Читать книгу "От сомнений к определенности. Опыт врача - Маргарита Габриелян"

На территории Турции в то время жили около двух миллионов этнических армян. К власти пришли младотурки, в политику которых входило уничтожение армян как народа. «Сейчас армяне не представляют для нас угрозы, но, возможно, что в будущем это произойдет», – заявил тогда глава турецкого правительства. Еще нацисты не пришли к власти, множество евреев мирно жили в Германии, а там, в Турции, началось такое, о чем Гитлер позже, оккупировав Польшу, скажет:

– Кто после всего, что произошло, говорит об уничтожении армян?

24 апреля 1915 года арестовали всю армянскую интеллигенцию: писателей, поэтов, художников, врачей, адвокатов, журналистов, живших в Константинополе, – всего около 700 человек. Народ обезглавили, лишив его лидеров. Этот день навсегда вошел в историю армянского народа как день геноцида. Сам геноцид длился весь год.

600 000 человек погибли во время депортации в пустыню Дар-эль-дзор, безжизненной и раскаленной.

700 000 были убиты в местах своего проживания.

200 000 бежали на Кавказ.

150 000 удалось спастись в странах Европы и в Америке.

В Турции остались менее 150 000 человек – из двух миллионов. Армяне проживали на этой территории более трех с половиной тысяч лет.

Таков был 1915 год в истории армянского народа. Не в назидание – это опять мысли вслух и про себя, – но потому, что это чудовищное преступление осталось безнаказанным, в мире стало возможным любое насилие. Потому были Холокост, режим Пол Пота, геноцид в Руанде, в Судане, Косово и Сумгаит. Источник всего общий: страх, равнодушие и безнаказанность.

Мальчика двух-трех лет спасли и посадили на пароход, чтобы он оказался подальше от родной страны, где на его глазах убили отца, мать, сестер. Вопреки всем испытаниям, выпавшим на долю этого ребенка, он выжил. Пароход прибыл в Марсель, здесь кто-то сжалился над малышом, и ему не дали умереть от голода и холода. Потом был Париж. (На ту же тему был снят превосходный фильм «Майрик» с Клаудио Кардинале и Омаром Шарифом в главных ролях.)

Мальчик рос, стал подмастерьем и вскоре научился ремеслу переплетчика, стал одним из лучших в своем деле. Помните Гошу из фильма «Москва слезам не верит»? Таков был, без преувеличения, отец моей подруги. Он был необыкновенно талантлив в своем деле, с ним советовались, к нему приезжали, ему доверяли переплет ценнейших книг.

И вот теперь он, пожилой мужчина, водил меня по Парижу, показывал свои любимые места, рассказывал об известных людях, со многими из которых был знаком, угощал «самым вкусным кофе в Париже» в кафе «Le Paix». Резвым шагам мы с ним прошли неблизкий путь от Монмарта до Лувра, побывали в кафе «Ротонда», где сиживали в свое время Модильяни и Пикассо и где любили бывать русские художники и наш армянский Сарьян. Он окружил меня вниманием и согрел теплом своей души, постарался сделать все, чтобы пребывание во Франции стало для меня радостным, чтобы я смогла почувствовать, понять и полюбить и его город, и эту страну. Он согрел мою душу, интуитивно ощутив обиду, которую нанесла мне его дочь, – правда, не преднамеренно. Он вернул мне ту толику тепла, которую сам получил в детстве, когда ему помогли, спасли совершенно чужие люди.

И комок у меня в горле пропал… Волшебство произошло. Вам приходилось испытывать подобное?

* * *

Мой хороший знакомый помог отреставрировать чудесную заброшенную деревенскую церквушку недалеко от своего загородного дома.

Работа была сделана быстро, весело, добротно. Священник начал было благодарить его, но мой знакомый остановил батюшку словами:

– Это я вас должен поблагодарить! За то, что разрешили испытать это невероятное чувство.

* * *

Передо мной сидела очаровательная молодая женщина. Она пришла с вопросом о своих друзьях, коллегах, приятелях, о взаимоотношениях с ними.

– Я люблю делать подарки и еще люблю их получать. Особенно, когда угадали, что мне нравится. Я это совсем недавно поняла. И не знаю, кто больше радуется. Просто я решила честно разобраться во всем, что мне нравится и не нравится. И говорить об этом. А то однажды мне принесли коробку конфет, засиженную мухами. Если они хорошие, то почему засижены мухами? В другой раз мне принесли картину со скелетом лягушки. Я собираю картины, но тут у меня даже сердце сжалось. И я собралась с духом и сказала:

– Не хочу делать вид, что счастлива, когда мне что-то не нравится. Лучше ничего не дарите, я не обижусь.

Да и кто-то ведь должен об этом сказать. Нелегко ведь это сделать. Мне не нравится лицемерие во всех его проявлениях. А они обиделись. Мы просто перестали общаться.

На днях кто-то пожаловался: самая близкая подруга, часто уезжая из города, постоянно просит пополнить свой счет для мобильного телефона, но никогда не зовет в гости. Что это? В гости к ней приходят другие. Я кто для нее? Работница?

– А вы когда-нибудь говорили ей об этом?

– И что же тогда мне делать? Как дружить?

* * *

У меня на работе был большой аквариум. Там плавала редкая рыба – аррована. Когда Ира, тренер по йоге, веселая, шумная, суматошная, входила в дверь, рыба просто начинала биться головой о стенки аквариума, пытаясь выскочить. Как она чувствовала? И что она чувствовала? Аррована – интересное существо. Я ее завела у себя по рекомендации Лиллиан Ту, а потом и увидела в ее офисе, в Куала-Лумпуре: степенную громадную рыбу, одну-одинешеньку в большом аквариуме. Она важно плавала туда-сюда. Считается, что аррована, очертаниями напоминающая меч, уничтожает все преграды на пути. Я купила громадный аквариум, достаточный для прогулок моей красавицы. Но мне никак не удавалось определить пол рыбины, и я назвала ее Мишель. Мне ее привезли совсем маленькой, сантиметров десять, не больше. Мы кормили ее креветками, она быстро росла, меняя цвет своей чешуи с белесого на розовато-золотистый…

Занимаясь йогой, мы – несколько человек и преподавательница – всегда о чем-то беседовали. Вдруг в какой-то момент нашего разговора с грохотом откидывается крышка аквариума, и аррована с шумом выпрыгивает из него с большой силой, почти под потолок, потом падает на пол. Не зря же эту рыбу называют драконом. На полу она начинает извиваться и ползать, словно угорь, теряя при этом чешую.

Я закричала дочери:

– Спаси ее, пожалуйста!

Она тут же бросилась ловить арровану, но это было невозможно: скользкая, уползала. Прямо как в кино.

Тогда Ира, преподавательница йоги, взяла одеяло и стала повторять как мантру:

– У меня получится, у меня получится, я смогу.

Сначала ей удалось набросить на рыбу одеяло, потом взять и бросить обратно в аквариум.

Мы повредили несколько чешуек, но спасли рыбу. Я не могла выбросить чешуйки, пока у нее не зарос бок.

А несколько месяцев спустя, во время переезда, я попросила специалиста-аквариумиста, который и ухаживал за аррованой и вырастил ее из малюсенькой, обеспечить ей бережный переезд, для чего был необходим контейнер. Тот заверил меня, что все будет в порядке, схватил рыбу (она была уже почти метр в длину) и бросил в бидон, в каких раньше молоко возили.