Читать книгу "Ритуал - Маркус Хайц"

— В следующий раз возьму черпак, сестра Рогата, — сказала она, не поднимая глаз, и продолжила работу.

Вдруг ее схватила сзади за шею сильная рука и рывком толкнула вперед, одновременно кто-то выбил почву у нее из-под ног. Грузное тело навалилось ей на спину и плечи, не позволяя поднять голову из воды. Ее крики превратились в бульканье, она попыталась откашляться и лишь вдохнула воду.

Размахивая руками, она вдруг ухватила какую-то ткань, вцепилась в нее и изо всех сил дернула. Тяжкий груз у нее на плечах исчез. Кашляя и хватая ртом воздух, девушка подняла голову. Едва она успела раз вдохнуть, как нападавший снова бросился на нее. Флоранс показалось, она мельком увидела блеск клинка.

Сквозь пелену воды перед глазами она лишь неясно разглядела нападавшего: это был мужчина лет сорока, кряжистый, но невысокий. Лицо у него было замотано шарфом. Инстинктивно и с быстротой, удивившей ее саму, Флоранс увернулась от удара.

Разъяренный нападавший сделал шаг вперед, и снова она отпрянула — и изо всех сил ударила его ногой в пах. Со стоном он согнулся пополам, но не отступил. Вскочив, девушка попыталась убежать, но споткнулась о ведро, упавшее в раскисшую землю. В следующее мгновение она почувствовала удар и жаркую боль, пронзившую ее спину слева от позвоночника. Нападавший все-таки ее настиг. С криком она попыталась уползти, перевернулась — и нож вонзился ей в грудь! Боль была столь неописуемой, что Флоранс как парализованная осталась лежать, не в силах кричать, не в силах защищаться.

Нападавший же безжалостно ударил ей ногой в лицо, так что ее голову отбросило назад, но она едва это почувствовала. Наклонившись, он разорвал на ней платье. Его пальцы ощупали ее, схватили за грудь, словно что-то искали — потом он вдруг повернулся вправо, откуда раздались громкие крики. От резкого движения шарф у него соскользнул на подбородок.

Флоранс его узнала.

Это был человек из свиты графа де Моранжье!

Поспешно выпрямившись, он бросился бежать.

Флоранс пусто смотрела в серое осеннее небо, ощущая, как по телу сбегает теплая кровь. Наконец над ней возникло лицо сестры Рогаты, и она лишилась чувств.

Глава 28

1 октября 1766 г. в лесу Теназейр. юг Франции

Цепи натянулись от мощного рывка, раздался пренеприятный звон, и Малески резко отпрыгнул подальше от машущих кулаков. Крепления в камне заскрипели, на пол подземелья посыпалась гранитная пыль.

— Дайте мне уйти! — скорее взвыл, чем закричал Антуан. — Я больше не вынесу заточения! Я хочу к ней! Она зовет меня! — Рыча, как хищный зверь, он всем телом бросился вперед. У него изо рта летели брызги слюны. — Клянусь, если вы меня не выпустите, я вырвусь отсюда и буду убивать еще больше, чем раньше, — неистовствовал он. — Я вам не по силам. Вместе с ней мы будем властвовать в Жеводане, люди добровольно станут приносить нам жертвы.

Малески через затемненные линзы разглядывал молодого лесника, в поведении которого не было уже почти ничего человеческого, и записывал впечатления: впервые в жизни ему представилась возможность увидеть луп-гару в неволе и расспросить его. «Оборотень почти совершенно победил в нем человека. Еще немного, и он будет для нас навсегда потерян», — был его приговор.

Вопли тем временем слились в неразборчивый вой, который перешел в ворчание и низкий лай.

— Вы меня еще понимаете, мсье Шастель? — На глазах у Малески Антуан упал на колени, свернулся калачиком и принял звериный облик в надежде, что так лучше удастся вырваться из оков.

