Читать книгу "Сестрички с севера - Шэн Кэи"

Говоря все это, Цянь Сяохун ощутила, что грудь еще сильнее налилась и онемела, ей хотелось размять ее, но Большеног смотрел на нее и не двигался. Казалось, он не мог поверить в происходящее. Он ведь парень хоть куда, а эти бабы еще нос задирают. Шлюхи.

– Шлюхи! Вы все шлюхи! – выругался Большеног, топая большими ногами.

– Если ты не уйдешь, тогда я уйду. Будь добр, дверь за собой закрой, когда соберешься уходить.

Цянь Сяохун решительно зашагала к двери, но Большеног опередил ее, молниеносно выскочил за дверь и с топотом побежал вниз по лестнице.

3

Выйдя из отдела пропаганды, Цянь Сяохун обессилела. Она прислонилась к стене и постояла так немного. Стена была прохладной, мышцы словно бы очнулись, и ей сразу стало хорошо. Она слышала, как та новенькая девица в отделе пропаганды сказала:

– У нее такой огромный бюст, о чем вы, мужики, думаете при виде такого бюста?

Ся Цзифэн ответил вопросом на вопрос:

– А вы, женщины, о чем думаете при виде симпатичного мускулистого парня?

Девушка тут же ответила:

– Хочу переспать с ним!

Цянь Сяохун уже не расслышала, что же на это сказал Ся Цзифэн, поскольку завернула за угол и, держась за перила, побрела вниз. Она увидела, что от ее руки на перилах остался след, а к руке толстым слоем прилипла пыль, поэтому просто скользила по ним рукой, обнажая за собой красную краску.

Ся Цзифэн только что сообщил ей:

– Кадровые решения принимал главврач Лэй, но это и решение больницы. Хотя сейчас доктор Лэй временно отстранен, однако для кадровых перестановок нужно ждать его возвращения или назначения нового главврача.

Вот ведь засранец! Напустил на себя сочувственный вид, мол, и рад бы помочь, да не получится. Цянь Сяохун чуть было не выложила, что знает о них с Юй Юцин, но груди снова набухли, они постоянно увеличивались в размерах, когда она сердилась, так что пришлось отказаться от этого плана и постараться успокоиться.

У Цянь Сяохун возникло ощущение, что Лэй Иган и Ся Цзифэн скооперировались и одурачили ее, отправили на кухню, а потом искусно провели новую девицу на ее место. Она, по сути, была ставленницей предыдущего директора, сейчас произошла смена режима, а, как известно, во время смены династий простым людям и чиновникам уготовано столкнуться с новыми испытаниями. Пока место главврача занимал Ляо, Цянь Сяохун смогла из регистратуры перейти работать в отдел пропаганды, была на короткой ноге с руководством, много общалась с пациентами. Когда на должность заступил Лэй, ее ждал удел работать на кухне и мыть овощи.

В самом конце разговора Цянь Сяохун все-таки не выдержала и стукнула по столу, причем сильно, однако стук получился негромким. Она ни слова не произнесла, хотя в душе вопила: «Да чем тарелки мыть и овощи, я лучше в парикмахерскую пойду работать! Мир вращает кучка таких вот ублюдков, которые лишь выглядят как люди, а на деле хуже собак. Только вот ошибся ты, дружок. Все еще надеешься, что главврач вернется в свое кресло, идиот! Этому извращенцу или смертный приговор подпишут, или же система правосудия спишет его в утиль!» Грудь Цянь Сяохун яростно сотрясалась, а все тело шло зыбью, словно вода, в которую бросили камень.

Когда она спустилась на первый этаж, лифт привез партию пациентов. В толпе мелькнуло очень знакомое лицо: высокие скулы, маленькие глаза, все лицо в прыщах, вот только волосы, некогда длинные и прямые, обрезаны, и живот выпирает, пока не сильно, но беременность уже заметна.

– Чжан Вэймэй! – закричала Цянь Сяохун.

Беременная опешила, чуть было не уронила на пол пачку лекарств, которую держала в руке. Она повернулась, увидела Цянь Сяохун и хотела в панике сбежать, однако Цянь Сяохун задержала ее:

– Ты замуж вышла!

А-Мэй улыбнулась, и скулы нехотя дернулись вверх. За спиной А-Мэй стоял мужчина лет тридцати-сорока, выражение его лица сложно было понять.

