Читать книгу "В донесениях не сообщалось... Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков"

Когда брали, я подбежал к одному, ударил его ногой, пихнул стволом автомата. Он, смотрю, сразу заплакал, весь в саже… Я спросил потом: «Вифель яре?» И он мне показал на пальцах, что двадцать восьмого года рождения. На год моложе меня. Нет, там уже были немцы другие, не такие нахальные, какие к нам сюда пришли, под Калугу, под Москву. Там были уже остатки, замухрышки. Старики да непризывная молодежь. Артиллерии при них не было. Вооружение стрелковое, в основном винтовки.

— Однажды, перед Инстербургом, тоже пошли в разведку боем. Всем батальоном. Нам в поддержку придали минометную роту. Там мы здорово их покромсали. Не сдавались. А когда не сдаются, у полундры столько злобы появляется…

Помню, сдружились мы с одним младшим сержантом из минометного расчета. Недели две мы с ним ели из одного котелка. 14 апреля его ранило.

Ему все хотелось найти аккордеон. Вот возьмем какую-нибудь деревню, дома стоят пустые. Он мне: «Пойдем посмотрим, может, где аккордеон найдем». Я ему: «Вась, а что это такое — аккордеон?» Не знал я тогда, что это за штука такая — аккордеон. На хуторе у нас только гармошка и была. А он мне: «Да это такая желтая гармошка. Только с клавишами. Вот найдем, я тебе покажу, как на нем играть надо».

Однажды полез на чердак и там подорвался на мине.

Через тридцать шесть лет я узнаю, что тут у нас начальник коммунального хозяйства с такой же фамилией. Прихожу: «Василий Иванович?» — «Да». — «В сорок пятом там-то был?» — «Был». Узнал. Обнялись. Собрались у меня дома. Отметили.

Ветров Василий Иванович — боевой мой товарищ. В Восточной Пруссии мы им здорово давали. Наша братва, морские пехотинцы, и минометчики. Если мы чуть где замешкались, пулемет там ихний или пушка, минометчики сразу — залп туда. Все, проход свободен, можно продвигаться дальше.

В прошлом году я поехал в профилакторий, наш, стариковский, за Калугой он тут недалеко. Приезжаю домой, а мне моя Егоровна и говорит: «Похоронили Василия Ивановича».

— Бои за Мискау были очень трудные. За несколько дней мы сумели выбить немцев только из двух траншей. Взять город с ходу не удалось. И снова у нас в батальоне потери. Убит Мешвелян, ранены Адылов и Ерашов.

В эти дни, в середине марта, мы увидели американских летчиков. Они совершали челночные перелеты на бомбардировку Германии. И вот американский тяжелый бомбардировщик потерпел аварию. То ли его сбили, то ли подбили где-то еще далеко перед нами. Он начал падать. А летчики из него посыпались горохом и вскоре повисли на парашютах. Мы подбежали к одному, который приземлился в расположении нашего батальона. Вначале он испугался, подумал, что попал к немцам. А потом очень обрадовался, узнав, что мы — Красная армия.

У нас снова в эти дни начались потери. Подорвался на мине Тулепов. А когда возобновились атаки на Мискау, погибли Адыльбеков и Пилипенко. Двое ранены: Лихов и Осечкин.

Жалко, до Берлина я не дошел. Не довелось. Меня направили учиться в военное училище.

Глава 21

«Воевал я минометчиком»

Минометчики в бою находились впереди, рядом с пехотой, во второй линии ее порядков. Командир минометной роты всегда рядом с командиром стрелковой на его НП. Они вместе корректировали огонь, решали, куда подбросить несколько мин, кому помочь, кого выручить, где отсечь контратакующую немецкую пехоту. К началу войны на вооружении в РККА находились 50-мм ротный, 82-мм батальонный, 107-мм горно-вьючный и 120-мм полковой минометы. Простота технологии производства позволила наладить массовый выпуск этого эффективного пехотного оружия на многих предприятиях страны одновременно. В 1943 году был разработан и запущен в производство 160-мм казнозарядный дивизионный миномет. Этот образец не имел себе равных в других армиях. Вермахт не имел полкового миномета. Поэтому немецкими конструкторами попросту был скопирован советский 120-мм миномет и запущен в производство. За годы войны в советские войска поступило 351 800 минометов разного калибра. Германия за это же время произвела и дала вермахту в пять раз меньше минометов.

Минометы активно применялись обеими воюющими сторонами и как средство непосредственной поддержки пехоты в бою, и как средство усиления войск. Боевые характеристики 82-мм миномета следующие: масса мины 4,5 кг, дальность стрельбы 3700 м, масса в боевом положении — 60 кг. Соответственно характеристики 120-мм: 16-кг мина, дальность полета мины — 6200 м, масса — 285 кг. Мина дивизионного миномета весила 40,5 кг, стрелял он на 5,5 км и весил 1170 кг. Структура минометных частей такова: минполк состоял из двух или трех дивизионов по три батареи в каждом. Всего в полку было 18 единиц 160-мм или 36 единиц 120-мм минометов. Минполки входили в состав кавалерийских, танковых и механизированных корпусов, общевойсковых и танковых армий, отдельных минометных бригад артдивизий прорыва или артбригад гвардейских стрелковых дивизий. В гвардейских частях, как известно, вооружение несколько отличалось от оснащения обычных общевойсковых частей. Стрелковый корпус имел в своем штате 450 минометов. После того как в 1943 году стрелковые корпуса начали создаваться вновь, в них уже было по 500 минометов. Стрелковый полк имел на вооружении 4 миномета 120-мм калибра и 18 — 82-мм калибра.

К концу войны количество минометов в стрелковых полках увеличилось. Кроме того, минометные подразделения имел каждый стрелковый батальон, а потом и каждая рота. Часто пехота в своих обозах имела по нескольку «самоваров», как называли это оружие фронтовики, для усиления своих позиций. Надо заметить, что поисковики очень часто находят стволы, треноги и минометные плиты непосредственно в окопах стрелков. Это говорит о многом.

— Война застала меня на Дальнем Востоке. Часть наша стояла под Уссурийском.

В конце декабря 1941 года нас погрузили в «телячьи» вагоны и повезли на запад. Ехали мы почти всю зиму. То там остановимся, то там. В конце февраля 1942 года прибыли в город Котельнич Кировской области. В Котельниче — переформировка.

На фронт долго не отправляли. Не было ни снаряжения, ни оружия, ни боеприпасов, ни машин, ни лошадей. И вот, наконец, в конце апреля нас погрузили в эшелон. На фронт!

Признаться, мы были рады, что едем на передовую. В том числе и потому, что все эти месяцы кормили нас плохо. Сказали: на фронте будете получать полный паек, а тут терпите.

Ехали через Горький. В Горьком увидели: зенитки стоят на крышах домов и возле зениток дежурят расчеты. Тут мы поняли, что фронт уже близко.

Через двое суток мы были на станции Тербуны под Куском. В дороге нас часто бомбили. Немец налетал неожиданно, кидал бомбы, обстреливал из пулеметов. Состав останавливался. Мы — в лес. Какой вагон искорежит взрывом, мы его расцепляли, опрокидывали под откос, ремонтировали рельсы и двигались дальше — до другого налета. Наших самолетов в небе не было. И почему-то не было у нас в эшелоне ни одной зенитной установки. Так что немцы расстреливали нас безнаказанно.

В Тербунах долго разгружались. Снова налетали самолеты, было много потерь. Было обидно: до передовой еще не добрались, еще ни одного выстрела по врагу не сделали, а уже столько народу потеряли.