Читать книгу "Ночь греха - Джулия Росс"

Потом Энн уснула, закутанная в золотистых птиц и дыхание драконов. Джек оторвался от кушетки и, голый, подошел к огню. Горячий пепел зашевелился под кочергой. Он подкинул дров. Огонь сначала рассердился, а потом вспыхнул и согрел его обнаженную кожу.

Он опустил голову на руки и подавил надвигающийся ожог слез.

– Что такое?

Он поднял голову. Прикрываясь шелком, Энн спустила ноги на пол. Легкость и блаженство, которые он дал ей, разгладили ей лоб, умиротворили ее губы, но теперь она хмурилась.

– Джек! В чем дело?

Он криво улыбнулся. Сообщить, что он любит ее, а потом уехать – это невозможно. Поворачиваясь и направляясь к ней, он постарался излучать только спокойную уверенность.

– Ничего, – сказал он, – здесь становится холодно. Разрешите, я отнесу вас в постель.

И он пронес ее через спящий дом. Слуги давно уже легли. Коридоры темные и тихие – дом тайн. Но луна заливала изящную спальню, которую он выбрал для нее, и огонь все еще весело горел в камине.

Джек вынул из постели грелку и уложил Энн в тень белой кровати с пологом. Ее волосы разметались по подушке. Ее зрелый рот улыбнулся ему из темноты. Он понял с полной уверенностью, что она не оставила в его сердце места ни для какой другой женщины.

– Теперь вы уедете в Индию? – спросила она.

– Тише, – сказал он, – спите. Утром я еще буду здесь.

Энн выплывала из сна. Каждая ее пора была тепла, насыщена, удовлетворена. Ей хотелось смеяться. Утро проникало в комнату, принося рассветную прохладу, но в огонь только что подложили еще поленьев. Она села. Джека в комнате не было. Но ведь она и не ждала, что он будет здесь?

Она схватила халат и подошла к окну. Белый туман стелился по земле, с деревьев капала влага. Серо-зеленый пейзаж, где все покрыто пришедшей с моря сыростью. Несмотря на холод и сырость, Энн подняла раму и высунулась наружу, чтобы вдохнуть соленый воздух.

Какая-то тень мелькнула на плитах под окном.

Джек вышел на холод. Он остановился лицом к востоку. Отблески восходящего солнца окаймляли темные волосы. Голая спина блестела над просторными шароварами из белой хлопчатобумажной ткани. Некоторое время он стоял совершенно неподвижно, потом начал двигаться. Медленный, размеренный танец, словно его тело вычерчивало тайные руны в тихом воздухе, почти как если бы он поклонялся занимавшемуся рассвету.

Но неспешно и неумолимо его движения становились все резче. Танец набирал темп. Удары и выпады смешались в неясное пятно. С искаженным лицом он подпрыгивал и бил ногами, снова и снова, словно сражался с невидимым демоном – пока несколько фигур не появились из тумана.

Энн устремила на них взгляд и чуть не вскрикнула. Но Джек остановился, руки его упали, словно совершенно расслабленные, и он повернулся к ним лицом. Два матроса. Все трое заговорили. Несколько обрывков, долетевших до нее, были произнесены на языке, ей неизвестном.

Внезапно ощутив слабость, Энн отвернулась от окна. Сердце у нее гулко забилось. Спотыкаясь, она подошла к креслу у огня и протянула руки к пламени. Эти люди пришли за ним.

Перед ее закрытыми веками проносился водоворот мыслей и образов. Тело Джека. Его глаза. Восторг, который они пережили вдвоем.

Что она наделала?

Она случайно попала в мир, которого не принимала. Она полюбила человека, который был так странен, так ужасен, так красив, что это было за пределами ее понимания. Она поймала в ловушку дракона и попыталась приручить его. Теперь дракон расправит свои огромные крылья, разнесет ее маленькую плетеную клетку в куски и улетит. Она никогда больше его не увидит. Но она провела ночь, выковывая цепи, которые вырвут у нее сердце, когда он уедет.

А что она сделала с ним?

Энн заставила себя подойти к умывальному столику. Нужно умыться, одеться и приготовиться проститься с ним. Он, пожалуй, захочет, чтобы она казалась храброй. Он, пожалуй, захочет думать, что сможет оставить ее здесь умиротворенной.

Вода в кувшине была еще чуть теплой. Она не стала звонить и просить принести свежей. Вдруг она ощутила на ноге струйку, пятнышко крови запятнало полотенце. Энн уставилась на него, а потом пошла к своему чемодану, чтобы достать все необходимое, думая при этом, что сердце у нее разорвется.

Она сидела в комнате для завтраков, когда он вошел.

– Энн? – тихо спросил Джек.

Он стоял в дверях, накинув странное одеяние.

– Вы получили вести с корабля, – сказала она. – Вы едете на Восток.

– Да.

Она опустила глаза на свои стиснутые руки.

– Хорошо. Я знаю, что вам не терпится.

– Не терпится?

– Да. – Она твердо решила не плакать. Но в горле у нее саднило, слезы обжигали, и внезапно ей не хватило сил держаться благородно, пусть даже вместо этого она покажется недалекой и ничтожной. – Вам, конечно, очень хочется вернуться ко всем этим экзотическим женщинам. Женщинам, которых не нужно ничему учить.

Он отвернулся, как будто она его ударила.

– Вы не понимаете, – сказал он.

– Если я не понимаю, так это потому, что вы не сказали мне всей правды. Дело не только в тайных происках России или в необходимости отыскать вашего друга. Женщины ждут вас по всей Азии, не так ли? Или… одна женщина.

– Какая женщина, Энн? О чем вы говорите?

Она обняла себя руками, словно для того, чтобы убаюкать свое горе.

– Почему вы окутали меня шелками вчера вечером? Почему на самом деле вы научили меня всему этому? Не пытались ли вы превратить меня в женщину, которую потеряли? В ту вашу спутницу в странствиях, о которой вы говорили, ту, чью жизнь вы спасли, когда на вас напали разбойники, но которую потом убили – это ведь была женщина, да? Она была вашей любовницей.

Она ждала, что он станет отрицать все, понимая, что этого не произойдет.

– Да, – подтвердил Джек.

– Это она научила вас этим порочным вещам?

– Да, многим.

– Она ведь была не англичанка?

– Разумеется, нет! Она была отчасти туркменка, отчасти татарка, отчасти, наверное, русская. Не знаю. Мы это не обсуждали.

– А о чем вы говорили?

– Ни о чем, мы почти не разговаривали. – Джек отошел в сторону. – Послушайте же, ведь это не имеет никакого значения. Я встретил ее. Мы стали любовниками. Она умерла. Некоторое время мы разделяли ложе и странствие, что не обязательно одно и то же, особенно когда имеешь дело с верблюдами.

– Очень жаль, – сказала Энн.

– Жаль? Почему?

– Что она умерла и разбила вам сердце. Он круто повернулся.

– Разбила мне сердце? Господи!

– Тогда чего вы стыдитесь? – спросила Энн. – Именно это увидела в ваших глазах ваша мать и не могла этого вынести, да? Стыд! Если не из-за всех этих экзотических женщин, тогда, наверное, из-за того, что вам не удалось спасти жизнь той, кого вы любили…