Читать книгу "Долгий полет - Виталий Бернштейн"

Cвободное от службы время офицерам разрешалось проводить за пределами базы, жить вместе с семьей. Андрюшка, еще холостяк, жил с родителями. Это, конечно же, очень облегчило Борису уход за Лизочкой, когда три года назад нежданно-негаданно у нее случился обширный инфаркт. Ей все-таки удалось выкарабкаться, но состояние оставалось тяжелым. Даже несколько шагов по комнате сопровождались аритмией. Не раз приходилось вызывать «скорую» и мчаться в больницу, чтобы снять развивающийся отек легких. Еще почти пятнадцать месяцев Лизочка так потянула. И эти месяцы Андрюшка отдавал ей все свободное время, бегал в аптеку за лекарствами, в магазин за продуктами. В качестве сиделки оставался вместо Бориса, когда тому нужно было сходить куда-нибудь по делам. На кресле с колесиками вывозил мать в хорошую погоду на балкон, укладывал ее там на диванчик.

На еврейском кладбище, тихом, с аккуратно подстриженной травой, похоронив Лизочку, они долго стояли вдвоем у засыпанной могилы. Обнявшись, плакали…

Борису было двадцать пять, а Лизочке восемнадцать, когда они поженились. Их ранний брак можно смело назвать счастливым. Поэтому их немного тревожило, что Андрюшка никак не женится. Были у сына разные девицы, звонили ему, щебетали по-английски. Домой, чтобы показать родителям, он их не приводил. Видимо, ничего серьезного. Да и что за жена может получиться из современной молодой американки – прежде всего о карьере думает. Семья, дети – потом. Лизочка собиралась поискать для Андрюшки хорошую невесту среди «своих», приехавших из России. Болезнь помешала.

5

Сегодня Андрей приехал на базу рано, к семи утра. С девяти и до тринадцати его истребителю F-22 предстояло нести патрульную службу. Круглосуточная охрана воздушного пространства над американской столицей – главная задача их эскадрильи.

На командном пункте, наклонив лысину к мерцающим экранам, сидел подполковник Эриксон, заместитель командира эскадрильи. Он только что заступил на дежурство.

– Капитан Леви прибыл, – доложил Андрей.

Эриксон обернулся, по губам пробежала легкая улыбка.

– Ну как, приятель, голова после вчерашнего не болит?

– А чего ей болеть-то? От одного бокала джина с тоником?..

Минувшим вечером, после службы, они случайно столкнулись в небольшом баре недалеко от их военной базы. В баре было пусто, публика там собирается позднее. Андрей с Эриксоном присели за столик в углу, поболтали о том, о сем. О политике. О женщинах тоже – Эриксон недавно развелся, так что эта тема была ему небезразлична. Долго они в баре не сидели, на следующее утро им обоим надо было вставать рано…

Погасив улыбку, Эриксон снова повернул голову к экранам. Сказал будничным голосом:

– Приступайте к подготовке полета, капитан.

Подготовка эта занимала много времени. В ангаре, где стоял его красавчик F-22, Андрею надлежало облачиться сначала в комбинезон со специальной теплоизолирующей подкладкой. Без такого комбинезона можно запросто превратиться в сосульку, если, не дай Бог, случится авария и надо будет прыгать с парашютом. В воздухе, на высоте восьми миль, в любое время года стоит жгучий мороз.

Надев комбинезон, Андрей забрался в кабину. И началась долгая, нудная проверка самолета. F-22 – модель новая. Перед каждым вылетом надлежало удостовериться, что все узлы работают нормально, в том числе электронная аппаратура, которой до предела напичкан F-22. Он пришел на смену старой модели F-15 недавно, их эскадрилья одной из первых получила эти реактивные истребители из цехов компании «Локхид». Каждый стоил в несколько раз дороже, чем F-15. А вот, насколько новый истребитель лучше – это время покажет.

