Читать книгу "Дальше самых далеких звезд - Михаил Ахманов"

– Я должен его остановить, – пробормотал Вастар, тоже поднимаясь. – Что бы он ни делал с этой женщиной и с другими, я должен его остановить!

Он ринулся из-под навеса к дамбе. Калеб последовал за ним, промедлив долю секунды, – сначала ощупал повязку над коленом. Инъектор был на месте.

* * *

Сидя у низкого столика в кабачке Симга, брат Хакко мрачно взирал на толпы боргов в голубых и синих одеяниях. Чувства его были в некотором расстройстве. Он знал, что твари, мельтешившие перед ним, скоро сгинут, но, как у каждой хорошей вести, была и неприятная сторона: потомки их как будто не собирались умирать. Ночью Охотник побывал в Пещерах, и, по его словам, в этом подземелье прятались две сотни малолетних монстров. Решетки с толстыми прутьями защищали их от бесноватых, которые заполонят Парао Ульфи через считаные дни, и от нашествия огромных черепах; запасов у них на несколько месяцев, есть топливо, вода, горючее масло. Когда хищное зверье очистит город и уберется в море, в степи и леса, ублюдки вылезут из своего убежища. Двести проклятых монстров, потомков демонов! Если вспомнить, сколько в этом мире городов, их будет тысяч тридцать или сорок на планете… И жизнь каждого – три века! Они расплодятся стремительно, как стая крыс!

Воистину, думал брат Хакко, всматриваясь в толпу, он послан в этот мир не зря. Святые Бозоны всемогущи, но временами Им нужен человек, его решимость и преданность, разум и руки. Суд вершат Они, но исполнить приговор обязан их посланец. Исполнить, как сказал отец Руэда, без гнева и пристрастия, без жалости и страха, ибо воля Творца уже наметила рубеж между Злом меньшим и Злом большим. Так было на Планете Башен, на Шамбале и в других мирах, захваченных отступниками. Но их еще можно было исцелить, обрубив гнилые ветви, а здесь гниение идет от корня. Здесь поможет одно: яд, который вытравит заразу!

Он поднял глаза вверх. Там, за голубыми небесами, висели в черной пустоте корвет и транспортный корабль, а рядом с ними – сфера планетарного синтезатора. Очень подходящее устройство, чтобы затопить отравой целый мир… Уничтожить все живое вместе с Охотником и тремя авалонцами… Ибо они тоже прокляты! Они тоже сгинут на Борге, как и тайны, открытые ими! Долгая жизнь прозелитов не нужна Монастырям!

Но сам он вернется, непременно вернется, решил брат Хакко, и его тонкие губы дрогнули в улыбке. Он вернется, чтобы поведать о населяющих планету дикарях, жестоких и воинственных, о битвах между ними, о кровожадных безумцах и новой трагедии, разыгравшейся здесь. Обратный путь будет долгим… Найдется время поразмыслить, о чем рассказать и что утаить…

Эта мысль подбодрила его, и, снова усмехнувшись, священник обратил взгляд к толпе. Женщины… Аригато хотел заполучить дикарку постарше… Дело нелегкое, но – видят Бозоны! – он попытается. К последнему желанию сьона доктора нужно снизойти.

Он заметил в толпе знакомое лицо и пристально уставился на женщину. Синяя потрепанная туника, босые ноги, пышная грудь и яркие глаза… Темные волосы связаны в пучки, на талии – кожаный пояс, и к нему подвешен клинок… Рыбачка Амайя из дома Шихана! Строптивая, как говорил кабатчик Симг… Ну, не строптивее прочих…

Зрачки брата Хакко расширились. Он знал, что его ждет, и был готов к поединку. Пьянящее ощущение власти над чужим сознанием охватило его, кровь отлила от щек, кончики пальцев похолодели. Мощь его дара варьировалась в определенных пределах, и сейчас он был силен, очень силен. Возможно, этой силы хватит, чтобы справиться с женщиной, прожившей двести лет.

Она подошла, и священник заставил ее сесть.

