Читать книгу "Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко"

Нервы после прошедших суток и так были ни к демонам, так что я чуть было не всадил в него стрелу по фронтовой привычке. В меканских болотах свежий, при тебе в первый раз поднимающийся мертвяк — зрелище обычное. Был твой приятель, незнакомый солдат или вовсе тесайрец просто трупом, да что-то не так повернулось в его посмертии — вот и готов зомби. Способ против такого тоже новизной не отличается: хорошенько взболтать мозги неупокоенному, и вся недолга. Стрелой в лоб пользительно, надсеченной иглой в глазницу или хотя бы рукоятью тесака по башке. Просто в куски порубить тоже можно, да уж больно неаппетитный результат получается.

Однако тут действовать столь прямолинейно, увы, не выйдет. Высокородный все-таки — родственничкам его вряд ли понравится, если их дражайшего неупокойника так грубо приведут к должному знаменателю. То есть к естественному положению дел, когда у него не останется позывов почем зря разгуливать и живых покусывать.

Впрочем, с причиной возврата посла из-за Последней Завесы я промахнулся. Ибо голод неупокоенного терзал отнюдь не плотский, а сугубо информационный. Деревянно выпрямившись, эльф заорал отнюдь не «Кр-р-ровии!!!» или там «Кор-р-миии м-меняяя, см-мер-р-ртныыый!!!», а совсем напротив:

— Тр-ребую отчета по пр-роведенной опер-ра-ции…

Мертвяцкое утробное прискрипывание в его речи было почти незаметно, высокородный как-никак…

От такого выражения посмертной воли, разом несусветного и несутемного, я ненадолго впал в ступор и, не задумываясь, выпалил единственное, что пришло в голову:

— Какой такой операции?!

Похоже, в своем посмертии Инорожденный Дня растерял положенную ему как дипломату и шпиону бдительность — ответ на мой вопрос прозвучал незамедлительно.

— Операции «Самум». По созданию режима благоприятствования нашим внешнеполитическим инициативам в отношении Тесайра. — Это неупокоенный эльф оттарабанил единым духом, как будто не мертвяк какой, а крикун предвыборный. Разве что крыльями не захлопал, демонстрируя цвета кандидата или партийного блока.

Впрочем, цвет всей этой демагогии был виден насквозь, через любой словесный туман — бирюзовый, в тон приборному сукну Священного Воинства. Независимость Хисаха с самых времен последнего похода хтангских рыцарей много кому не дает покоя. Особенно из числа тогдашних, да и нынешних сторонников Победивших Богов, позиции которых изрядно пошатнулись вследствие исчезновения цвета светлоэльфийских родов в безвестности Девственной Пустыни.

Трехтысячелетней выдержки жажда мести и реванша, замешанная на пятисотлетней потребности переломить безвыходность патовой ситуации с Тесайром, способна творить чудеса без всякой магии. Не то что мертвых поднимать — воды Зодиакального моря расступиться заставит…

Как же должна была допекать та жажда полномочного посла в Хисахе, Властителя ау Гуотт ау Рийнаорр — родича как тогдашнего маршалиссимуса Священного Воинства Хтангской династии, так и нынешнего Светлого Арбитра, спровадившего меня в Хисах! Ох и подставил меня светлоэльфийский законник, переменись ему цвет под присягой!!!

Тем временем припекаемый глубинным жаром мести высокородный мертвяк продолжал изливать застарелые обиды:

— Как ведущий хисахолог тысячелетия, я не однократно рекомендовал более масштабное воздействие на внутриполитическую ситуацию в Хасире. К моим советам не пр-р-рислушивались! — Работай его легкие, неупокоенный дипломат задохнулся бы от возмущения, а так просто слегка прирыкнул по-мертвяцки. — Поэтому мне пр-р-ришлось самостоятельно, в одиночку разработать и провести операцию, используя мизерную долю доступных мне средств, таясь от своих так же, как от врагов!

Ух ты! Кто нашим и вашим услужить готов — агент двойной, а кто и тем и другим вредит ради личной корысти, получается нулевой, что ли? Или вовсе отрицательный, а то и мнимый — в математических основах программирования кадавров я никогда не был силен.

— В результате я потратил слишком много времени… Надо было столько сделать… Развратить власть… разобщить людей и драконидов… настроить народ против государства… опорочить завоевания их предков… заразить образованную верхушку чуждыми идеями… Спровоцировать соседей… Привести ситуацию на грань распада страны… Всей моей жизни не хватило, чтобы завершить необходимое!

Вот значит, как… Оказывается, все сегодняшние бедствие произрастают из одного корня. Затаившегося к тому же у меня под ногами, и самой сердцевине единственной опоры в чужом краю. Во вред всему миру, а прежде всего — дружественной нам стране, достойной уважения прежде всего за то, что хотел отнять у нее неупокоенный эксперт.

— Х-х-халед и все, что он постр-р-роил, должно было пр-р-ропасть пр-р-ропадом! Стать басней, пустословием, балаганным кривлянием!!! — не утихал тот, особенно разъярившись при упоминании легендарного основателя местного государства.

Разделить его неистовство я никак не мог. Не по нраву мне как-то, что высокородный мертвяк собирался превратить Принца Хисахского из мудрого правителя, даровавшего своему народу независимость, совсем уж в балаганного персонажа. Причем с моей же помощью.

— Вокруг уже забыли, с чего все началось… Забыли дядю и его Священное Воинство, их героический последний поход и коварство Хасиры, скрывшей причастность к гибели цвета светлоэльфийского рыцарства… — Тут откровения дипломата-диверсанта совершили неожиданный поворот, приобретя личную окраску. — Их помню только я, помню, как они уходили в переклятую пустыню, чтобы растоптать непокорство! Я был слишком мал, чтобы идти с ними…

Прямо пожалел бы урода, если б не сегодняшнее. Очень трогательно все сложилось, особенно дядя к месту пришелся. Оказавшийся самолично третьим уареном Хтанг, братом основателя одноименной династии и предводителем Рыцарей Грома. Вот тебе и расшифровка родового притязания «ау Рийнаорр» в полном именовании дипломатического мертвяка…

Только одна нестыковочка получается — чтобы видеть маршалиссимуса Священного Воинства уходящим в поход, ныне неупокоенному эльфу надо было родиться во времена Войны Сил. А за Последнюю Завесу он отправился буквально накануне нашего прибытия в Хисах.

Три тысячи лет от одного события до другого — ровно вдвое больше, чем отпущено жизни Инорожденным без продлевающей ее срок уникальной магии. Зерна Истины, единственно способные дать подобный эффект, существуют в одном экземпляре и находятся как раз у меня. Да и до того пребывали в руках более надежных, чем цепкие лапы отмороженного мстителя…

На счастье, позыв к откровенности у бывшего посла еще не прошел, и ответ на эту загадку в свой черед прозвучал под сводами конференц-зала.

— Уже полторы тысячи лет, как я мертв… Я убил сына и выдал себя за него, изменив облик заклятием… а потом внука, и снова занял его место… Тысячу лет я жр-ру лизар-р-рдманков вокр-р-руг посольства — теперь твар-р-ри боятся здесь показаться! Чтобы продолжить дело дяди и свер-р-ршить месть пр-р-роклятому выкор-р-рмышу Хаар-р-руды-ыыы!!! — Неистовство превратило высокородного дипломата в обычного мертвяка, мычащего и рыкающего от неутоленной жажды чужой жизни.