Читать книгу "Как загасить звезду - Ольга Играева"

Зазвенел телефон на столе.

— Приветствую, Аркадий! — раздалось в трубке. — Как дышится?

Абдулов какое-то время соображал, не в состоянии идентифицировать голос. Голос точно знакомый, очень знакомый, но забытый. Кто же это? «Как дышится, как дышится», — вертелось в голове.

— Бесик! — наконец в голове у Абдулова как будто что-то щелкнуло, совпало и встало на свои места, он чуть ли не обрадовался старому знакомому.

— Я, — рассмеялся Бесик Гогуа. — Не ждал? Думаешь, я звоню, чтобы выразить профессиональную солидарность? Знаю, не думаешь. Ты реалист.

— Бог мой! — устало вздохнул Абдулов. — Ты по-прежнему считаешь, что я перед тобой виноват.

— А ты не считаешь? — Голос бывшего друга излучал любезность.

— Все успокоиться не можешь. Другой бы забыл давно, — продолжил раздраженно Абдулов, ему сейчас было не до счетов с Бесиком, ему и так плохо. — Что я такого сделал? Ну, не поделился с тобой грантом. Когда это было? Сто лет быльем поросло. Проиграл так проиграл, смирись, веди себя по-мужски. А ты все плачешься, все ноешь…

Абдулов знал, что с Бесиком так разговаривать нельзя. К тому же это неправда, что тот плакался и ныл. Наоборот, он за эти годы ни разу не давал о себе знать, это был первый звонок за пять лет. Но Абдулову было наплевать.

— Я не ною, — тяжело низким голосом сказал Бесик. — И еще неизвестно, кто проиграл. Спросить хочу — как ты себя чувствуешь? После премьеры фильма? Я получил истинное удовольствие, когда смотрел. Прямо Бертолуччи или Тинто Брасс! Жалко, что мало — всего полчаса.

— Это ты? Твоих рук дело? — догадался наконец Абдулов. — Это ты так меня ненавидишь? Ты пять лет смаковал планы мести? Бесик, это низкий класс! Это недостойно джигита! У Дуси пленку выцыганил? Не противно? Что, доволен теперь?

— Противно, но зато теперь доволен, — не стал отрицать Бесик. — А Дуся, между прочим, сама мне кассету предложила и денег много не взяла. Попросила только вырезать все кадры с ее участием — те, на которых ее опознать можно. Чем-то ты сильно девушку обидел… И ее тоже. Видишь, скольким людям ты насолил? Не удивляйся, что все тебе аукается и возвращается сторицей. Это еще не конец…

Лучше бы он не брал эту треклятую трубку! Мало ему проблем, так еще Бесик со своим злорадством. И всего-то о десяти тысячах баксов речь. Абдулов зашелся нервным смехом. Десять тысяч баксов! Всего-то! Из-за паршивых десяти тысяч рассорился с Бесиком. Как он мог? Да сейчас он, Абдулов, еженедельно в ночных клубах, магазинах и у проституток оставляет в два раза большую сумму. Тогда, пять лет назад, это были большие деньги. БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ. «Хочешь, я тебе сию минуту двадцать тысяч отслюнявлю, и забудем?» — обращался он с запозданием к Бесику. Но знал наверняка — не отдаст он Бесику двадцать тысяч. Не сможет оторвать от сердца.

Раздалось какое-то вкрадчивое поскребывание в дверь. Мымра, между прочим, чуя носом, откуда ветер дует, уже покинула свой пост в абдуловской приемной. А может быть, получила прямое указание Кечина сниматься и менять дислокацию.

В щель приоткрытой двери просунулась лохматая кучерявая голова Ицковича.

— Что тебе, Витасик? — неохотно разлепил губы Абдулов. У него не было желания ни с кем говорить.

— Да я, Аркадий Николаевич, хотел вам сказать… Это подлость! Это непорядочно! Это гнусно! Я имею в виду тот ночной показ. У меня не было возможности вам об этом сказать, но коллектив возмущен и пылает к вам сочувствием. Это противу правил! Это удар ниже пояса! Это интриги! Мы все на вашей стороне. Надо бороться. Кстати… Это правда, что вы уходите?

