Читать книгу "За стенами собачьего музея - Джонатан Кэрролл"

— Сделайте это снова, Гарри. Положите сюда всю ладонь.

Я положил ладонь ему на лицо и почувствовал такое же прикосновение на своем собственном.

— Что это? — прошептал я.

— Вы зашли в мой магазин, потому что нуждались во мне. Вы всегда нуждались в ком-то, кто помог бы вам яснее все понимать. Иногда это были женщины, а какое-то время вы думали, что это Хазенхюттль. Вы думали, что зашли ко мне по собственной воле, но ошибались. Я ждал вас.

— А Хазенхюттль? Вы знаете о нем? Об этом моем Надзирателе?

— Хазенхюттль — это просто вы сами. В то время вам нужен был кто-то вроде него. Поэтому вы и создали его, чтобы помочь себе справиться со своими проблемами. Все его страхи были вашими собственными, но и уверенность тоже. Он был просто другой вашей частью, из плоти и крови. И «умер» он тогда, когда перестал быть вам нужен. Когда в душе вы поняли, что справитесь сами.

Сквозь меня, как вода, хлестали волны невыносимых эмоций. Мне казалось, будто я рожаю. Или умираю. Когда я снова обрел дар речи, я только и смог что с трудом выговорить:

— А вы?

— Я — нечто другое. То, что он рассказал вам о Башне, правда. Вы и сами знали это с самого своего рождения, но вам необходимо было создать кого-нибудь вроде него, чтобы услышать об этом от кого-то еще, а не искать истину в себе самом. Все правильно. Теперь вы знаете, и это главное. Случившееся сегодня не имеет никакого отношения к вашей работе, но то, как вы отреагировали на происшедшее, сильно повлияло на нее.

— Разве я что-нибудь сделал? Я даже не попытался остановить их. Может, мне и удалось бы, но я бросился наутек.

— Нет, не так. Вместо того чтобы проявить эгоизм и попытаться спасти свое здание, свое творение, самым важным для вас было спасти жизнь своей подруги. Подруги, которая так ужасно поступила с вами. Это было испытанием. И мы понятия не имели, как вы поступите.

— Испытанием? Вы хотите сказать, что все это было подстроено? Вы устроили мне выпускной экзамен?

— Нет, мы ничего не знали о предстоящем нападении, но, когда оно произошло, сделали все возможное, чтобы остановить его. И в то же время наблюдали за вами. То, как вы реагировали, возможно, было даже важнее спасения Башни. Вы доказали, что достойны строить ее. И теперь вам предстоит решать, хотите ли вы попробовать еще раз.

— Попробовать что? Я ничего не понимаю! — Я закрыл лицо руками и попытался отдышаться. Это оказалось нелегко. Палм коснулся моего плеча, но я поспешно отступил назад. — Что вы делаете? Что все это значит?

— Это Вавилонская башня, и вы были здесь для того, чтобы построить ее заново по причинам, о которых поведал вам Хазенхюттль. С тех самых пор, как была разрушена первая Башня, Человек то и дело пытается возвести ее вновь. Но всегда находились люди, подобные Ктулу, которые не желали этого. Мир их не волнует. И вот вам результат.

— Так почему же вы не остановите всех проклятых Ктулу в мире? Гитлеров и Сталиных? Почему вы и все эти ваши сонмы ангелов и сраных херувимов просто не возьмете и не покончите со всеми этими ублюдками, чтобы все мы — остальные простые ребята — могли жить спокойно? А? Почему вы этого не сделаете?

— Потому что это дело Человека. И вам, людям, было предоставлено все необходимое, чтобы сделать это. Как с этой Башней. Человечество располагает всеми орудиями для ее строительства. Разумом, интуицией, предвидением…

— А после того как она будет выстроена? — Теперь я рассердился. Мне уже плевать было, кто он такой. Сейчас я ненавидел его за спокойствие и снисходительный тон.

— Как только это произойдет, вы вернетесь в рай. Но только если построите ее. Идите сюда. Хочу вам кое-что показать.

— Подождите! А как же насчет собаки и оленя? Что это было?

— Идите сюда, Гарри. Всему свое время. — Не дожидаясь меня, он направился к развалинам. Я двинулся за ним. Когда мы добрались до обломков, он нагнулся, положил руку на землю. И жестом велел мне сделать то же самое.

— Чувствуете? — Что?

— Подождите и постарайтесь ощутить это всей ладонью.

Прежде чем я что-то почувствовал, прошло некоторое время. А когда почувствовал, то это было похоже на какую-то слабую вибрацию. Она не ослабевала, но и не усиливалась.

— Что это?

— Земля начинает заново отстраивать Башню. За ночь она справится. К завтрашнему утру башня будет настолько высока, насколько вы были правы в своем проекте. Около одной трети, не больше. Потом она перестанет расти. И никто кроме вас не будет знать, что это случилось. Мир лишь будет помнить о происшедшем и считать, что взрыв разрушил здание не полностью. Это дар Господа. Он делает это ради вас. А уж продолжать строительство до тех пор, пока все не получится как нужно, предстоит вам или другим людям. — Я вам не верю.

— А вы послушайте землю. Можете хоть всю ночь оставаться здесь и наблюдать, как это происходит.

Я снова коснулся земли. Вибрация стала сильнее. Она и страшила и завораживала.

— А что если я не хочу больше этим заниматься? Что если никто не захочет?

— Тогда она так будет стоять, заброшенная и забытая, до тех пор пока люди не поймут, что она собой представляет, и не возобновят работу.

— Но почему я?

— Вы никак не устаете задавать этот вопрос снова и снова. Да потому, что вы потомок Нимрода и еще потому, что вы вдохновенный художник. Но в основном потому, что сегодня вы предпочли помочь, а не спасать собственную шкуру. Вот за это вам и будет позволено продолжать, если захотите.

Тем не менее, должен вас предупредить: ничто не дается просто так. Теперь Ктулу выиграет войну с Хассаном и продолжать строительство, даже если вы и решитесь на это, будет очень опасно и трудно. Возможно и то, что вы, промучавшись над Башней остаток жизни, так ничего и не добьетесь. Никаких гарантий нет. Есть только сладость творчества и неумирающая надежда на достижение цели.

Я медленно поднялся. Палм тоже. Я вытянул руку и снова коснулся его лица и снова почувствовал прикосновение невидимой руки к своему.

— А что же с Клэр? Она оставит меня?

— Не знаю. — Он улыбнулся и положил свою ладонь поверх моей прижимающейся к его лицу. — Мне ведь тоже не все говорят.

— Так это правда, Палм? Все, что вы сейчас рассказали? — Да, Гарри. Все это чистая правда.

— А кто были эти олень и пес?

— Мир полон разных странных вещей. Некоторые из них дружественны нам, другие — нет.

— Каковы мои шансы добиться успеха? Улыбаясь еще шире, он пожал плечами.

— Зная вас, сказал бы, что больше половины. — А что если я…

— Тсс. Смотрите.