Читать книгу "На вершине власти - Владимир Гриньков"

– Аллах помогал мне все эти дни, сказала Амира, и голос ее был тих и страшен По его воле я пришла сюда – чтобы казнить тебя.

Хомутов протестующе замотал головой, но Амира не дала сказать ему ни слова. Она продолжала, не повышая голоса.

– В тебе – все зло мира! И уйти из мира оно может только с тобой. Мои друзья погибли, но видишь, я – здесь, и я выполню волю Всевышнего.

Она медленно приближалась, ковер скрадывал звук ее шагов. Хомутов мог бы остановить ее, наверное, но он был так потрясен, что не мог пошевелиться, и только когда ствол пистолета уперся в его горло, задирая подбородок, сдавленно проговорил:

– Я не Фархад! Умоляю, выслушай меня! Я сейчас все объясню, – словно эта девушка могла ему поверить.

Ее глаза говорили одно – любые слова бесполезны. Хомутов сделал движение, чтобы отступить на шаг, но в следующий миг Амира нажала на спусковой крючок.

92

– Что-то происходит в Хедаре, – Агафонов сцепил пальцы и хрустнул ими. – У вас есть какая-нибудь информация?

Овчаренко, сидевший напротив, пожал плечами.

– Все то же прошлой ночью на улицах замечены танки, однако к утру их поспешно вывели из города.

Посол вяло пошевелил кистью, давая понять, что это для него никакая не новость, он ожидал чего-то другого.

– Я сегодня утром связывался с Москвой, – сказал он. – Докладывал обстановку.

Овчаренко тоже успел сбросить информацию своему московскому начальству, но промолчал об этом.

– Я думаю, что все это нацелено против Фархада, – продолжал посол, поглядывая на Овчаренко и пытаясь определить, что тот думает по этому поводу.

– Не исключено.

– Но – кто? Министр обороны? Кто-то еще из высшего руководства?

– Узнаем в ближайшее время, если болтовня насчет готовящегося переворота не дымовая завеса.

– Так, по-вашему, это Бахир? – Агафонов становился настойчив.

Ему казалось, что Овчаренко знает что-то, но упрямо молчит, и тем самым его, посла великой державы, ставит в глупейшее положение. Старый прием – не делиться информацией, чтобы успеть нахватать очки. Он уже хотел было сказать, что они делают общее дело, и о каком соперничестве может идти речь, но прикусил язык – оба они далеко не мальчики.

– Я думаю, не следует излишне волноваться, – лениво проговорил Овчаренко. – Фархад за последнее время для многих стал неудобен. Оно, быть может, и к лучшему, если он действительно уйдет со сцены.

– Но кто придет на смену? – всполошился Агафонов. – Новый человек – всегда новый курс.

– В странах, подобных Джебраю, это не новый курс, а создание видимости такового, – уточнил Овчаренко. – Маленькая страна не выживет в одиночку, ей нужен покровитель – и мы вот они, всегда наготове.

– Кроме нас, существуют еще и Штаты. И если то, что готовится, – дело рук Бахира…

– И что же тогда?

– Джебрай качнется в сторону Запада.

– Бахир слетит со своего поста через пару недель.

– Вы как-то чересчур в этом уверены.

– Еще бы. Большинство офицеров джебрайской армии проходили обучение в Союзе. Вся элита службы безопасности заканчивала спецшколы КГБ. И если Бахир вдруг повернет не туда, куда следует, безусловно отыщется группа патриотов, которые…

Овчаренко оборвал фразу, поглядывая на посла почти насмешливо. Он думал сейчас о том, что этот человек вряд ли теперь удержится на своем месте. Уйдет Фархад – и Агафонова отзовут, пришлют в Хедар нового главу миссии. Такое практикуется. По чести сказать, давно пора – Агафонов не ориентируется в происходящем, утратил контроль над ситуацией, паникует. А тем временем военный аэродром в Бергаше уже принимает один за другим борты, перебрасывающие в Джебрай два батальона десантников из Подмосковья. С помощью технических служб уже прервана связь Джебрая с внешним миром, переведены на режим особого положения соответствующие подразделения.

Овчаренко был уверен, что неожиданностей не будет. И когда Фархада свалят, первое, что предпримет новый руководитель Джебрая, – поклянется в нерушимости дружбы с Советским Союзом.

К тому моменту он уже будет информирован о присутствии советских десантников в Бергаше.

– Вы напрасно портите себе кровь, – сейчас Овчаренко был почти ласков. – Один президент уходит, другой приходит – такое случается порой, и поверьте – ничего страшного.

– Я не хочу крови, – вырвалось у Агафонова.

– А крови и не будет, – мягко отвечал майор.

Подумав, уточнил:

– Впрочем, может, и будет. Но совсем немного.

93

Солдаты уже сидели в крытых машинах. Бахир приказал начать движение, прыгнув в кабину едва ли не на ходу. Он не будет ставить задачу до последней секунды. Он сделает это уже во дворце. Ласково погладил пригревшийся на коленях автомат, отвернулся к окну. Город пока еще жил обычной жизнью, но через полчаса все изменится. Уже отдан приказ, и к Хедару движется колонна техники. Танки войдут в столицу в тот момент, когда в президентском дворце, по его расчетам, бой уже будет близок к завершению. Войска перекроют улицы – это необходимо сделать до того, как сам Бахир выступит с обращением к стране.

Площадь перед президентским дворцом была почти пуста, грузовики пересекли ее на большой скорости и остановились перед запертыми воротами. Из-за решетчатой ограды встревоженно выглядывал часовой. Бахир показался из кабины, чтобы его узнали, выкрикнул возбужденно и зло:

– Открывай!

Часовой молча таращился, утекали драгоценные секунды, и полковник повторил, все более раздражаясь:

– Открывай! Ты что, не узнаешь меня?

К часовому уже бежал неизвестно откуда взявшийся агент в штатском, зажав под локтем короткоствольный автомат – такой же, как у Бахира. Министр вдруг понял, что ворота не откроют, во дворце почуяли неладное и приняли меры. Время! Время! Он рухнул на сиденье, крикнул водителю:

– Вперед! На таран!

Его крик оглушил водителя, и тот рванул машину вперед. Бахир успел заметить, как исказилось лицо часового, но тут же перевел взгляд на агента в штатском – тот успел вскинуть автомат и присесть, но открыть огонь не смог. Грузовик выдавил литые створки ворот, и они обрушились на стрелка всей массой, а в следующий миг накатилась машина, за ней вторая, и теперь путь был открыт.

– Вперед! – рявкнул Бахир и, распахнув дверцу, встал на подножку.

Навстречу бежали еще двое с автоматами, их лица были ожесточенно-хмуры. Бахир срезал их длинной очередью.

Это был пример своим, словно лицензия, выданная на убийство, – и в то же время приказ. Оглянувшись, полковник увидел их глаза и понял, что все получится, сегодня он сможет сделать то, к чему стремился.