Читать книгу "Вальс одиноких - Галина Врублевская"

– Может, еще побродим, а потом вернемся сюда? – Глеб вопросительно посмотрел на Иветту.

– Хорошо. Только боюсь, что через час все места на этой высотке будут заняты.

* * *

Мельтешение горожан в районе гуляний напоминало замедленное броуновское движение. Вначале народ сновал по тротуарам беспорядочно, но свободно. Однако людей все прибывало. Они двигались в лабиринтах себе подобных, сами же эти лабиринты и создавая. Постепенно поступательное движение стало превращаться в колыхание на месте. Горожане стояли на набережной в несколько рядов, а все деревья были увешаны зеваками помоложе. Только тогда неугомонный Глеб последовал призыву Иветты и остановился. Они присоединились к группе людей, уже закрепившихся на «трибуне». Глеб, подтягивая за собой Иветту, ввинтился в гущу зрителей. Ему приходилось прижимать к себе любимую, чтобы наседавшая толпа не оторвала их друг от друга и не разнесла в разные стороны. Иветта, спиной вдавленная в грудь Глеба, чувствовала тепло его тела и крепость кольца рук. Все думы улетучились из ее головы, осталось только ощущение замечательной расслабленности и блаженства. Иветта стояла спиной к Глебу, но каждой своей клеточкой, даже через одежду – на ней был легкий плащ, – она ощущала его присутствие. Оба молчали. Но нетерпеливая, постыдная дрожь, охватившая обоих, была откровеннее, чем слова. Толпа прижимала их друг к другу все теснее, все жарче становилось каждому из них.

«Я не могу противиться себе, когда он так близко. Я умру сейчас от счастья!» – Последнее подобие мыслей мелькнуло в голове Иветты.

Становилось трудно дышать. Иветта хватала воздух маленькими глоточками, одновременно чувствуя сзади, чуть ниже спины, толчки Глеба, делающиеся все ритмичнее и мощнее. Толпа не только сжала пару со всех сторон, но и удержала Иветту в вертикальном положении, когда ослабевшие в один миг ноги отказались служить ей. В следующий момент она почувствовала, что капля влаги выкатилась из ее тайного заповедника.

Между тем уже началась прелюдия к главному зрелищу. По Неве скользили два старинных фрегата в окружении современных парусников, что-то грохотало, взрывалось, ухало. Снопы брызг и цветных огней фонтаном поднимались над водой. Но разобраться в сути сценария стоящие не могли – слишком далеко от них все происходило. Кто-то по мобильнику связался с домом, и умник, сидящий у телевизора, охотно комментировал сюжет. Оказалось, имитировалась битва Петра со шведами. Но лазерное шоу задерживалось.

Петербург сопротивлялся темноте даже после полуночи – на это время и было назначено шоу. К городу уже подступали белые ночи. Артиллеристы запустили в небо дымовые шашки, чтобы затемнить небесный экран для лазерных картин. Толпа, уставшая от долгого ожидания, колыхнулась. Люди вытянули шеи, стараясь что-нибудь разглядеть. Глеб и Иветта на миллиметр отодвинулись друг от друга, но казалось, что разошлись на версту. Наконец небо, будто пронзенное молниями, прочертилось всполохами света. Цветные лучи прожекторов рассекли искусственное задымление. Вот-вот появятся красочные силуэты! Но воздушных картин практически никто не увидел: то ли угол наклона лучей был не тот, то ли фон слишком светел – лишь убогие цветные полосочки колыхались в вышине. Промашка устроителей была налицо: на северных широтах фокус не удался. А может, воспрепятствовали правящие городом потусторонние силы. Живые призраки, населяющие Санкт-Петербург, не пустили в небо искусственных собратьев!

Разочарованный народ начал расходиться. Ночная сырость уже опустилась на город. Люди потекли широкой рекой в сторону метро, но оно оказалось закрыто. Шеренги милиционеров в черных шлемах, с забралами на лицах и огромными металлическими щитами в руках стеной стояли на подступах к проходу. Они направляли людские потоки на спящие, малолюдные улицы района. Прогулка вынужденно затянулась. Глеб с Иветой все дальше и дальше оттеснялись от Петропавловки. Подсвеченный прожекторами золотой ангел на шпиле собора молчаливо парил в небе, не в силах посодействовать людям. Он помогал только своим присутствием.

