Читать книгу "Ричард Длинные Руки - гроссфюрст - Гай Юлий Орловский"

Я величественно наклонил голову.

— Наши надежды совпадают, леди…

— Аделаида, ваша светлость!

— Леди Аделаида, — сказал я. — У вас имя дочери великого императора Священной Римской империи… гм… она так и не вышла замуж.

Леди Аделаида мягко улыбнулась.

— Я замужем, ваша светлость. Но здесь много незамужних девушек, которым нужно появляться в свете!

— Леди Аделаида, — сказал я с чувством, — наши надежды совпадают полностью! Я надеюсь и жажду милостивого правления, милостивого отношения подданных к правителю и власти. Мы не всевидящие, но с вашей помощью создадим образцовое общество…

Она поднялась, мило улыбнулась и отступила, а на ее место встала другая женщина, что вообще-то удивительно, они обычно на заднем плане, потом я понял, что женщины — действительно пробный шар, на них в любом случае не наору, не буду срывать злость, а по моей речи, жестам, мимике многое можно узнать, если за мной понаблюдают опытные царедворцы…

Щас, сказал я мстительно, много вы увидите в моем честном открытом лице демократа и политкорректника, привыкшем скрывать мысли не только от всех близких, но даже от себя.

— Леди…

— Леди Мальтегарда, — произнесла она и присела низко-низко, так что я рассмотрел не только крупные глаза, но и через ее голову лиру зада. — К вашим услугам, ваша светлость.

— Возлюбленная Карла Великого, — сказал я, — у нее тоже было это имя… И я понимаю великого императора, который боготворил женщину с таким именем.

Она польщенно улыбнулась, произнесла мягким и таким приятным теплым голосом, что я сразу увидел ее с распущенными волосами в своей постели:

— Мы все надеемся, ваша светлость, что худшие времена Турнедо позади. Под вашим мудрым правлением положение выправится, люди забудут о невзгодах и будут счастливы.

— Это и моя цель, — ответил я.

Глава 11

После леди Мальтегарды еще несколько важных вельмож обратились с приветствиями, а потом пришла очередь существ менее значительных, но я принял их с величайшим интересом: старшины цехов бронников, оружейников, каменщиков, плотников, кожевников, дубильщиков, красильщиков, ткачей…

С этими мы говорили долго и заинтересованно, они сперва робели и пытались отвечать казенно, но я щеголял знаниями их простеньких технологий так, что разжег любопытство, потом вскользь обронил о некоторых возможностях ускорения или упрощения процессов, и когда сэр Вайтхолд вмешался и сказал властно, что прием окончен, а сэр Ричард пойдет работать с государственными бумагами, главы гильдий смотрели на меня, как на отца родного и покровителя ремесел.

В своем кабинете я забросил усталые ноги на столешницу, сделал себе и сэру Вайтхолду по чашке крепкого кофе.

— Вроде бы прошло неплохо, — сказал я. — Не бойтесь, сэр Вайтхолд, церковь не запрещает кофе.

Он пробормотал:

— Она и биться головой о стену не запрещает… Ладно, давайте! Я уже слышал, что вас каким-то напитком снабжают прямо из ада.

Он осторожно отхлебнул, прислушался, выпил мелкими жадными глотками, посмотрел на меня. Я с гнусной ухмылочкой придвинул ему вторую чашку.

Он обреченно взял ее в обе ладони.

— Это не из ада, — сообщил он, — но и не из рая. А прием да, прошел неплохо. Я так и не понял, правда, с чего это вы там упорно выставляли себя то ли плотником, то ли кожевником… Уважать не будут! Вы себя опустили с высот до их уровня!

Я ухмыльнулся.

— Ну уж нет! Они усекли, что я знаю и умею больше. И смотрели не просто с уважением, а с великим уважением. Даже с почтением. Снизу вверх.

В коридоре раздались голоса, сэр Вайтхолд сразу же вскочил встревоженно и вышел. Я ждал, через некоторое время он возник на пороге, на лице неуверенность.

— Сэр Вайтхолд? — произнес я.

Он поклонился.

— Стражи задержали некую женщину. Неизвестно, как она прошла незамеченной, минуя столько охранников… Говорит, просится к вам на личный прием.

Я поморщился.

— Женщина? На личный прием? С какой целью?

Он посмотрел с укором.

— Ваша светлость, я осмеливаюсь предположить, что не все женщины мира так уж рвутся в вашу постель…

— Правда? — переспросил я. — Как обидно, верно? Или это вы меня уели, дорогой друг?.. Или утешили?.. Что-то непонятный вы какой-то сегодня… Живот болит? Хорошо, зовите. Но если насчет постели, направлю к вам!

Он поклонился.

— Сочту за честь, ваша светлость. Буду бахвалиться, что вы побоялись, а я вот нет.

— Что, — спросил я с недоверием, — в самом деле такая? Тем более зовите.

Через порог робко шагнула женщина в плаще с наброшенным на голову капюшоном, но сразу же откинула на спину. На меня взглянули коричневые глаза из-под нахмуренных бровей.

Она присела до пола и застыла в этой позе подчинения. Я выждал нужное время, сказал покровительственно:

— Леди…

Она поднялась, посмотрела мне в лицо.

— Леди Регина, ваша светлость. Регина Ортенберг.

Я порылся в памяти, посмотрел на нее внимательнее.

— Регина Ортенберг?.. Не родня ли моему знакомому сэру Райдеру?

Она произнесла с некоторым облегчением:

— Я счастлива, ваша светлость, что вы его помните…

— Весьма достойный человек, — ответил я, деликатно не упоминая, что теперь я вообще все помню, таким мусором голова бывает забита. — Понимаю, как вы смогли пройти через все кордоны до самого кабинета… И что вас интересует, леди Регина?

— Мой муж, ваша светлость, — ответила она. — По вашему указанию он заключен под домашний арест.

Я кивнул.

— Да-да, припоминаю. Под честное слово.

— Потому что он тогда сказал вам, — напомнила она, — что сохраняет верность Его Величеству королю Гиллеберду и будет бороться с вторгшимися в его королевство.

— Да-да, так и было, — сказал я, — у вас хорошая память, леди.

— Еще бы, — ответила она независимо, — это же мой муж, что вынужден ходить только по дому, не переступая порог! Однако сейчас, ваша светлость, у него уже нет необходимости хранить верность Его Величеству…

Я посмотрел на сэра Вайтхолда, тот кивнул, я перевел взгляд на леди Регину.

— А вы с ним говорили на эту тему?

— Да, ваша светлость.

— И что?.. Вы уверены, что если верну ему его слово, он не начнет сколачивать партизанские отряды?

Она сказала пламенно:

— Ваша светлость! Он честный и отважный человек, но не дурак же?.. Он был верен королю, но теперь короля нет, он свободен от своей верности.