Читать книгу "Мигрант, или Brevi Finietur - Марина и Сергей Дяченко"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Моя очередь, — сказал он вслух.
Свет моментально погас, зато вернулось небо. Небо сделалось очевидным, замерцало планетами и звездами, и Крокодил, на секунду потеряв равновесие, упал вверх.
Он утонул среди миллионов огней — будто в центре галактики, где никогда не бывает темноты.
Облака чуть разошлись, и в длинной прорехе блестели, ничего не обещая, две-три звезды. Фонари отражались в темных окнах, в стеклах припаркованных машин и в мокром асфальте; Крокодил сделал несколько шагов и остановился.
Сырой ветер мазнул по лицу и пробрался под куртку. Пленка машинного масла на поверхности лужи зарябила, пытаясь изобразить радугу, но не преуспела и снова сделалась мутной.
«Нет, — сказал себе Крокодил. — Я все помню. Что со мной?!»
Он огляделся. Картина привычной улицы, по которой ходишь изо дня в день, подействовала как затрещина; будто форма для текучего воска, будто колодка для сапожной кожи, эта знакомая до мелочей картина собрала его расплескавшееся сознание, мобилизовала, призвала к порядку.
«Любовь-кровь; я думаю по-русски, мой language стоит внутри как влитой… Что?! Мой… язык, родной язык, ничего, без паники. Англицизмы у всех проскакивают… Я думаю, связно думаю словами, это главное.
Я вернулся? Меня вернули? Я бредил? Мне все привиделось? Что случилось и куда мне теперь идти?!»
Он постоял, борясь с головокружением и боясь свалиться в лужу. Снова посмотрел на звезды. «А это огни, что сияют над нашими головами. А это огни…»
За спиной послышались шаги. По газону мягко пробежала собака, Крокодил узнал ее — это был кокер-спаниель из соседнего дома, в шапочке, подвязывавшей уши, и в камуфляжном комбинезоне. Крокодил обернулся — и заготовленное приветствие застряло у него в горле.
По влажному тротуару ему навстречу шел… нет, наверное, все-таки человек. Да, совершенно точно: человек, опутанный полупрозрачным флером. Будто вместо одного кишечника у него было два и второй проходил снаружи, как коммуникации центра Помпиду в Париже. Будто эти огромные органы были сотканы из тумана, или нарисованы светом, или устроены при помощи таинственных 3D-технологий.
Крокодил с превеликим трудом заставил свое лицо принять обычное, хоть и не очень приветливое, выражение. Сосед шел, опутанный своими представлениями о жизни: о превосходстве денег. О натуре женщин. О тупости черных. Он шел, увешанный кислым опытом, вооруженный ошибками, нагруженный бытовыми мифами, и на голове его тюрбаном возвышалось кривое заблуждение, которое сосед считал своей верой в Бога.
— Привет, Андрей, с работы? Что это ты? Пьяный, что ли?
— Есть немного, — с трудом проговорил Крокодил.
— Ты смотри, иди в постельку, а то менты заметут…
И сосед пошел дальше, окликнув собаку в камуфляже, которая радостно завиляла хвостом: чистая тварь, укрытая единственной светлой идеей — верой в хозяина.
* * *
Он нашел в кармане ключи и с первого раза, не промахиваясь, попал в скважину. Сработала память рук. От запаха прихожей — обыкновенного запаха дома, в котором смешались и пыль, и одеколон, и нотка табачного дыма, принесенная вытяжкой из соседней квартиры, — Крокодил едва не потерял сознание.
«Я дома».
Хлюпая ботинками, он прошел на кухню — семь квадратных метров. Пустой вазон на подоконнике, где был кактус, но почему-то сдох. Клетчатый стол и след от чьей-то сигареты на ламинированном полу. Крокодил опустился на табурет, подтянул к себе телефон, прослушал автоответчик. Кроме позавчерашнего звонка от заказчика, не было никаких записей.
Он пять раз подряд позвонил на мобильник Светке: «Абонент вне зоны доступа».
Светкиной маме он позвонил всего однажды, та долго бранила его за поздний звонок: «Что случилось? Ничего не случилось! Пить надо меньше, Строганов!»
Тогда он стал покорно ждать звонка, но звонка не было. Все сроки прошли.
Он сидел в квартире, как в колбе с откачанным воздухом, — до полуночи. Потом почувствовал, что задыхается, и вышел. От своей станции метро дошел до центра, пересек его по малолюдным, залитым светом улицам, миновал промзону и снова углубился в спальные районы. От него шарахались — припозднившиеся попрошайки, менты, пьянчуги, шлюхи, таксисты, обыкновенные случайные прохожие, с опаской пробирающиеся сквозь ночь. Крокодил шел, джинсы его промокли до колен, ботинки хлюпали с каждым шагом. Встречные тонули в застарелом цинизме, их жизненные ценности топорщились заскорузлыми пулеметными лентами. Крокодил шел и при виде гротескных, липких, запятнанных страхом фигур в ужасе закрывал глаза.
Он звонил Светке, ее телефон то отзывался короткими гудками, то вовсе не отвечал. Он звонил домой и прослушивал автоответчик, но там было пусто.
Потом сел аккумулятор в мобильнике.
На рассвете улицы заново ожили, новые люди потянулись под небо — кто с собакой, кто с кошелкой, кто с портфелем под мышкой. Крокодилу стало легче дышать: утром на людях лежала надежда, как светящаяся пыльца. Он видел веру под напластованиями заблуждений. Он видел настоящую любовь, искреннюю благодарность, тысячи разных привязанностей. Стоя у пустого дома, предназначенного под снос, он смотрел на старый вазон, забытый на балконе, и засохшее растение в вазоне; и балкон, и два окна над ним хранили следы длинного счастья.
А потом взошло солнце, и люди приободрились еще больше. Крокодил стоял на углу, держась за железный столб со знаком «Пешеходный переход». Крокодил смотрел на людей, часто мигая; в свете новой надежды сделались различимы контуры человеческого образа — эскиза, проекта, первоначальной идеи. Годы жизни среди материи отяготили идею многослойными напластованиями, но в свете надежды она была различима, и люди шагали вокруг Крокодила, будто в хрустальных доспехах, в серебряных экзоскелетах.
«Я сойду с ума, — думал Крокодил. — Либо уже сошел».
«Как мне хочется посмотреть на себя, — думал Крокодил. — Но я зажмурюсь, если поднесут зеркало».
Он вернулся домой за полдень. Молодая соседка, встретив его у лифта, отшатнулась; Крокодил отшатнулся тоже. Соседка была затянута в непробиваемый эгоизм, как в костюм химзащиты.
Он вошел на кухню, не снимая мокрой обуви, и включил телевизор на холодильнике. Из глубины экрана глянул, улыбаясь, холеный человек, увитый ложью, как желейной лианой. Крокодил выключил экран и уронил пульт.
Раскатились по ламинату круглые батарейки.
Он снова набрал Светкин номер.
— Алло? — сказал далекий голос со злыми капризными нотками.
— Света, — он не поверил своему счастью. — Это Андрей. Что у тебя? Что случилось с малым?
— Строганов? — трубка чихнула. — Ты откуда?
— Из дома…
— Придурок, у меня столько бабок сожрет за входящий!
— Что у вас случилось? Как Андрюшка, он здоров?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мигрант, или Brevi Finietur - Марина и Сергей Дяченко», после закрытия браузера.