– Я помню тебя, – промолвила Амайя. – Ты небесный человек. И ты дал мне плод кутара.

– Верно, дочь моя. – Брат Хакко поймал ее взгляд, и женщина уже не смогла отвести глаза. Он заговорил, и речь его была негромкой, размеренной и напевной, словно монах баюкал ребенка. – Ты мне очень нравишься, Амайя, но я не желаю тебя как женщину. Я знаю, что скоро ты умрешь, и я хочу даровать тебе утешение. Но не здесь, не в этом месте… Тут множество людей, тут шумно, тут витают запахи вина и пищи, и мы не можем говорить здесь так, как подобает отцу и дочери. Есть место лучше этого, и я отведу тебя туда. Тихое место, где растут плодовые деревья, где солнце не жжет, а ласкает кожу, и его лучи под кронами сада рассыпаются зеленым золотом. В этом месте мы сядем и поговорим. Скажи, ты хочешь этого?

– Нет! Нет! – выдохнула Амайя, но глаз не отвела. – Ты не мой отец… он давно отправился в Яму, и он говорил со мной только о рыбе, сетях и лодках… А ты… что тебе нужно от меня?

Лицо брата Хакко сделалось застывшей бледной маской, жилы на шее напряглись.

– Я же сказал: даровать утешение. Ты не попадешь в Яму, Амайя, и шатшары тебя не растерзают. Что бы ни случилось с твоим телом, сама ты будешь жить, но как и где, я расскажу тебе в саду, под плодовыми деревьями. Встань, и пойдем туда. Ты ведь этого хочешь, Амайя из дома рыбака Шихана! Хочешь, я знаю… хочешь пойти со мной, хочешь слышать мой голос, смотреть в мои глаза… Хочешь!

– Не хочу… – промолвила она, но совсем тихо. – Я не пойду с тобой… ты меня не заставишь…

– Я не заставляю, а прошу. Встань, дочь моя. Подчинись своим желаниям…

Брат Хакко тоже шептал, на большее сил не оставалось. Упрямая тварь, исчадие демонов… ее воля против его воли… Он чувствовал, как перехватывает дыхание, но продолжал говорить:

– Я знаю, ты боишься, что жизнь твоя закончится в муках. Все боятся этого… Но ты со мной, и я не отдам тебя смерти, не отдам безумцам, что бродят по городу, не отдам зверю, ползущему из вод морских. Пока ты со мной, ты в безопасности. Я спустился с небес, чтобы спасти тебя, я могу сделать так, что ты не умрешь, могу даже взять тебя на небо. Разве ты не хочешь этого? Хочешь, конечно, хочешь! Загляни в свое сердце, дочь моя… не сопротивляйся, доверься мне… нас ждут тень под деревьями, шелест листвы и ковер из трав, усеянный цветами… нам пора идти… – Он на секунду смолк, коснулся молитвенного кристалла и резко вымолвил: – Вставай!

Это прозвучало, как удар хлыста. Мнилось, что эти слова подбросят Амайю в воздух, но поднялась она медленно и неохотно. Впрочем, брат Хакко уже не сомневался, что может привести ее куда угодно, в обещанный сад с ковром из трав или в лабораторию Аригато, под скальпели киберхирурга.

– Иди! Иди за мной и молчи! – произнес он повелительно. Затем, расталкивая боргов, направился к дамбе.

Он только раз повернул голову и убедился, что рыбачка шагает следом. Ее лицо пылало, кулаки были сжаты, зубы стиснуты, но ноги будто сами несли ее – мимо кабачка и башни, где дежурили воины, мимо столба с бронзовыми дисками, мимо повозки, запряженной длинношеим буа, мимо статуй шатшаров, грозящих когтистыми лапами. Больше монах не оглядывался и успел сделать еще десяток шагов, когда какой-то оборванец загородил дорогу. Возможно, этому не приходилось удивляться – чего еще ждать от дикарей, непочтительных даже к пришельцам с небес?.. Удивительно было другое: за спиной оборванца маячила высокая фигура Охотника.

* * *