Читать книгу "Сплошное свинство - Алексей Онищенко"

Я несколько растерялся. То, что Катя решила поговорить, само по себе неплохо: значит, она не настроена на молниеносную атаку и чего-то хочет. Пока торг да дело — может подоспеть вертолет. И тогда обороняться будет как-то веселее. Но как разговаривать с ней при таком ветре? Не выходить же на открытый простор: Катя могла позволить себе подобную браваду, имея за спиной пару сотен автоматчиков, я — нет.

— Тебе что, матюгальник нужен? — спросил меня дядя Миша.

— Да. Можем выиграть несколько минут за разговорами.

Сторож протянул мне видавший виды мегафон с жестяным помятым отражателем, потрескавшейся рукояткой и обрывком дерматинового ремешка, на котором это чудо было положено носить через плечо. Им воспользовался дядя Миша, когда мы подъехали к лагерю.

— Бери, пользуйся, — протянул мне мегафон дядя Миша. — Вещь хорошая, надежная. Эх, помню, гонял я, бывалоча, через него пионеров…

Я осторожно приблизил динамик ко рту:

— Привет, агрессоры!

— Мы не агрессоры! — жизнерадостно отозвалась Катя. — Мы принесли вам мир и спокойствие!

— Не могу припомнить хотя бы одну войну, которая не начиналась бы с этих слов! — крикнул в динамик я. — Что вам нужно?

— Поговорить!

— Говори, мы внимательно слушаем!

— Разговор серьезный!

— Тогда кричи громче!

— О важных вещах не кричат, о них шепчут на ухо! — назидательно отреагировала Катя.

— Желаешь аудиенции?

— Ты очень догадлив. Наверное, был отличником в школе… Ну так что, встретишься со мной?

Я опустил мегафон и попытался отыскать хотя бы одну причину, способную вытолкнуть меня из укрытия под дула сотни автоматов. Попытка успехом не увенчались — как ни крути, но выходить за ворота смысла я не видел. Очень здорово в. этой ситуации мог помочь Свин: просканируй он ауру, залезь в головы не Кати, так ее ближайших помощников — и мы узнали бы, чего они хотят. Но мой офицер по-прежнему не выходил на телепатическую связь и в пределах видимости не появлялся.

Между тем Катя довольно правильно истолковала мое молчание и издевательски засмеялась в свой динамик:

— Боишься? Не доверяешь мне?

— Тебе, может, и доверяю, — ответил я, — а вот твоим людям — нет.

— Да вы, батенька, дипломат… И достоинства не потеряли, и рисковать не стали.

— Дипломат не дипломат, а говорить нам с тобою лучше через мегафоны. Так будет спокойней для нас обоих…

— Да не бойся ты, — успокаивающе произнесла Катя. — Не буду я тебя подставлять. Сама пойду к вам для разговора. Только скажи своему снайперу, чтобы с дерева слез. Не люблю я, когда люди на деревьях сидят. Не по-человечьи это, по-птичьи… Того и гляди, нагадит сверху…

— Ладно, мы тебя ждем, — сказал я в мегафон, после чего вышел из сторожки и знаками показал Горану, чтобы он покинул свое укрытие. Все равно его позиция потеряла стратегическую важность. Если его увидела Катя, увидели и все ее бойцы. И даже если у них нет снайперской винтовки, сотня автоматов легко сметет с дерева любую цель, тем более такую хрупкую, как человеческая плоть…

Горан, хмурясь, слез с дерева. Мы подошли к воротам и отодвинули засов калитки. Затем распахнули ее и стали по обе стороны от калитки — так, чтобы нас в дверной проем не мог подстрелить кто-нибудь из нападавших.

Катя шла медленно, словно по подиуму. Остроносые лаковые сапожки уверенно разбрызгивали потоки воды, струившиеся по асфальту. За ее спиной на почтительном расстоянии следовали двое мужчин, в одном из которых я узнал первого парня девушки, а по совместительству — владельца казино-ловушки Сафонова.

Метрах в пяти перед калиткой Катя остановилась, ловким движением плеч сбросила с себя ремешок автомата и демонстративным жестом кинула оружие в лужу. Сафонов немедленно нагнулся и поднял его. Девушка сделала повелительный жест рукой. Ее спутники развернулись и пошли обратно к машинам.

— Милости просим! — поклонился я.

Катя прошла в калитку и окинула нас цепким взглядом.

— Так о чем вы хотели поговорить? — спросил ее Горан.

— Неужели вы будете держать даму под дождем? — удивилась Катя.

— Да, пожалуй, нам лучше пройти в сторожку, — сказал я и захлопнул калитку…

В сторожке Катя мгновенно сориентировалась и заняла лучшее место. Я уселся на стул спинкой вперед. Горан примостился у двери. Дядя Миша остался на ногах.

— Чай, кофе, потанцуем? — решил начать с прибаутки я.

— Потанцуем мы потом, — усмехнулась Катя, доставая из кармана куртки миниатюрную щетку и проводя ею по мокрым волосам. — А вот от чаю не откажусь: на улице черт знает что творится…

В подтверждение ее слов стены сторожки сотряс звук мощного громового раската, дождь застучал по крыше с удвоенной силой. Дядя Миша, подозрительно косясь на нашу гостью, разлил кипяток по чашкам и бросил туда два липтоновских пакетика на веревочках.

— Сахару нет, уж не обессудьте…

— Сахар — белая смерть, — успокоила его Катя, с наслаждением отпивая дымящуюся жидкость из чашки. — Я сама пью без сахара.

Дядя Миша крякнул и на всякий случай отошел поближе к Горану. Я, ради приличия, тоже отхлебнул из своей чашки.

— Ну что, обмен любезностями закончен?

— Закончен, — признала Катя и поставила чашку на стол.

— Итак…

— Итак, поговорим об условиях вашей капитуляции. — Она закинула нога за ногу.

— С чего вы взяли, что мы сдадимся без боя? — подал голос молчавший до этого Горан.

— Вы же разумные люди и прекрасно понимаете, что долго не продержитесь. Сколько у вас стволов — пять, шесть, двенадцать? У меня все равно на порядок больше.

— Численное преимущество не всегда обеспечивает победу, — заявил серб.

— В данном случае обеспечит, — отмахнулась Катя.

Я поднял ладонь, показывая Горану, что не стоит злить нашу собеседницу.

— Ладно, Катя, коль вы не начали атаку сразу и пришли на переговоры, у вас наверняка есть к нам предложение. Говорите! Мы ведь деловые люди, рассмотрим, подумаем, дадим ответ…

— Не люблю я это словосочетание, — поморщилась девушка, — сейчас ведь любой мерзавец с китайским «Паркером» — деловой человек… А условия капитуляции следующие: сложите оружие — и никто не пострадает.

— Как бы не так… — вскинулся Горан, но я снова остановил его гнев поднятой ладонью.

— Катя, вы же умная женщина… Неужели вы и вправду думаете, что мы добровольно отправимся в бетонный мешок, затерянный где-то в подмосковном лесу? И станем довольствоваться ежедневной пайкой в виде пакета сухих дров и опасной бритвой со свастикой на рукоятке в качестве единственной собеседницы? Лично меня такая альтернатива не устраивает. И я готов сражаться за свою свободу. Да и все мои товарищи — тоже…