– И не надо нам никаких шоу, – заметила Иветта. – В нашем городе царствует вечная красота.

Она была еще смущена их с Глебом близостью на «трибуне». Еще днем Иветта была хозяйкой положения, уважающей себя женщиной, наказавшей лгуна и предателя своей холодностью. То, что случилось час назад, было ей самой удивительно. Как мало мы знаем себя, как бываем порой самоуверенны, полагаясь на свой разум. Но настоящая любовь с легкостью сбрасывает его оковы. И когда сдерживающая страсть плотина прорывается, отчуждение становится немыслимым.

Иветта сама взяла под руку Глеба, своего пока еще законного мужа. Тот воспрянул духом. Он уже час терзался оттого, что, как думал, получил удовлетворение в одиночестве. Теперь оба были едины в молчании и шли нога в ногу. Наступила уже середина ночи, по сумеречному свету сходная с ранним вечером. Гуляющие рядом люди тоже оказались отрезаны от центра. Не только закрытое метро, но и враз разведенные мосты над Невой превратили их в узников островной части города. Немногие счастливчики, живущие на Петроградской стороне, смогли вернуться домой. Остальные начали замерзать. Плакали дети. Присаживались прямо на землю уставшие старики, тоже захотевшие приобщиться к празднику. Зябли легкомысленно одетые девушки: на улице вряд ли было больше восьми градусов. Глеб снял куртку и накинул ее на плащ Иветты:

– Ты не сердишься? Я сам не понимаю, как у меня вышло, ну, там, на «трибуне».

– Ах, Глебушка. Милый, что ты наделал? – Иветта имела в виду совсем другое. Она думала о разрушенном по его вине браке. – Мне было с тобой так хорошо все вместе прожитые годы.

– И мне!

Глеб понял, что его сегодняшний проступок прощен. Иветта вернула Глебу куртку, сказав, что в плаще ей не холодно. Застегнула ему пуговицы, как ребенку. Затем у нее родилось предложение:

– Зачем нам мёрзнуть на улице? Здесь же недалеко мой бассейн!.. Пошли быстренько, охранник нас пропустит. – Иветта, позволив себе расслабиться с Глебом на «трибуне», решила сделать незабываемой всю сегодняшнюю ночь. Пусть это будет праздник прощания с любовью. Последняя ночь вдвоем.

Глебу понравилась идея Иветты. В круглосуточном ларечке они купили бутылку дешевого коньяка и несколько пакетиков орешков: ассортимент разнообразием не отличался. Спустя четверть часа оба входили в здание.

Ночной страж пропустил пару сразу, игриво подмигнув Глебу. Иветта провела Глеба в комнатку для персонала. В холодильнике обнаружились чьи-то припасы: колбаса, хлеб. Все это пошло на импровизированное пиршество. Глеб с Иветтой, заметно продрогшие на улице, быстро согревались, по мере того как скверный, но крепкий коньяк смешивался с их кровью, убыстряя ее бег. Вскоре стало просто жарко. Глеб встал, слегка покачиваясь, сделал несколько шагов:

– Ну, покажи мне ваш аквапарк, Ветик. Петр все уши о нем прожужжал.

– До настоящего аквапарка нам, конечно, далеко. Но в местных масштабах получилось уютное заведение. Пойдем.

Иветта привела Глеба в плавательный зал, щелкнула выключателем. Свет был мягким, интимным. Он лился откуда-то из спрятанных в кафельных стенах светильников. И вся обстановка бассейна была необычной. Он напоминал то ли оранжерею, то ли декорации голливудской Африки. В кадках, по краям бассейна, росли пальмы. В торце зала, на уютной площадке для отдыха, был устроен грот из ракушечника, увитый плющом. Перед ним – пока еще пустая чаша для фонтана с подобием велосипедного колеса в центре. Рядом стояло несколько кресел. От этой площадки расходились желтые дорожки к довольно высокой горке, круто обрывающейся над водой, и к обычному трапу у бортика бассейна. В нем виднелась свеженалитая, отдающая изумрудным блеском вода.