Читать книгу "Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщика - Евгений Сатановский"

Организаторы же и лидеры Ваада, естественно, были, с их точки зрения, полными идиотами. Безответственными авантюристами. Либо провокаторами. Тем более что в скрытой, но острой борьбе за лидерство внутри израильского посольства, между работниками МИДа – Мисрад ахуц и Лишки, местные активисты поддержали дипломатов. Многое сделав в том числе для восстановления работы в Москве израильского посольства. Особую роль в этом сыграл при первом после, Арье Левине, помянутый выше Мушинский. А при преемниках Левина – Ройтман. Последний при этом и своих интересов не забывал. Что Лишку совершенно оправданно приводило в ярость. Причем нельзя сказать, чтобы Членов, как де-факто главный на начало 90-х советский еврей, смягчал настроения и умиротворял израильских коллег. Скорее наоборот.

Во все времена отличался Мика характером строптивым и жестким – в общении с бюрократами из любых еврейских организаций. Хоть западных. Хоть израильских. Ему бы проявить такое же умение ставить на место оппонентов внутри ваадовского руководства. Разогнать балласт из числа собственного окружения. И не поддаваться на многочисленные искушения в части проектов, обещающих быстрое и эффективное обогащение. Вроде того, который довел до тюрьмы Ройтмана и Бакшт. Плюс родилось бы у него понимание того, куда и сколько тратить. И не было бы ему как национальному лидеры цены. Но что Б-г человеку дает, то дает. А чего не дал, того уже не будет. Хотя и за то, что есть, большое спасибо.

Автору на всю жизнь запомнился показательный и лично в его мировоззрении многое изменивший разговор Мики Членова с Яшей Кедми, состоявшийся в столице Российской Федерации городе-герое Москве. На тему того, что, кто и как из израильских структур в России делает. Советуясь или не советуясь с местными еврейскими организаторами. И учитывая или не учитывая их мнение. И интересы. В ходе беседы на тот момент уже (и еще) глава Лишки сказал, в присущей ему манере – медленно, четко, выделяя слова и артикулируя сказанное: «Вы, Михаил Анатольевич, хотите, чтобы мы разговаривали с русскими евреями так, как разговариваем с американскими (пауза). Так вот. Когда вы будете собирать на свои нужды столько, сколько зарабатывают американцы (пауза). И открывать двери к руководству страны, как это делают американцы (пауза). То мы будем видеть в вас равноправных партнеров. И разговаривать, как с американцами (пауза). А до того – не обессудьте. Не видим причин, почему это следует делать» (длинная пауза, тишину в комнате можно резать ножом, настолько сгустилась атмосфера).

Кедми был прав на все сто. Не потому, что был он одним из самых эффективных и толковых руководителей израильских ведомств, которых автор видел за четверть века своего знакомства с этой категорией людей. И не потому, что был и по сей день остается одним из самых искренних и неподкупных патриотов Израиля. Во всяком случае, в своем поколении. Оставаясь безупречно объективным в отношении его врагов и, что гораздо сложнее, союзников. А также третьих стран. Включая и Россию. Каковая врагом еврейского государства не является. Но и союзником в его противостоянии с соседями, по понятным причинам, быть не может.

Так вот, в споре Кедми с Членовым прав был именно Кедми. Который все высказанные им простые истины доказывал себе и окружающим всю жизнь. На собственном хребте. В борьбе за выезд из СССР. В 1973-м, на Синае, – в Войну Йом-Кипура. В бесконечных, изматывающих хуже любой войны сражениях с израильскими бюрократами и американскими идиотами.

И почему же Кедми был прав? А потому что. Как, собственно, и говорят в Израиле. На иврите. Лама? Каха. Аксиома не требующая доказательств. И все, что было им сказано, не слишком отличалось от булгаковского: «Ни о чем не просить. Никого. Никогда. Сами придут и предложат». Или, добавим от себя, не придут. И не предложат. И черт с ними всеми. Что потопаешь, то и полопаешь. Наука умеет много гитик. Кто не помнит: это «Кондуит и Швамбрания» – Лев Кассиль.

Ничего не можешь? Тоже не вопрос. Сиди, кури бамбук. Надувайся как мышь на крупу на несправедливость. Хотя, по совести, не на кого обижаться. Кроме себя, любимого. Так как вообще-то никому никто ничего не должен. Тямы нет – твоя проблема. Или «что посмеешь, то и пожмешь». Как говорил в свое время веселый бонвиван и толстяк Островский. С намеком на интим. Но не настолько прямо, чтобы присутствующие в компании дамы могли обидеться.

Да и кто обещал, что будет легко? Жизнь трудная штука. Поскольку от нее умирают. Причем все и всегда. На каковой веселой ноте можно было бы закончить воспоминания о дискуссии насчет разницы между американскими и русскими евреями начала 90-х. Если бы не тот факт, что ее участники сделали из разговора собственные, абсолютно противоположные выводы.

Кедми пожал плечами и забыл – ему было проще всех. Автор впитал и усвоил. После чего активно включился в строительство Российского еврейского конгресса, своего собственного бизнеса и много чего еще. Что позволило достичь некоторого прогресса по части независимости от внешнего мира. И даже оказывать на этот мир некоторое влияние. Как ему хотелось и все еще хочется надеяться – позитивное.

М.Ч. на собеседника обиделся. И, будучи по природе человеком упорным, продолжил делать то, что делал. С успехом хороня собственными руками все то, чего до сих пор добился. Причем не один, а усилиями довольно большого коллектива. Ну, а последний участник разговора… Точнее, участница, поскольку это была дама. Как и бывает с женщинами, она поняла все. Но по-своему. И приложила максимум усилий к тому, чтобы когда все развалится – если развалится, не оказаться за бортом. При воспоминаниях, пустом кармане и без места под солнцем. И на самом деле не осталась. Ну, тут каждому свое. Кому суп жидок. Кому жемчуг мелок.

История не знает, что было бы, если бы сопрезидент Ваада СССР и президент Ваада России Михаил Членов, убедившись, что выданные ему и Вааду стартовые 300 тысяч зеленых американских долларов близятся к концу, правильно провел с главой исполнительного аппарата Американского еврейского распределительного комитета «Джойнт» Майклом Шнайдером памятный разговор в городе Нью-Йорке.

На котором, сгорая от стыда, автор присутствовал. Вместе с главой Еврейского научного центра РАН, сухощавым и аристократически бородатым профессором Владимиром Шапиро. Известным социологом с именем и положением, обладателем породистого носа с горбинкой. По совместительству еврейским активистом старых времен и членом совета Ваада. Который, на завершающем этапе существования Советского Союза и в начале независимого существования России, исследовал местных евреев по всему советскому и постсоветскому пространству. Получая не стандартные данные, а уникальные, мирового значения результаты. Почему и был в качестве консультанта зван в Джойнт. Благо присутствовал в Америке на заседании Всемирного еврейского конгресса в составе делегации Ваада.

Так вот, именно эта встреча обозначила развилку, после которой жизненные пути автора, к тому моменту вице-президента российского Ваада, и его президента пошли в диаметрально противоположные стороны. Поскольку, как сказано выше, разговор с Кедми в Москве к тому времени состоялся. И не сделать из него соответствующие выводы было невозможно. Как автору казалось. Причем совершенно напрасно. Ибо на дружеский, хотя и несколько отстраненный вопрос Шнайдера, что он лично и его «Джойнт», как организация, могут сделать для уважаемого Майкла Членова и его Ваада, уважаемый Майкл сообщил о наступившем бюджетном дефиците.