Закончив проверку, Андрей включил радиопередатчик, доложил:

– Второй, я – девятый. Проверку закончил. К вылету готов.

– Девятый, я – второй, – отозвался Эриксон. – Вылет разрешаю… Успешного полета, приятель.

После короткого разбега истребитель легко оторвался от взлетной полосы и начал круто забирать вверх. Андрей устроился в кресле поудобнее. Впереди – четыре часа в воздухе. Как правило, у пилота работы немного. Мощные радары с земли всегда засекут в небе подозрительный объект раньше, чем его увидит пилот. И необходимая информация сразу поступит с командного пункта к пилоту. Оттуда придет и приказ, какие действия следует предпринять. Ну, а если полет проходит спокойно, то и делать-то, можно сказать, нечего – сиди за штурвалом и размышляй о чем-нибудь.

Андрею вспомнился вчерашний вечер в баре. Неплохой мужик – этот Эриксон. Вне службы держится просто, никак не подчеркивает, что старше по чину и должности. Не то, что полковник Робертс, командир их эскадрильи. Тот всегда смотрит на тебя как бы сверху вниз, не говорит, а вещает. Хотя, может, так и нужно – для поддержания дисциплины…

Вчера в баре Эриксон пустился в мрачные рассуждения о том, что происходит сейчас в мире. Мол, когда-то сгнил изнутри и пал под ударами варваров Великий Рим. А ныне сходная угроза нависла над западной цивилизацией, которая тоже быстро загнивает. Враги ее – такие же варвары-фанатики. В борьбе с ними Запад лишь обороняется, принимает полумеры. И это только поощряет врагов. В таких условиях каждый террорист с «поясом шахида» под рубахой, которому собственной жизни не жалко, становится сильнее целого батальона. «Конечно, нам, солдатам, остается выполнять свой долг до конца, – говорил Эриксон, помешивая льдинку в бокале джина с тоником. – Да только, боюсь, конец этот не сулит ничего хорошего. Мир все больше сходит с ума…» Схожие пессимистические высказывания Андрею иногда приходилось слышать и от отца – старшему поколению всегда кажется, что во времена их молодости мир был лучше. Андрей, однако, смотрел на мировые события не столь мрачно. Он собирался спросить, что же, по мнению Эриксона, Западу следует делать иначе… Но уже была пора разъезжаться по домам. Они решили, что вернутся к этой животрепещущей теме как-нибудь в другой раз.

6

Поток солнечного света струился сквозь иллюминатор на колени Бориса. Земли внизу не видно, ее плотно закрывают тучи. А над головой такая голубизна…

Борис с женой и сыном эмигрировал в Штаты давно, четверть века назад. Родители его к тому времени уже умерли. Остались в Иванове, на кладбище в Болино. А были бы живы – тоже без колебаний уехали бы. Как часто Борис вспоминает их.

В последние годы жизни отец делился иногда с Борисом своим долгим опытом существования под советским ярмом. «Мне много времени не понадобилось, – говорил он. – Уже через полгода после октябрьского переворота понял: к власти пришли бандиты». Интересная история случилась с отцом в приснопамятном тридцать седьмом. Время было страшное – по ночам советские люди не спали, прислушивались, не заскрипит ли тормозами возле их дома «черный воронок», возле чьей двери затихнут шаги тех, кто пришел арестовать очередного «врага народа».

В том году в их квартирке появился телефон. Если он звонил, шестилетний Борис старался подбежать первым, снять трубку, важно сказать «але», позвать потом маму или отца. Телефонная служба тогда была еще весьма несовершенной, телефонистки на станции вручную соединяли абонентов. В трубке постоянно раздавались какие-то щелчки, шорохи. И вот однажды, когда позвонил приятель, отцу показалось, что их разговор кто-то подслушивает, даже чье-то дыхание, вроде, уловить можно. В последующие дни его подозрение лишь усилилось. Теперь сказать трудно – подслушивали отца на самом деле или это обстановка всеобщей слежки так подействовала на него.