Читать книгу "Свинья в апельсинах - Дарья Калинина"

— Я, — кивнул Алекс. — И как только машина покинула пределы павильона, мы начали следить за ней.

— А потом попытались угнать! — договорила за него Юля.

— Да, — снова кивнул Алекс.

— Но почему бы вам было просто не поговорить со мной? — спросила Юля. — Антон к тому времени сбежал. И ты, Алекс, мог представиться его братом и выманить у меня «БМВ» хотя бы на время. Этого было бы достаточно, чтобы обыскать ее сверху донизу. И не нужны были все эти фокусы и жертвы.

— Сначала я просто не догадался так поступить, — сказал Алекс. — А потом, когда дважды сорвались попытки угнать у вас «БМВ», мой интерес к ней мог показаться тебе и твоей подруге подозрительным. Так что я решил не раскрывать свое настоящее имя и представился вам Кенигом.

— А кто подбросил дохлых попугаев к нам в квартиру и в почтовый ящик Вольфа? — спросила Юля.

— Это сделал я, — скромно сказал Алекс.

— Я так и думала, — вздохнула Мариша. — Но зачем?

— Очень просто, — ответил Алекс. — Во-первых, я хотел, чтобы Антон решил, что в Вауки ему ничего хорошего не светит. Дохлый попугай означал, что ему объявляют войну и за его жизнь теперь в Африке никто не даст и ломаного гроша. А во-вторых, я хотел, чтобы у него не было возможности проявить или перепрятать пленку.

— Но как ты умудрился подкинуть дохлого попугая к нам в квартиру? — спросила у него Юлька.

— У меня был ключ от вашей квартиры, — скромно пояснил ей Алекс.

— Ключ? — удивилась Юля. — Тебе его Антон дал?

— Я взял его сам, — сказал Алекс. — Когда Антон еще жил в Африке.

— Да, я помню, что ключ у меня пропал. Но зачем тебе еще тогда понадобился ключ от моей берлинской квартиры? — воскликнул Антон.

— На всякий случай, — туманно пояснил Алекс.

— Ты задумывал какую-то очередную гадость против меня! — припечатал его Антон. — Так?

Алекс молчал.

— Так что там с попугаями? — спросила у него Мариша, видя, что молчание затягивается. — Кстати, а как ты провез в Германию столько сенегальских попугаев?

— — Не такая уж это и редкость, — проворчал Алекс. — Их можно было спокойно купить в некоторых зоомагазинах. Что я и сделал.

— Погубил бедных птичек из-за своей затеи, — нахмурилась Мариша. — Скотина ты все-таки, правильно твой брат говорит.

Алекс лишь фыркнул в ответ.

— Так вот, я подкинул попугая Антону, — продолжил свой рассказ Алекс. — И я все рассчитал правильно. Увидев дохлого попугая, мой брат решил трусливо бежать, опасаясь мести родственников своей покинутой Ичебе. С этой же целью я подкинул попугая и в почтовый ящик Вольфа. Я знал, что тот обязательно расскажет об этой посылке Антону. И тот перепугается еще больше.

— Только ты не рассчитал, что Ичебе пошлет в Берлин своих людей и сестру, — сказала Мариша. — Которая и объяснит Антону, что никто его убивать не собирается, а, напротив, его ждут, помнят и любят.

— Да, но откуда мне было знать, что этот вонючка предал меня, — кивнул на Боду Алекс.

— Ну а зачем ты положил рядом с телом Вольфа еще одного попугая? — спросила Мариша.

— Не знаю, — пожал плечами Алекс. — Честное слово, не знаю. Просто птица уже все равно сдохла. А я подумал, что если положить еще одного попугая рядом с телом Вольфа, то это может пустить следствие по ложному пути. Мне совсем не хотелось, чтобы меня начали таскать в полицию из-за того, что я был в доме Вольфа, когда тот отдал концы.

— Глупо, — сказал Ганс, который молчал до сих пор. — Вас и ваших сообщников видел сосед Вольфа. Художник. Он запомнил вас и нарисовал ваш портрет, который находится у нас в полиции.

О том, что имеющийся в полиции портрет Алекса годился лишь для любителей кубизма, Ганс благоразумно промолчал. А подруги не стали его выдавать. В результате настроение у Алекса ухудшилось, и он снова начал осыпать всех грубой бранью.

— Заткнись! — посоветовал ему Смайл. — Тут женщины.

Это замечание разозлило Алекса еще больше. Он заявил, что ни одной женщины тут нет, а сплошь блудливые стервы, из-за которых у него рухнул весь его чудесный план, как ему надолго избавиться от своего милого братца.

— Да, чудные отношения в семье, — буркнула Мариша. — Тебе, Юлька, можно только позавидовать.

— К счастью, скоро эти двое перестанут быть моими родственниками, — ответила Юля. — Потому что на развод я подаю стопроцентно.

И, немного помолчав, она вдруг воскликнула:

— Стойте! А волосы? Алекс, а как же волосы?

— Какие волосы? — очумело вытаращился Алекс.

— Те волосы, которые кто-то прислал Антону в конверте, — ответила Юля.

— Это были мои волосы, — со вздохом ответил Алекс.

— Твои? — удивилась Юля. — Но зачем тебе было посылать Антону свои волосы?

— Я же говорил, что в мои планы входило перекрыть Антону дорогу в Африку и оставить его в Европе, где его быстро бы нашли, окажись пленка у меня в руках, — ответил Алекс. — Вот я и послал ему свои волосы, приложив к ним записку, в которой от имени родственников Ичебе написал, что свою месть ему, Антону, они начали с меня. И посылают в доказательство серьезности своих намерений клочок волос с моей головы.

— Но у тебя длинные волосы, а в конверте были короткие! — запротестовала Юля. — Как же так?

— Яне хотел портить свою прическу, только и всего, — ответил Алекс. — Не люблю короткие стрижки. Так что я отхватил себе лишь кончик пряди. А потом подравнял по ней остальные. Получилось неплохо.

И он тряхнул своими волосами, подстриженными в каре.

— Ты врешь! — недоверчиво сказала Юля.

— Нет, он говорит правду, — возразил Ганс. — Мы сделали сравнительный анализ волос, присланных в конверте вашему мужу, и волос, которые ваша подруга нашла на подушке в больничной палате, где лежал Алекс. Она их отправила мне перед своим отъездом в Африку.

— И что?

— И выяснили, что волосы принадлежат одному и тому же человеку, — ответил Ганс. — То есть ему — Алексу Эрбе. Правда, в больнице он лежал под другим именем. А поэтому мне бы очень хотелось у него уточнить, где и какой умелец сделал ему второй комплект документов.

Алекс хмуро промолчал, сделав вид, что вопрос относится вовсе не к нему.

— Так что, выходит, и первое письмо, которое сжег Антон, тоже было от Алекса? — растерянно спросила Юля.

— Да, — кивнул Алекс. — В первом письме я просто угрожал Антону от имени родных Ичебе. А во втором уже прислал свои волосы для пущего драматизма. Антон занервничал. Потом я подбросил ему дохлого попугая. И нервы у моего братца совсем сдали, и он пустился в бега.