Читать книгу "Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов? - Владимир Большаков"

В частности, РЮМИН участвовал в фальсификации следственных материалов по так называемым делам «Шпионского центра в “Еврейском антифашистском комитете”», якобы возглавлявшегося ЛОЗОВСКИМ, МИХОЭЛСОМ, ФЕФЕРОМ и др., и «Ленинградскому делу», по которому, как известно, были арестованы и осуждены руководящие партийные и советские работники г. Ленинграда КУЗНЕЦОВ, ПОПКОВ, КАПУСТИН и др… В ноябре 1950 года РЮМИНУ, по указанию АБАКУМОВА, было поручено следствие по делу арестованного профессора ЭТИНГЕРА. Зная, что ЭТИНГЕР привлекался к лечению А. С. ЩЕРБАКОВА в качестве консультанта, РЮМИН, применив незаконные методы следствия, вынудил ЭТИНГЕРА дать вымышленные показания о неправильном лечении А. С. ЩЕРБАКОВА, которое якобы и привело к его смерти.

Будучи после этого вызван АБАКУМОВЫМ на допрос, ЭТИНГЕР отказался от этих показаний как вымышленных им в результате требований РЮМИНА. В связи с этим РЮМИН возобновил применение к ЭТИНГЕРУ извращенных методов следствия, довел его до состояния полного истощения, от чего ЭТИНГЕР в марте 1951 года умер в тюрьме.

В мае 1951 года РЮМИНУ за то, что он не зафиксировал показаний ЭТИНГЕРА, парторганизацией следственной части по особо важным делам МГБ СССР был объявлен выговор. В этот же период времени Управление кадров МГБ СССР потребовало у РЮМИНА объяснения по существу скрытых им при поступлении в органы МГБ компрометирующих его материалов.

Почувствовав, что под ним заколебалась почва, авантюрист РЮМИН, чтобы избежать ответственности за совершенные им преступления, решил пожертвовать своим благодетелем АБАКУМОВЫМ и обратился с письмом к И. В. СТАЛИНУ, в котором «разоблачил» АБАКУМОВА в смазывании дел и скрытии от партии и правительства показаний ЭТИНГЕРА о якобы умышленном умерщвлении А. С. ЩЕРБАКОВА.

После ареста АБАКУМОВА и руководящих работников следственной части по особо важным делам МГБ СССР РЮМИН, поощренный оказанным ему доверием, развернул в следственной части практику фальсификации следственных материалов по ряду дел.

Поставив перед собой цель доказать правильность своего заявления по делу ЭТИНГЕРА, РЮМИН создал известное дело о так называемых «врачах-вредителях», по которому был арестован ряд крупных деятелей советской медицины.

Встав на преступный путь обмана партии, и продвинувшись при помощи вновь назначенного министром госбезопасности СССР ИГНАТЬЕВА на пост заместителя министра и начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР, РЮМИН с ведома и одобрения ИГНАТЬЕВА ввел широкую практику применения мер физического воздействия к необоснованно арестованным гражданам и фальсификации на них следственных материалов.

<…> Несмотря на то, что РЮМИН принимал непосредственное участие в фальсификации следствия по делу о так называемом «Шпионском центре в “Еврейском антифашистском комитете»”, он в августе 1951 года подготовил, а ИГНАТЬЕВ представил И. В. СТАЛИНУ письмо, в котором сообщалось, что материалами следствия по делу «Еврейского антифашистского комитета» преступная деятельность арестованных по этому делу лиц доказана.

РЮМИН при содействии ИГНАТЬЕВА закончил это явно провокационное дело и направил его на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР.

Проверка материалов дела о т. н. «Шпионском центре в “Еврейском антифашистском комитете»” нами поручена специальной комиссии МВД СССР, заключение которой будет представлено дополнительно.

Следствие по делу РЮМИНА продолжается.

