Читать книгу "Звездун - Эндрю Холмс"

— Хм, привет. — Феликс не хочет продолжать нашу вчерашнюю игру, по-прежнему видна только его голова. У меня такое впечатление, что он совершенно голый. Прячется за дверью, чтобы скрыть наготу. Не обращая внимания на меня, он смотрит на улицу, потом переводит взгляд на бутылку виски в моих руках.

— М-м… что вам надо?

— У меня кое-что есть для тебя, — бормочу я. Господи, звучит глупо и угрожающе!

— Да? — Феликс явно чувствует себя не в своей тарелке, ему не нравится, что его побеспокоили; полагаю, именно с таким недовольным видом люди обычно встречают членов секты свидетелей Иеговы. Хотя сектанты приходят не за тем, чтобы возвратить утерянную собственность, напоминаю себе. Через пару секунд, когда Картер узнает, зачем я пришел, его настроение поменяется. И тогда он с улыбкой подхватит нашу шутку и пригласит меня войти.

— Послушай, приятель, — продолжает певец, — я жду машину… вот-вот должна приехать. Мне нужно… ну, ты понимаешь… мне некогда разговаривать. Чего надо?

— Хорошо, — говорю я, — я могу прийти и позже, просто решил, что тебе пригодится…

И протягиваю ему ключ, маленький Барт болтается у него перед глазами.

Похоже, Феликс слегка расслабился, но только самую малость. Он все еще держится настороженно, я бы даже сказал — чересчур настороженно. В чем дело? Я ведь здесь в роли доброго самарянина. Пришел вернуть ключ.

— А, — произносит Картер, — откуда он у тебя?

— Наверное, ты обронил вчера вечером в машине.

— Почему же… я имею в виду, почему тебе не пришло в голову отдать его Фрэнку?

Господи, что происходит? Знаменитый поп-певец, который так зазнался, что не может поблагодарить за доброе дело? Нет, я вовсе не ожидаю, что он в знак признательности бухнется на колени, но все же улыбка не помешала бы. Вчера он сказал спасибо только за то, что я купил его дурацкий альбом, а сейчас, когда я проделал такой путь в западный Лондон, он обращается со мной как с прокаженным!

— Не было смысла отдавать его Фрэнку, — отвечаю я, отчетливо ощущая три вещи: негодование, тяжесть револьвера за поясом и беспокойство Феликса. — Фрэнк с женой греется под солнышком Менорки и, может, прямо сейчас, пока мы разговариваем, потягивает «Сангрию».

— Он не говорил мне, что ты нашел ключ.

— Разумеется, ведь я ему об этом не сказал. Не стоило беспокоить Фрэнка из-за такой мелочи, ведь ему бы тогда пришлось ехать назад через весь Лондон, чтобы отдать тебе ключ. А я как раз мог прийти сюда и вручить его тебе лично. Знаешь, по-моему, тебе следовало бы обрадоваться.

— М-м… да, конечно, я рад. Просто… ну, в общем… Послушай, огромное тебе спасибо за то, что ты не поленился приехать. А теперь отдай мне ключ, хорошо? — Он протягивает из-за двери руку и тянется за ключом, как будто я предлагаю его взять. Пластиковые ступни Барта почти касаются ладони певца, но в последнюю секунду я отдергиваю ключ, и пальцы Феликса хватают воздух.

— Не-а, — говорю я, — а где волшебное слово?

— Не выделывайся. Просто отдай мне ключ.

Я машу ключом перед его лицом.

— Эй, мужик, не кипятись.

Довольно слабенькое подражание Барту. Никогда не мог его изобразить, у меня лучше получается Гомер.

По лицу певца пробегает тень. Ну и где тот самоуверенный, остроумный любимец публики? Сейчас хозяин положения я. А он выглядит самым заурядным обывателем. Таким же уязвимым, как Колетт Кару, возможно, даже еще беззащитнее.

Он оборачивается и через плечо смотрит в дом, затем снова на меня и, по-видимому, что-то решив, обращается ко мне:

— Послушай, приятель, спасибо, что занес ключ. Сейчас ко мне должны приехать, буквально с минуты на минуту. Давай-ка я зайду в дом и найду адрес своей продюсерской фирмы. Я предупрежу их, ты им позвонишь, и мы организуем для тебя пару пропусков за кулисы на один из моих рождественских концертов — для тебя и кого-нибудь еще — в знак благодарности с моей стороны, заметано?

Никакого приглашения войти. Никакой выпивки. Никакого общения на почве любви к «Звездным войнам». Твою мать, даже чаю не предложил!.. Нет уж, Феликс, думаю я, совсем не заметано.

— Послушай, послушай, — выпаливаю с горячностью и, вспомнив о своих приемах продавца, начинаю кивать головой, только я волнуюсь, и потому моя голова дергается вверх-вниз чересчур энергично, как у припадочного. — Мы неправильно друг друга поняли. Смотри, твое любимое, — с этими словами я показываю ему бутылку виски, — помнишь? Давай лучше выпьем!

Киваю, киваю, киваю. От отчаяния меня бросает в пот. Но мой дар убеждения, видно, отдыхает, а моя сумбурная речь только придала Феликсу решимости, и он говорит:

— Э нет. Подожди-ка здесь. Секунду.

Прежде чем я успеваю ответить, он делает шаг назад и захлопывает дверь.

Закрывает дверь прямо перед моим носом. Щелкает замок.

Улица пуста и тиха, я дышу часто и прерывисто. Отчаяние, несправедливость, обида, отрицание, бессилие — все смешалось в моей душе, перед глазами мелькают яркие вспышки, я никак не могу сосредоточиться на одной мысли.

Билеты на концерт. Он просто послал меня подальше.

Только здесь что-то не так. Я вспоминаю выражение лица Феликса и взгляды, которые он бросал внутрь дома…

Нагибаюсь и ставлю бутылку виски у порога. Потом правой рукой достаю из-за пояса револьвер, одновременно левой засовываю ключ в замок и поворачиваю, вначале не туда, затем правильно. Дверь открывается.

Я переступаю через порог в прихожую — после всего пережитого захожу наконец туда, откуда уже не вернусь.

Простите, одну минутку…

Ничего, не спешите.

Джек!.. Джек, помнишь, ты хотел сделать общую фотографию? Я думаю, сегодня ты ее получишь. Только с одним условием, уж решай, соглашаться или нет. Условие таково — до конца нашей беседы ты останешься в коридоре. Можешь стоять прямо за дверью. Нет, дружище, никаких скрытых мотивов, просто боюсь, что слишком разволнуюсь, и не хочу, чтобы ты меня таким увидел. Я тебя слишком уважаю… Ох, извините, забыл о правилах хорошего тона. Вы не возражаете? Джек будет поблизости, не беспокойтесь.

М-м-м… нет, не возражаю.

Значит, договорились. Джек, беги за фотоаппаратом. Захвати себе стул, а мы постучим, когда будем готовы сфотографироваться, ладно? Ни о чем не беспокойся…

Отлично, ушел. Все в порядке?

Да, все хорошо. Скажите, ведь это не настоящая причина? Мол, вы не хотите, чтобы Джек видел вас чересчур взволнованным?

Верно подмечено.

Тогда в чем дело?

Я должен сказать вам кое-что, о чем никто не знает. Только вначале дайте слово, что никому не расскажете. Это будет нашим секретом. Даете слово?

Прежде чем я отвечу… Почему?