– Это твой муж? – тихонько спросила Цянь Сяохун.

А-Мэй кивнула.

– Давай выпьем чаю. Поболтаем.

Цянь Сяохун была ужасно рада видеть А-Мэй. Она и подумать не могла, что они когда-нибудь свидятся с этой противной А-Мэй и что это доставит ей радость. С трудом уговорив А-Мэй, она потащила ее за руку в кафе. Они сели и заказали себе колу и спрайт.

– Они… огромные, – А-Мэй долго мялась, но все же сказала это.

– Да уж, увеличились в размерах, аж тяжело, лекарство принимаю.

– Ого! Как У Ин поживает, все еще работает в отеле?

– Нет. Она развелась и пошла на завод. Давно от нее ничего не слышала. А-Син стала мамой, а муж, разумеется, Ли Сюэвэнь. Ты сама-то как? Прописку сделала?

– Нет еще, денег не хватает.

– И даже тех двадцати тысяч гонконгских долларов не хватило?

– Какие еще двадцать тысяч? О чем ты?

– В тот день из полиции приходили, сказали, что ты взяла двадцать тысяч.

– Брехня! Меньше восьми было!

– Так мало?! Разве стоило их брать, а потом еще так долго прятаться?

– Ну, вообще-то сначала и впрямь было больше двадцати тысяч, но они в казино сходили. Мне пора. Он меня ждет.

Под окном торчал тот мужик, посматривая на часы. А-Мэй ничего не могла поделать.

– Он тебе кто вообще? Ведь не муж?

– Нет, я не замужем.

– А ребенок от него?

– Я рожу и ему отдам. А он мне заплатит.

– Ты ему родишь ребенка?

– Только что сделала УЗИ. Это мальчик, так что я получу двенадцать тысяч, в прошлый раз за девчонку всего восемь дали.

– А-Мэй?!!

– Мне так нравится, – спокойно сказала А-Мэй, потом поднялась из-за стола, одернула одежду и напоследок сказала: – А-Хун, а ты сама не хочешь? Я могу с ним переговорить. Ты красивая. Деньги хорошие.

Цянь Сяохун поспешно замотала головой. А-Мэй пожала плечами, неуклюже развернулась. Цянь Сяохун обратила внимание, что задница у А-Мэй перестала быть плоской и теперь напоминает пластиковый манекен – такая же твердая. А-Мэй меж тем скрылась из виду.

4

На бирже труда ощущение было, как на вокзале или автовокзале: кругом люди, причем растерянные. Люди, люди, люди, мужчины, женщины, молодые и не очень, непонятно, сколько их всего, у скольких нет работы, скольким нужна работа, чем все они занимались раньше, чем себя обеспечивали или просто хотят питаться повкуснее и получше. Цянь Сяохун проталкивалась в главный зал биржи труда, а в нос ей ударила волна запахов пота разных людей, после чего ее подхватил людской поток и шум голосов. Выражение «тесниться плечом к плечу» не совсем подходит для описания давки, скорее уж «тесниться грудью к плечу», потому что огромную грудь Цянь Сяохун жестоко сдавливали со всех сторон, это были плечи пухлых мужчин, и плечи тощих, и чем только ее еще не толкали. Цянь Сяохун хотела развернуться и выйти, но не хватало места, толпа несла ее вперед. Девушка посмотрела на электронные экраны, висевшие с обеих сторон, и присела на назначенное место. Время от времени ее обдувал прохладой кондиционер, но струя воздуха была слабой, словно дыхание, и мимолетной. Кроме того, чтобы сюда попасть, Цянь Сяохун купила билет за пять юаней, добавьте к этому всякие анкеты, и получается восемь юаней, как ни крути, а придется толкаться и потеть, не переставая ругать чертову биржу труда. Народу слишком много! За восемь юаней такая толкотня, и еще не факт, что сможешь найти подходящую работу, это как рулетка – пока не сыграешь, то и не узнаешь, выиграл ты или проиграл. Вот кондиционер включили, хотя толку от него не особо много, но кто ж станет даром предоставлять такую услугу? Все в мире имеет свою причину, а если у чего-то нет причины, значит, это и есть причина. Цянь Сяохун размышляла, потихоньку успокаивалась, а когда успокоилась, то смогла внимательно читать объявления о найме, в перерывах наслаждаясь зрелищем мужских затылков.