— Что? — очнулся Абдулов, до сего момента пропускавший мимо ушей излияния Ицковича.

— Ну да, вы уходите, — подтвердил Ицкович. — Я в дирекции слышал. А в «Вызов времени» приходит новый ведущий — со стороны. Он же будет заниматься и новым проектом. Вообще, говорят, грядут большие перемены… Мне так жаль, Аркадий Николаевич. Так жаль! Что этот новый ведущий сможет сделать? У нас вон Рулев опять напился, вся картинка из Думы вкривь и вкось пошла. То он углепластиковый штатив в такси оставит, то с осветителем подерется… А девчонки такой текст о Конституционном суде написали, что сразу ясно: они приговор от вердикта ни за что не отличат. Марфа в своем комментарии Александра Второго с Александром Третьим перепутала. А Бесик Гогуа! Разве он сладит с такими разгильдяями!.. Тут авторитет нужен, вес.

— Как ты сказал? — насторожился Абдулов.

— Авторитет, я сказал. Бесик Гогуа, я сказал, — повторил Витасик. — Это ведь его пригласили вместо вас на ведущего «Вызова времени» и на новый проект тоже. Говорят (Ицкович понизил голос), нас вообще сольют с «ТВ-ресурсом», а Огульновскому кинут четверть акций его же собственного телеканала и после этого оставят в покое. Представляете? Дело решенное. Ну, мне пора!

Ицкович скрылся за дверью, а Абдулов, потрясенный и какой-то застывший, продолжал сидеть в кресле. «А я-то самонадеянно полагал, что меня уже ничем невозможно удивить», — думал он.

— Где Семиряга? — спросил Костов.

Беспанов смотрел на опера неопределенно, слегка прокручиваясь в своем офисном высоком кожаном кресле — по часовой, против часовой, по часовой, против часовой. Он ничего не отвечал примерно с полминуты.

— Семиряга? — вяло переспросил он затем. — Я не совсем понимаю…

— Понимаете, понимаете, — махнул на него рукой опер.

Они с Надеждой расположились в креслах поменьше, стоящих с двух сторон напротив стола Беспанова. Пауза висела в воздухе несколько минут, пока Костов, вздохнув, не взял инициативу в свои руки.

— Времени у меня мало, — посетовал он. — И работа нудная — людей выслушивать. Давайте не будем дураками прикидываться. Начальник УБЭПа — мой приятель (Костов слегка приврал) — много лестного мне о вас наговорил. Не будем разочаровывать хорошего человека, с которым вам придется еще много, очень много раз общаться. Тем более что вам в этой истории ничего не угрожает. Я знаю, что вы вообще ни при чем. Почти. Но вы все знаете. Я вам расскажу… Согласны?

Беспанов продолжал хранить молчание с прежним выражением лица. Костов принял это за согласие.

— Все началось с того, что вы заключили с Абдуловым сделку. Опыт взаимовыгодного сотрудничества у вас уже был — какое-то время назад вы ставили свою рекламу в его передачу. Однако теперь вам захотелось продвинуть свою фирму — свой «продукт Беспанова» несколько иначе. Эксперты вам объяснили, что реклама в лоб — пяти-двадцатисекундная или минутная — быстро приедается зрителю, начинает раздражать и перестает воздействовать. К тому же дело это безумно дорогое — изготовление даже секундного ролика, постановка в прайм-тайм и прочее. И вы захотели, чтобы Абдулов снял и поставил в свой «Вызов времени» телесюжет о вашей фирме и вашей светлой личности — не рекламный, а замаскированный под новостной или информационный. Абдулов пообещал сделать все вкрадчиво, неназойливо, хай-класс… Тут я, как вы понимаете, домысливаю ситуацию — насчет вкрадчивости. Программа телезвезды имеет рекордный рейтинг в столицах, повторяется на следующее утро, и отдельно, и неоднократно транслируется на регионы. Затраты меньше — только гонорар Абдулову, а отдача с учетом всех обстоятельств светит умопомрачительная.