Читать книгу "Ричард де Амальфи - Гай Юлий Орловский"

– Теперь уже ваши, сэр Ричард!

– Мои, – согласился я, – проверим, как и где мои земли входят в соприкосновение с соседскими. Если надо, побываем у соседей, заверим в миролюбии и желании жить в добрососедстве невзирая на разницу в идеологии и взглядах на демократию.

Зигфрид заметил:

– Трудно будет, сэр Ричард.

– Почему? Из-за Одноглазого?.. Все знали, что он со мной враждовал, захватывал мои земли, подумывал, как захватить и весь замок.

– Этого мало, – ответил он, – хотя почему не уверять всех, что вы – само миролюбие? Все равно никто не поверит, а звучит красиво. Значит, выезжаем завтра на рассвете?

Я посмотрел на небо.

– А сейчас не утро? Как любите откладывать на завтра то, что можно вообще не делать! Вели быть готовыми к походу сразу после обеда. В смысле, завтрака. Обильного, как обед, чтобы потом есть не просили в дороге.

Алан де Тридент посмотрел на меня очень внимательно.

– Да вы зверь, сэр Ричард! – заметил он сдержанно, но с уважением. – Чтоб вот так рваться в бой – я еще не видывал! Недаром виконт Теодерих вас избрал как самого славного вождя, который под пение мечей и рев боевых труб…

Виконт Теодерих смущенно поклонился, дескать, все верно, именно под пение мечей, рев боевых труб и еще треск разбиваемых щитов. Да, под ржание испуганных коней – тоже.

Я с неловкостью посмотрел в его влюбленные глаза. Не люблю, когда от меня ожидают больше, чем могу. Сам-то знаю, что хоть и не последнее говно, но далеко и не ангел в белых перьях.

После завтрака я дал себя одеть слугам в доспехи, у меня все еще нет оруженосца, невиданное дело, повел плечами, уже привык к тяжести металла, в них надежнее, пошел вниз.

Челядины разбегались и кланялись издали, а хорошенькие служанки, напротив, старались оказаться поближе и присесть в реверансе пониже, чтобы заметил и оценил выставленные на показ вторичные половые признаки. Понятно, уже знают про Фриду и Лецию, расхрабрились.

Я спустился в нижний зал, еще со ступенек окинул взглядом кухню. Это там снаружи бывает холодно, дует ветер, наступает зима с ее метелями, а здесь всегда защищено, вечный уют, дразнящие запахи, обильная еда, жаркий огонь в очаге, что всегда согреет, просушит. Здесь стучат ножи. Разделывают мясо, рыбу, рубят свеклу и морковь, взбивают тесто, здесь запахи свежей крови смешиваются с ароматами уже готовой похлебки, жареного мяса, вареной или печеной рыбы.

Столы для разделки мяса, птицы и рыбы отдельно, а вон за тем кормится челядь. Сейчас наша главная стряпуха, Гертруда, молодая женщина с необъятной задницей, уверенная и властная, заканчивает приготовление к большой кормежке воинов: почти готов огромный котел супа, смачный наваристый запах плывет по кухне, из булькающего варева всплывают куски мяса, однако здесь не забывают и о господине, то есть обо мне: в хорошо и умело прожаренного гуся запихивают обжаренных перепелов, одновременно наблюдая за подрумянивающимся на вертеле увесистым окороком. Понятно, сам не съем, но феодал может позволить себе приглашать за стол особо отличившихся или же особо доверенных лиц.

Я помахал рукой:

– Гертруда, это все – лучникам. И всем, кто едет со мной. Хреновый из меня отец нации – не проследил, чтобы защитников Отечества покормили в первую очередь!

Она заулыбалась широким, как у луны лицом:

– Это вам на обед, сеньор!

– К обеду не вернусь, – сообщил я. – Жаль, конечно…

Вот оно всегдашнее противоречие: кто не может себе позволить такой еды, у того есть на нее время, зубы и просторный желудок, а кто может – должон вскакивать или хотя бы вскарабкиваться на коня, брать в руки поводья и… вперед заре навстречу!

Помню, мечтал о спутниковой тарелке, чтобы ловить телепередачи помимо обычных бесплатных, забитых рекламными роликами, а у богатого соседа такая тарелка на балконе, но телевизор успевает включить разве что на пять минут перед сном, когда заполночь возвращается с работы!

Во дворе привычный гам и сутолока: конюхи выводят коней, седлают, лучники первыми прыгают в седла и дисциплинированно отъезжают к стенам, давая сесть на рослых рыцарских коней тяжеловооруженным господам, больше похожим на железные статуи.

Гунтер оглядел всех, уловил мой кивок, закричал страшно и весело:

– Открыть ворота!

День начинался чистый и ясный, в небе ни облачка. Кони прогрохотали копытами по каменному мосту, резво пошли по росистой траве. Теперь, когда прямую дорогу к замку Одноглазого разведали и опробовали, она оказалась совсем короткой, я не удивился, что хоть и вынужденно петляли, огибая холм и непроходимую рощу, но очень скоро в разрыве редкого леса поднялся далекий замок, окруженный домами.

Высится одиноко и угрюмо, непременный атрибут этого времени, и, глядя на него, нетрудно понять, почему блистательному полководцу и завоевателю императору Карлу не удается завоевать порубежные королевства. Если вспомнить школьные уроки по истории Средневековья, Александр Великий за очень короткую жизнь сумел захватить несравнимые со своей крохотной Македонией огромные государства, в кратчайшие сроки разбил колоссальные армии, Цезарь за восемь лет сумел покорить огромную Галлию, населенную весьма воинственным народом, но то была другая эпоха, а потом пришло Средневековье, когда могучий Тевтонский Орден при помощи всей Западной Европы со своим Дранг нах Остен сумел за пятьдесят три года всего лишь сломить сопротивление намного меньшей по территории и вообще полупустынной Восточной Пруссии!

Все дело в том, что теперь армию навстречу наступающему противнику поведет только король, полностью уверенный в победе. А так лучше запрется в укрепленном замке, попробуй выкури!.. Замки утратили неприступность только с появлением артиллерии, сейчас же осадой никто брать и не стремится, а все больше измором, перекрывая дороги небольшими отрядами, чтобы отрезать подвоз продовольствия.

Но, во-первых, в замках обычно продовольствия запасают впрок надолго, во-вторых, нападающим самим приходится держать впятеро большую армию, чтобы отрезать все пути и лазейки, а если раздробить ее слишком, то мелкие отряды сами становятся легкой добычей. Осада даже маленькой крепостушки затягивается на долгие месяцы, если не на годы. Какое уж тут покорение просторов…

Я оглядывал замок хозяйским глазом, надо свыкаться с мыслью, что и это теперь мои владения, там живут люди, что надеются слышать от меня мудрые речи, страшатся необузданного гнева, этот век богат на таких людей, рассчитывают на некие милости и послабления.

Зигфрид громко и страшно протрубил в рог. На стене засуетились, но не стали спрашивать, кто мы такие, узнали, заскрипела решетка ворот, поползла вверх, тут же начал опускаться подъемный мост.

Я вскинул руку:

– Стоп-стоп!.. Никаких заездов, это задержит нас надолго. Давайте за сегодня объедем по кордону, посмотрим и сегодня же вернемся. Мне пора, почти пора на рыцарский суд.