Читать книгу "Бриллиант в мешке - Юлия Винер"

Но… он – и Таня?

А он это понимает и говорит:

– Я говорил с Татьяной, она сказала – как ты скажешь.

Все равно, дико это как-то, чтобы он и за ней, и за мной ухаживал, да еще у нас дома…

– Ничего плохого не будет, – говорит. – Мы с Таней расстались навсегда.

– Ничего себе расстались, – говорю. – В одной квартире жить.

Молчит.

Я знаю, что он говорит чистую правду, и мне на самом-то деле очень хочется, чтобы он с нами побыл, но что же это за ситуация? Совсем не по-людски…

– Ты бы, – говорю, – хоть прощения у меня попросил, что ли.

– Прощения? – говорит и смотрит на меня. – За что?

– Здравствуйте, – говорю. – Ты жену у меня уводил, забыл?

– Нет, прощения я у тебя просить не буду. Это не я ее увел, а ты ее отпустил. А прощения нам обоим у Тани надо просить. Но она этого не захочет и не примет, а простить… может, и простит когда-нибудь.

Ну, это уж он, по-моему, слишком. В конце концов, не надо забывать, кто здесь оскорбленная сторона. Но я согласен простить и не вспоминать. Погуляла с ним, вернулась ко мне, он согласен, я согласен, все более-менее уладилось. Таня не против, чтобы он за нами поухаживал, короче, я принял его предложение.

16

Да, таким вот странным образом все проблемы вроде как разрешились.

И ко мне возвращается чувство, что я опять хозяин своей жизни и можно подбить кое-какие итоги.

Итак:

1. Таня вернулась ко мне.

2. Женщины мои хотя и медленно, но выздоравливают.

3. Арабский вопрос в личном нашем семейном плане сошел с повестки дня.

4. Я приобрел друга, какого у меня никогда не было.

5. Мне предстоит снова стать дедушкой (тут, видимо, арабский вопрос снова встанет, поскольку бабка с той стороны, не говоря о четверке дядьев, но это еще нескоро, к тому времени решим как-нибудь).

6. Кармела, кажется, переключила свое внимание с меня на Йехезкеля.

7. Текущие дела (помириться с Ирис, связаться с заказчиком насчет панно, а там и докончить его, сделать коврик доктору Сегеву, повседневные хлопоты и т. п.).

8. О камнях в большей их части можно не беспокоиться.

9. Теперь остается только одно. Расстаться с Красненьким?

Постепенно опять образуется порядок и намечается план жизни.

17

Разумеется, когда все упорядочишь, оно выглядит гораздо лучше и проще справиться. Легче вроде бы разобраться, а разобраться необходимо. Но когда начнешь разбираться…

Например, интересная ситуация с Кармелой.

Она и в больнице много помогала и сейчас продолжает, но с тех пор, как мы помирились перед Йом Кипуром, больше ничего у нас с ней ни разу не было. Сколько она меня по вечерам домой возила и ни разу даже не намекнула, а я инициативы, понятно, не проявлял.

По-моему, она просто перекинулась на Хези.

Она еще раньше, когда увидела его в первый раз, сказала мне: у твоей Тани губа не дура, ну, прямо твой брат. Брат, брат, немного надоели они мне с этим братом. А потом говорит, как похожи и какая разница. И что, спрашиваю смехом, кто лучше? Нет, говорит, не скажу лучше или хуже, но разница огромная.

Подход у нее к нему совсем другой, не хохочет и не шутит и напрямую не заигрывает, а негромко задает серьезные вопросы по жизни и просит советов. А он слушает ее охотно, он всех слушает охотно, советов не дает, так, размышляет о ее проблемах вслух и ее вызывает на то же. Но только если она что-нибудь имеет в виду, то, по-моему, зря старается. Вот уж кто ему никак не подходит!

Я на ее старания смотрю и только посмеиваюсь про себя. Хотя не могу сказать, чтобы мне это было особенно приятно. Не то чтобы чувство у меня или что, но все-таки… казалось, что у нее что-то есть, а она с такой легкостью… и я ее как бы имел в виду на всякий пожарный случай, а теперь вряд ли.

Но мне на самом деле ничуть и не нужно. Я теперь скажу Таниными словами: буду рад, если у них что-нибудь получится.

Потому что главное для меня, конечно, это итог номер первый. Таня ко мне вернулась.

Она ко мне вернулась и будет со мной, и я очень сильно радуюсь.

Вернулась ко мне, лежит на нашей кровати и выздоравливает, и со временем все теперь уладится, и наша жизнь вернется на прежние свои гладкие рельсы.

И я радуюсь, я просто счастлив, но…

Нет, действительно счастлив. Хотя я всегда надеялся, а все-таки полной уверенности не было, и вот она опять со мной. Но…

Как-то не полностью она ко мне вернулась. Не совсем такая это Таня, не та. Ведет себя со мной вроде как обычно, а мне все кажется, что не совсем.

Какая-то она не совсем моя.

Может ли такое быть, что она и впрямь не моя стала, а его, Хези? Вернулась вроде ко мне, но частично осталась с ним?

Нет, это просто мое воображение. Ничто на это не указывает, просто подозрительность с моей стороны. У них все полностью кончено.

Я сначала за ними очень внимательно наблюдал, как они общаются. Заходил в спальню, когда он женщинам свои процедуры делал, так, вроде бы взять что-то надо или спросить. И убедился окончательно. Ни малейшего даже следа каких-то нежелательных чувств и отношений ни разу не заметил. Разговаривают мало, но нормально и только по делу. И даже смотреть друг на друга практически не смотрят. Нет, я уж теперь знаю Танины решения, она решает редко, но если решит, то исполняет полностью.

И все же что-то такое он с ней за это время сделал, не пойму что. Честно признаю, плохого от него ожидать трудно. Но мне никаких изменений не надо, ни плохих, ни хороших, а прежнюю мою Татьяну.

Или она всегда такая была, а я не замечал?

Или действительно еще мне не простила, как Хези говорит? Но чего не простила, за что? В чем я перед ней провинился? Придет время, я у нее это непременно выясню. И если увижу, что есть основания, попрошу прощения. И даже если нет, все равно, пожалуй, попрошу. Если ей это будет приятно.

А может, наоборот, она боится, что это я не простил?

Но ведь я сколько раз говорил ей, что словечком не упрекну, не вспомню даже! И не упрекну, буду держаться.

Скорее всего, это у нее из-за самочувствия. Мне ли не знать, какое огромное место играет физическое самочувствие в жизни человека и как оно все меняет. А у нее был такой сильнейший стресс всего организма, и самочувствие у нее все еще очень ненадежное.

Ну, и народу кругом много, это тоже не способствует. И Хези в том числе, и ей, наверно, перед ним неудобно. Но ничего, это ведь ненадолго. Вот останемся одни, и все будет иначе.