Читать книгу "Позолоченное великолепие - Розалинда Лейкер"

Кэти, которой уже исполнилось пять лет, оставалась любимицей отца. Она всегда ждала его возвращения домой и бежала ему навстречу с развевавшимися волосами. Если его ожидали поздно ночью, она ни за что не засыпала и вскакивала всякий раз, когда раздавались скрип колес или стук копыт, возвещающие о его возвращении, и в одной ночной рубашке босиком выбегала во двор до того, как кто-то успевал остановить ее. Тогда он поднимал ее на руки, а она обнимала его за шею маленькими ручонками. Она была очень сообразительна, в три года выучила алфавит и каждый день, когда Томас был дома, любила показывать ему, как умеет читать. Кэти уже умела складывать простые числа. Она живо интересовалась всем, что происходило в доме и во дворе, всегда к его приезду приберегала множество новостей.

— У меня есть красные туфельки с пряжками, я видела принца Джорджа на коне, у Дороти прорезался еще один зуб, розовые кресла отправили в Шотландию, у новорожденных котят открылись глазки.

Томас смеялся, целовал ее в щеку и нес в дом, счастливый, что него есть такая дочь. Днем он встречал и целовал остальных детей. Только Томми в это время находился либо в школе, либо в одной из мастерских, где вырезал погремушку для своего маленького братика, рождению которого он радовался, ибо среди четырех сестер обрел мужскую поддержку. Ночью бодрствовала одна Кэтрин. Ее поднимал с постели топот ножек Кэти, сбегавшей вниз по лестнице. Она сама приносила мужу поесть — сочные пироги с мясом птицы, говяжью или баранью нарезку, домашний хлеб, желтое деревенское масло и соленья. Все это она аккуратно раскладывала на белой накрахмаленной скатерти. Затем Кэтрин наполняла бокал вином, забирала с его колена Кэти и относила ее в кроватку, оставляя мужа есть в одиночестве. Жена не сидела с ним рядом, не давала ему возможности рассказать, как удались поездки. Она не рассказывала ему о домашних делах. Когда Томас ложился в постель, она всегда спала или притворялась, будто спит. Иногда, сгорая от страсти, он не выдерживал и обнимал ее. Томас сам удивлялся, как мог оставаться ей верным, ибо, куда бы он ни отправлялся, всюду подстерегали его соблазны, но он всегда ждал того мгновения, когда снова будет рядом со своей Кэтрин. В сорок лет его обуревали такие страсти, будто он был еще совсем молодым.

Изабелла была на два года моложе его и казалось, что прошедшие годы не коснулись ее привлекательности. Как всегда она выглядела хорошо, ее кожа была без единого пятнышка, фигура стройна, грудь пышна, талия тонка. За ней до сих пор ухаживали, ее домогались, но если в ее жизни и найдется третий мужчина, то он не должен уступать тем, которых она любила до сих пор — одного целомудренно, другого — страстно. Иногда ей казалось, будто она нашла такого мужчину, но всякий раз, когда отношения заходили слишком далеко, отступала, видя, что новое знакомство совсем не похоже на прежние. Изабелла не могла довольствоваться чем-то более скромным.

У Сары же никогда не было недостатка в любовниках. Похоже, у нее появилась склонность к грубым, вспыльчивым мужчинам, которые были моложе ее. Ее возбуждала их непредсказуемость. Хотя Сара возмущалась, когда зарабатывала синяки или ссадины, она тем не менее получала удовольствие от подобного хода событий. Похоже, возможность расстаться с жизнью во время безудержной любви приводила ее в восторг. Когда Изабелла со своим спутником однажды спасли ее в подобной ситуации и увели на Арлингтон-стрит подальше от греха, утром она снова сбежала к любовнику и предалась плотским утехам.

На сцене она продвинулась и стала членом труппы Давида Гаррика в королевском театре на Друри Лейн, хотя жалела о том, что ей не давали самых выгодных ролей. Она постоянно играла любовниц или злодеек, а не Джульетту или Дездемону. Только благоговение перед дисциплиной, поддерживаемой Гарриком, и страх перед увольнением заставили ее относиться к коллегам лучше, чем раньше. Ей очень хотелось сыграть в паре с ним, и ради этого она смирилась с выговорами и работала упорнее, чем когда-либо раньше.

Изабелла купила загородный дом в Чисвике, недалеко от Лондона. По сравнению с Ностеллом он был невелик, довольно прост и стоял на земельном участке площадью в несколько акров, но у него были прекрасные окна с видом на Темзу, протекающую по лесистой сельской местности. К дому вела дорожка, окаймленная великолепными дубами. Томас занялся внутренней отделкой дома, обставил его мебелью. Все больше клиентов доверяли ему свои дома, полагаясь на его великолепный вкус. Обои с изысканными узорами украшали все комнаты Изабеллы, кроме гостиной, в которой он повесил гобелены, специально вытканные для нее. На них изображались пасторальные сцены с множеством пастухов и пастушек. Цвета гобеленов повторялись на круглом ковре и крашеном потолке. Два дивана, расставленные под углом к мраморному камину, были обиты шелком цвета слоновой кости, как и кресла, каждое из которых представляло шедевр. Овальные спинки держались на одной плоской рейке, а круглые сиденья, позолоченные верх спинки и подлокотники были богато украшены. Один вид комнаты захватывал дух, здесь царила полная гармония, каждая вещь многократно отражалась в большом хрустальном канделябре, висевшем на потолке.

Изабелле очень полюбился этот дом, летом в нем обычно бывало полно гостей. К концу весны сливки лондонского общества отправлялись в загородные дома принимать гостей и обмениваться визитами. В этом году состоялся первый прием гостей в доме Изабеллы. Когда она вернулась с прогулки в обществе гостей, ей сообщили, что в гостиной ее дожидается какой-то джентльмен.

— Как он представился? — спросила она, передавая служанке перчатки и хлыст. Гости шумно прошли мимо нее по мраморному полу и направились к комнате, где их ждали закуски и напитки.

— Мистером Марвеллом, мадам.

Изабелле показалось, будто у нее остановилось сердце. Она почти машинально сняла шляпу и поправила волосы, убрав несколько выбившихся завитков. Повернув ручку на двери, Изабелла вошла в гостиную и затворила дверь за собой.

Оуэн стоял посреди комнаты, покрой модного пальто табачного цвета подчеркивал его высокий рост и широкие плечи. Она не знала, как давно Оуэн уже ждет здесь, но у нее сложилось впечатление, что он лишь прошелся по комнате и еще не успел воспользоваться диванами и креслами, обитыми шелком. В одном не было никаких сомнений — он хорошо рассмотрел ее портрет, висевший над камином. С того дня, как ее нарисовали во Флоренции, портрет распаковали лишь после того, как Томас потребовал этого. Оуэн поклонился.

— Ты оказала мне честь, пожелав увидеть меня, — сказал он, внимательно и оценивающе рассматривая ее. Они пошли друг другу навстречу.

— Как поживаешь, Оуэн?

Она протянула ему руку, он по принятому обычаю коснулся ее губами.

— Я в полном здравии. А ты нисколько не изменилась с того дня, как был нарисован этот портрет. Тосканский ландшафт говорит о том, где ты позировала. Как это вышло, что я его ни разу не видел?

Он говорил непринужденно, будто минули не годы, а всего несколько дней с их последней встречи. Но прошло слишком много времени, принесшего Изабелле одни страдания. Стоило ей только увидеть Оуэна, как она поняла, что не простила его.