Читать книгу "Тень Ворона - Патриция Бриггз"

Форан ответил на улыбку:

– Конечно, нет.

Он закрыл глаза и стал слушать музыку, размышляя, когда же он был так доволен. Таер давал ему именно те ощущения, которые он искал со дня смерти своего дяди. У него будет более грандиозный замысел, если он сможет удержать то, что завоевал сегодня. Но также было нечто большее: впервые в жизни он чувствовал себя взрослым. Он улыбнулся своим мыслям: Таер был прав – мощное ощущение!

Глава 14

Таер занял столик с краю Орлиного Гнезда, откуда можно было наблюдать за Воробышками. Мирцерия сидела с ним, как это обычно бывало, у нее никогда не было усталого вида. Его изумляла ее внимательность, хотя он ничего ей не говорил. Она отвечала за работу Орлиного Гнезда: официанты, проститутки и повара – все было под ее руководством. Кроме того, с ней любили перекинуться словечком не только мелкие Воробышки: она была фавориткой многих Хищников и нескольких более старших по возрасту Воробышков. Но никто из них не подходил к ней, пока она была с ним. И если он был за пределами своей камеры, она тоже была с ним.

Хотя она была не единственной, кто уделял ему внимание. Всякий раз, когда он приходил туда, были несколько Воробышков, которые приходили к нему поболтать и позубоскалить о его жизни в качестве Вечного Странника. А так как Таер никогда не видел ни одного клана Вечных Странников, он вместо этого рассказывал им истории о солдатской жизни. Похоже, им доставляло огромное удовольствие послушать солдатские байки.

Постепенно он присматривался к ним. Процесс сортировки спасенных душ и ничего не стоящих септ Герант называл «отсеивающей фильтрацией». Септ собрал бы новых рекрутов вместе и начал их тренировать, опираясь на помощь двух-трех ветеранов. Потом он отправил бы человека просто понаблюдать – обычно наблюдал сам Герант, хотя Таер тоже выполнял эту обязанность не один раз.

По истечении нескольких недель наблюдатель мог отличить, где нарушители спокойствия, где трусы, а где такие, чье физическое здоровье совсем не подходило для участия в военных действиях. Их отправляли своей дорогой с небольшим количеством серебра в качестве компенсации.

Таер обнаружил, что рассортировать ребят Пути довольно сложно, потому что Путь поощрял такие черты характера, от которых нужно было бы избавляться. Он обнаружил пять-шесть человек, которых не хотел бы иметь ни в одном из своих боевых отрядов, и еще с десяток таких, которых он не в состоянии со временем «натаскать». Но все равно он собирался привлечь этих ребят на сторону Форана – совсем неопытного военачальника.

У Форана были хорошие задатки, но кое-что в нем было такое, что делало командование группой, как предполагал Таер, затруднительным. Прежде всего, он был молод. Но еще хуже – его репутация. Она могла завести Воробышков куда угодно, вплоть до пьянства и дебоша.

Таер решил, что сначала небольшую тренировку должен провести он сам. Он благоразумно глотнул эля. Ему просто нужно было дождаться, когда вспыхнет следующая заварушка – которая, если дело к ночи, будет длиться как минимум час, если не больше.

– Заявились сегодня утром к нам домой и стали колотить в дверь, – в явном возбуждении рассказывал Колларн. – Мой отец подумал, что я что-то натворил и они пришли арестовать меня за эту глупость. Я подумал, что он умрет от шока, когда они сказали, что император решил, что музыкальный распорядитель нуждается в помощи и что мастера колледжа музыки рекомендовали на эту позицию меня.

Таер улыбнулся.

– Значит, ты получишь работу? Колларн в ответ тоже улыбнулся.

– И должен, как раб, долгие годы надрываться рядом со стариком, начищая, настраивая и заново полируя инструменты? Абсолютно точно. Ты знаешь что-нибудь, что «делает ноги» в этих комнатах? – Он широко развел руки, указывая на дворец. – Я тоже не знаю. Но мне удалось уже сыграть на таких инструментах, которые стоят дороже, чем собственность всей нашей семьи.

Таер поболтал с ним еще немного и постепенно вовлек в разговор и Мирцерию. Когда она полностью захватила внимание Колларна, Таер принес извинения и начал бесцельно слоняться по аудитории, потому что откуда-то рядом со сценой стали раздаваться грохочущие звуки еще одного начинающегося поединка.

Слоняясь по залу, он мимоходом что-то сказал ребятам. В разгар битвы вокруг собралась толпа, подстрекая дерущихся. Оказавшись в выгодной позиции, Таер наблюдал за ходом битвы, скрестив руки на груди.

Первым был Тоарсен, отличавшийся вспыльчивостью и импульсивностью, – резкий молодой человек и, как большинство его товарищей, испорченный слишком большими деньгами и бездельем. Но он отличался сообразительностью, что нравилось Таеру, и не был трусом.

Его противником неожиданно оказался двадцатилетний забияка, как понял Таер, один из тех, кто предпочитает, чтобы грязную работу за него делали другие. Нехрет был не из тех, кто обычно вступал в дуэли.

Наблюдая за ними с близкого расстояния, Таер по некоторым признакам определил, что они оба владели мечом чуть ли не с рождения, как и большинство аристократов. Но их тренировали как дуэлянтов, а не как солдат.

Увидев достаточно, Таер повернулся к стоявшему справа парню.

– Я могу позаимствовать ваш меч?

Парень покраснел, нерешительно помялся, но оружие протянул. Когда Таер с той же просьбой обратился к парню слева, тот улыбнулся, вытащил меч из ножен и, отдав салют и став на одно колено, протянул его Таеру. Держа в каждой руке по короткому мечу, Таер вышел на импровизированный настил для боя.

Он не выпускал обоих противников из поля зрения, а сам проверял, насколько сбалансированы мечи. Они были легче, чем его меч, оставленный в Редерне, и слегка отличались дизайном. Он подумал, что они были выполнены таким образом, чтобы пускать кровь, а не убивать.

Закончив с подготовкой, он бросился вперед в атаку. Тоарсен уронил свой меч сразу. Нехрет удержал, но только благодаря форме и хорошему балансу меча. Зато самым постыдным образом приземлился на задницу.

– Если вы собираетесь сражаться, – пояснил Таер. – По крайней мере делайте это правильно. Нехрет, ты теряешь силы, потому что у тебя напряженные плечи, из-за этого всю работу приходится делать руками. – Таер повернулся к Нехрету спиной. За несколько дней наблюдения он уже знал, как ребята будут воспринимать критику и каким образом это лучше сделать.

– Тоарсен, тебе надо меньше беспокоиться, как поцарапать противника, и больше думать, как защитить себя. В реальном сражении ты бы уже был мертв дюжину раз. – Таер повернулся и отразил лезвие меча Нехрета, целившегося в спину.

– Наблюдай и думай. Попытайся понять, что я хочу сделать, – продолжал Таер, как будто ему не приходилось отражать удары разгневанного парня. Что было не так легко, как казалось со стороны. – Нехрет слишком сильно напрягается… вот, видишь? Такой выпад – как раз то, о чем я только что говорил. Если бы сзади оказалось твое тело, а не только рука, могло что-нибудь получиться. Смотри, он хочет на самом деле причинить мне боль, но его тренировали совершать касания, а не удары, поэтому у него нет шанса даже поцарапать меня. Вот проблема многочисленных дуэлей, ты не знаешь, что делать в реальном сражении.