Л. БЕРИЯ

(АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 223. Л. 110–113. Подлинник)

Документ уникальный. И не только потому, что он еще раз подтверждает невиновность всех тех, кто проходил по упомянутым в нем липовым делам. А скорее тем, что в нем, как в зеркале отражается атмосфера тех страшных лет, когда любого человека могли бросить на чекистскую живодерню только потому, что пауки в банке по имени Президиум ЦК КПСС, сожрав одних, готовились сожрать и других…

В январе 1952-го Игнатьев проинформировал Сталина о якобы имевших место утечках информации из Политбюро в Англию в конце 30-начале 40-х гг. (там же). Сведения об этой утечке стали известны вскоре после войны, делом занимался один из руководителей МГБ, Райхман, заместитель начальника 2 Главного управления МГБ, однако расследование не дало положительных результатов. Эта информация непосредственно касалась высшего политического руководства в стране, потому что утечка информации, по оценке С. Д. Игнатьева, происходила как минимум из секретариата одного из членов Политбюро ЦК. Это был уже подкоп не только под Берию, но и под В. М. Молотова, который после ареста своей жены был у Сталина под подозрением в связях с сионистами.

Существует версия (получившая широкое распространение на Западе с 1960-х годов), согласно которой громкий процесс врачей должен был стать сигналом для массовых антисемитских кампаний и депортации всех евреев в Сибирь и на Дальний Восток. Ж. Медведев в своей книге «Сталин и еврейская проблема» пишет, что существование упоминаемого во многих книгах плана депортации евреев не подтверждается какими-либо архивными документами». (Медведев Ж. А. Сталин и еврейская проблема: новый анализ. М.: АСТ, 2004. С. 253). Документов о подготовке депортации евреев в Сибирь, а точнее в неотопливаемые бараки в Еврейской Автономной области, действительно не обнаружено. Тем не менее, слухи о том, что такой общесоюзный погром готовился, ходят до сих пор.

В Израиле в 1994 г. вышла книга доктора юридических наук Якова Айзенштата, в которой он говорит об этом «погроме» со всей сионистской уверенностью: «Казнь врачей и широкий разворот антисемитской пропаганды против “убийц в белых халатах”, митинги на крупнейших промышленных предприятиях должны были привести к погромным действиям, к расправам с евреями по всей стране. По замыслу Сталина в этот момент должно было быть обнародовано письмо виднейших евреев, адресованное Сталину, с осуждением врачей-убийц и с просьбой депортировать евреев в Сибирь и на Дальний Восток для их спасения от всенародного гнева. Такое письмо было подготовлено заранее. В нем гневно обличались “изверги рода человеческого”, содержалось решительное требование для них самой суровой кары и просьба к Сталину переселить всех евреев поскорее в отдаленные районы страны с целью спасти от насильственных действий со стороны окружающих.

Письмо было подготовлено генеральным директором ТАСС Я. С. Хавинсоном. Позже он был обозревателем в газете “Правда”, печатался под псевдонимом К. Маринин. В составлении письма участвовали, кроме Я. С. Хавинсона, академик М. Б. Митин и академик И. И. Мин. Эти трое позже собирали подписи под письмом. Письмо должны были подписать виднейшие представители советской науки, литературы, искусства, культуры еврейского происхождения. Под письмом поставили свои подписи почти все, от кого это требовалось…» (Айзенштат Я. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Иерусалим, 1994). Типична в этом отношении и публикация в 2002 г. в журнале «Еврейский камертон» некоего Рафаила Кугеля «Готовил ли Сталин депортацию евреев?». «Полагаю, что в осуществимости депортации Сталин не сомневался, – писал Р. Кугель в этой статье. – Мнению скептиков противоречат также два сообщения, опубликованные в позапрошлом году. Первое – рассказ писателя Виктора Ефимовича Ардова, записанный его другом Б. Зильберштейном, лет через 15 после смерти Сталина («НН», «7 дней», 24.08.2000). Суть информации: «Сталин собрал на своей подмосковной даче все «старое» Политбюро, предложил рассмотреть один вопрос – о высылке евреев в Восточную Сибирь. Когда он объявил повестку дня, Каганович встал: «Если так, то обсуждайте этот вопрос без меня». И вышел. Сталин сказал: «Вот Лаврентий Павлович уже подготовил барачные городки, подготавливаются и эшелоны». Все молчали. Обсуждения не получилось. «Ну что ж, – усмехнулся Сталин, – если ясно, что не требуется обсуждения, то будем голосовать». И поднял руку. Он привык в течение десятков лет, что если он голосует, то за ним – все. Но ни одна рука не поднялась. Он впервые остался в единственном числе. Все расходились молча. Ярость распирала Сталина. Он задыхался от злости, ушел в свою спальню. Утром его нашли на полу мертвым с открытыми глазами, лицо было искажено злобной гримасой». Очевидна датировка события: заседание Политбюро состоялось 1 марта. Тело генсека было найдено на следующий день.