не идти вперёд — вот и всё, что мне было нужно.

Я бросаюсь на мечника.

Когда я врезаюсь в него, то чувствую, как что — то рассекает щёку. Инерция столкновения сбрасывают нас через край. Мы оба летим вниз, и я сжимаю руками его пояс. А над нами хохочут и кричат Дети Императора, насмехаясь над падением своего чемпиона.

— Ты проиграл! — отчаянно, словно умоляя, кричит Люций, перекрикивая ветер.

— Я знаю.

Я улыбаюсь и развожу руки. Нас раскидывает в стороны. Я закрываю глаза и наслаждаюсь, чувствуя спокойные прикосновения дождя, несущего меня к морю. Да, Люций победил в поединке, но он жаждал другой победы. Восхищение, обожание и преклонение боевых братьев — вот за что он боролся. Когда нас подберут, порез на моей щеке уже исцелится, мгновение триумфа пройдёт. Его победу, как и всё остальное на планете, смоют океаны Генвинки.

Амит

Мы победили. Мы перебили врагов и вернули Императору ещё один мир. Я размял шею и повёл плечами. Меня ждал ещё один бой.

Я пригнулся, проходя под естественной аркой в расщелину, выдолбленную в скале.

Если у этой планеты и было имя, то мы так и не удосужились её узнать. Пусть этим занимаются люди, чьи дела не столь кровавы. Однако мы называли её Печью, что прекрасно подходило планете, чьи холмы высохли под безжалостным светом четырёх солнц. Я прошёл ещё шесть шагов. Если расщелину и можно было назвать прямой, то лишь потому, что она не петляла. Местами её сужали выступающие скалы. Неровные камни царапали наплечники, но трескались и падали под напором моего бронированного тела. В конце концов, я вышел к мелкому, почти круглому водоёму у подножия горы.

Кхарн ждал меня.

За его спиной хромал другой Пожиратель Миров в покрытых трещинами и выбоинами бело — голубых доспехах, почти валясь с ног, но заставляя себя идти к другой расщелине. Кхарн увидел, куда я смотрю, и улыбнулся.

— Это была разминка, — его улыбка была пустой, словно заполнявшей пробел между дёргающимися пальцами и цепляющим уголки глаз гневом, а голос звучал хрипло и гортанно. — Чтобы в ушах не звенела кровь, пока я ждал.

Он был прав. Я опоздал.

— Не мог прийти раньше, — ответил я, не извиняясь и глядя в глаза Кхарна. — Сержант Баракиил потребовал, чтобы я отдал ему право почётного поединка. И я дал ему возможность сразиться за неё.

— Как скажешь, — в голосе Кхарна, смотрящего на меня, не было угрозы. — Я знал, что в конце здесь сразимся мы.

Меня с ним связывало многое и раньше. По воле моего примарха мы бились друг с другом в бойцовых ямах «Завоевателя» в дни, когда вместе не сражались на поверхности этого мира в многомесячной войне. Мы убивали одних врагов, проливали кровь на одну землю. Я видел своё отражение в его тёмных глазах и неохотно признавался себе, что не только это нас объединяло. Мы видели друг в друге собственную жажду крови, гнев, похищающий всё остальное. По правде сказать, иногда нас можно было различить только по цветам доспехов. И даже сейчас мы были в равной мере напряжены. Мы были одинаково чужими в мирное время, пристрастившимися к войне, жаждущими знакомых объятий насилия.

— Возможно, что мы больше не встретимся вновь. Я бы не уступил никому возможности вновь схватиться с таким соперником.

— Немногие так охотно ждут встречи со мной, — усмехнулся Кхарн.

Склоны гор над нами были пусты. Это был наш бой, бой для нас. Его не увидят ни мои Кровавые Ангелы, ни его Пожиратели Миров.

— Значит, это будет подходящим концом для нашей встречи, — ответил я, а затем скривился. — Но здесь нет чести. Это не настоящий бой.

— Ты не разочаровываешь, Расчленитель, — Кхарн улыбнулся, и в этот раз улыбка была такой же настоящей, как и текущий по его виску пот.

Расчленитель.

Это имя редко звучало из уст тех, кто не относился к командованию легиона. Я был Кровавым Ангелом, капитаном, меня звали Амитом, и всё же — как и прочие слова — в сравнении с Расчленителем они казались не столь уместными.

— Да это и не бой, — продолжил Кхарн. — Поэтому давай выкуем собственную честь. Давай схватимся во плоти и крови. Сразимся как воины, а не символы чести или носители каких — то там титулов, — он ударил себя кулаком в грудь. Я кивнул. Мы оба молчали, снимая броню до комбинезонов, открывая шрамы, которые, словно толстые верёвки, оплетали наши тела.

— Выстоит лишь один, — наконец, произнёс я, продолжая глядеть на Кхарна.

— Как скажешь, — он кивнул и протянул руку.

Я шагнул вперёд и в воинском приветствии сжал его запястье. Мы будем сражаться до тех пор, пока один из нас больше не сможет подняться.

— Давай же выясним, чья кровь гуще — Ангела или Мясника! — при этих словах лицо Кхарна дёрнулось от бешенства, а мои сердца забились чаще.

Мы вместе подошли к стойке для оружия на краю ямы, ощетинившейся длинными клинками и древковым оружием. Тяжёлые дубины лежали рядом с шипастыми цепами, тычковыми ножами, баклерами… Я выбрал короткий тесак. Его неровное лезвие затупилось, но клинок был тяжёлым и прочным. Это оружие не рубило и не рассекало. Оно крушило кости и разрывало плоть.