С хрустом менялась форма тела. Кости сдвигались и вытягивались, мышцы дыбились буграми, а тело покрывалось густой шерстью. Лицо превратилось в длинную волчью морду. Антуан катался по полу, дергаясь и крича. Или, точнее, пытался кричать, но из пасти вырывался ужасающий рев, от которого кровь стыла в жилах.

Молдаванин с любопытством и отвращением наблюдал за тем, как перестраиваются зубы в челюстях. Клыки (так, во всяком случае, ему показалось) были еще длиннее, чем три месяца назад. Антуан все больше превращался в совершенное подобие бестии. И от раза к разу он и в облике человека становился все крупнее и сильнее.

«Как ему это удается?»

— Мсье Шастель?

Молдаванин торопливо проверил надежность кандалов, из которых Антуану пока не удавалось вырваться. Сейчас они представлялись достаточно крепкими, но в прошлом младший сын лесника доказал, что его силы нельзя недооценивать, и потому молдаванин отошел за решетку, которую они для верности установили перед лестницей, и запер дверцу.

Существо лежало без движения. Антуан исчез. На его месте скорчился безобразный луп-гару с уже знакомой темной с рыжими подпалинами шкурой и черной полосой, тянувшейся от головы до тонкого хвоста. Поднявшись на задние ноги, бестия оказалась выше Малески на добрых две ладони. Красные глаза с ненавистью уставились на него. Вытянулись и с поразительной быстротой взметнулись огромные лапы. Твари не терпелось броситься на наблюдателя, чтобы уготовить ему тот же конец, что и прежним жертвам.

— Мсье Шастель? — снова попытался Малески. Научный интерес целиком и полностью подавил в нем страх. — Если вы меня понимаете, кивните.

Но Антуан только зарычал.

В нос молдаванину ударила отвратительная гнилостная вонь из пасти твари, заставив его отступить на шаг.

— Ваш запах вызывает тошноту, мсье. Зло в вас дурно воняет.

— Открой, — глухо рыкнул луп-гару.

Его глаза вспыхнули красным, словно засосали взгляд Малески, который, к ужасу своему, не мог отвернуться. Его руки повисли как плети, силы покинули его тело и словно перетекли к волку-оборотню.

— Открой, — повторило свой гипнотический приказ страшное существо.

Руки молдаванина поднялись будто сами собой, отодвинули засов и устранили первое препятствие. Малески не мог оторвать глаз от омерзительной хари, хотя его подсознание противилось тому, что делало тело, и пыталось вырвать, спасти его из жуткого транса. Оно кричало и неистовствовало почти так же, как плененный волк-оборотень. Но без успеха.

Антуан поднял лапы в кандалах, зазвенели цепи..

— Открой.

— У меня… нет… ключа… — оцепенело прошептал Малески. Он даже не удивился, что Антуан способен говорить в волчьем обличье.

— Тогда иди, — потребовало вдруг существо. — Иди ко мне.

Малески больше не чувствовал опасности, которая ему грозила. Сделав шаг вперед, он остановился в шаге от пасти оборотня, которая выжидательно раскрылась. С черных губ падала белая пена.

Наверху раздались шаги, окованный железом люк поднялся, в подземелье спустились Жан и Пьер, на их лицах отразился ужас перед увиденным. Шастели принялись окликать молдаванина, но Малески их не слышал. Для него существовали лишь сияющие рубины, неотступно влекущие его к себе.

Щелкнув зубами, Антуан постарался до него дотянуться. В это мгновение Жан ухватил Малески сзади за кафтан и резко дернул его на себя. Клыки лязгнули на волосок от лица Малески и со стуком сомкнулись в пустоте. Оборотень разочарованно взвыл, упал на четыре лапы и вонзил когти в правую ногу Малески. Острая боль вырвала молдаванина из транса. Внезапно он понял, в какой опасности находится. Рассудок пробудился, его охватил целительный ужас, который помог отпрянуть от оборотня. Следующий удар, без сомнения, оторвал бы ногу Малески по колено, но пришелся мимо, а после Шастели оттащили молдаванина за полы кафтана туда, где Антуан не мог его достать.