Читать книгу "Перо динозавра - Сиссель-Йо Газан"

Сёрен пожалел о своей стратегии.

— Мне необходимо поговорить с кем-то, кто знал Йоханнеса, — вежливо объяснил он. — С другом, бывшей девушкой или сестрой, — он умоляюще посмотрел на Янну. — Пока что у меня нет ни одной зацепки.

Янна Тройборг уперла в него долгий взгляд, потом взяла у него альбом и пролистала две страницы. Сёрен видел эту фотографию, когда просматривал альбом, но не остановил тогда на ней взгляд. На фотографии была полная женщина лет сорока, с густыми кудрявыми волосами, прижатыми банданой. Она смеялась, буквально разбрасывая искры смеха вокруг. Сёрен быстро пробежал глазами текст. Двухлетней давности статья о магазине подержанной мебели на Нордре Фрихавнсгаде. Женщину звали Сюзанне Винтер, она была психотерапевтом по образованию, а теперь, как следовало из текста, стала страстным охотником за мебелью. Все выходные она рыскала по блошиным рынкам в Копенгагене и окрестностях в поисках новых находок. Вместе со своим другом Йоханнесом. Имя было выделено маркером.

— Эту вырезку мне дала дочь. Она сказала, что Йоханнес встречается с этой женщиной. Просила, чтобы я передала вырезку отцу, Йоргену, чтобы Йорген не думал, что Йоханнес… не той ориентации.

Сёрен записал в блокноте имя Сюзанне Винтер и поставил рядом дату. Йоханнес встречался с женщиной, которую звали Сюзанне Винтер. Может быть, было бы преувеличением называть это прорывом, сухо подумал он. Но все-таки это что-то.

— Это хорошее предложение, — сказал Сёрен. — Но сначала мне все-таки очень хотелось бы поговорить с сестрой Йоханнеса. Я исхожу из того, что ее фамилия тоже Тройборг? Где она живет?

— На небе, — тихо сказала Янна Тройборг. — Она покончила с собой прошлым летом. Она была шизофреничкой, ей часто приходилось ложиться в психиатрическую клинику. В конце концов она сдалась.

Сёрена ошеломило известие, что женщина напротив него потеряла обоих детей. Вскоре у него закончились вопросы, и он поднялся, чтобы уходить. Янна Тройборг провела его через свой шикарный дом, и он обещал звонить, как только будут какие-то новости.

Возвращаясь на машине обратно в город, Сёрен почувствовал, что кисло пахнет потом.

По идее, Сёрен должен был сначала заехать в Беллахой за Хенриком, и в любой другой день он так бы и поступил. Но тут он оказался в районе Эстербро, на одном из перекрестков на улице Ягтвай, очень далеко от полицейского участка, очень близко к Нордре Фрихавнсгаде и до сих пор страшно злой на Хенрика. Он припарковал машину на Странд-бульваре и пошел по Нордре Фрихавнсгаде, где быстро нашел магазин Сюзанне Винтер, который назывался «Яблоко». Первое, что он увидел, когда вошел, была дюжина пластиковых мисок в форме яблок, выставленных на низком столе палисандрового дерева, который мог бы стоять в доме его детства на Снерлевай. Негромко играла музыка, пахло яблоками и корицей.

— Минутку подождите, я сейчас, — раздался голос из соседней комнаты. Сёрен уселся в старое кресло, которое кто-то подновил, нашив на прохудившиеся подлокотники красные заплатки в форме яблок. Он подумал о Вибе. О ее открытом лице, о взгляде, в котором со времен первой дискотеки в гимназии всегда светилось доверие к нему. Он подумал о Майе. Тот последний раз, когда он видел ее, ничуть не поблек в его памяти. Ее особый запах, сладкий и манящий, и ножка, такая крохотная в комбинезоне — и казавшаяся еще меньше в его руке. Его тяготила ложь. Кнуд просил его жить правильно, без лжи, без умолчания. Он говорил, что период полураспада лжи длится дольше жизни человека. Но Сёрен самонадеянно верил, что его ложь сразу распадется и исчезнет. И как только это произойдет, жизнь его потечет дальше в обычном диапазоне проблем, без трагедий, потерь, без боли. Тихая и прекрасная жизнь, без драм, без утрат, как при Вибе. Вместо этого он, наоборот, влюбился в Анну. Это опасно и непрофессионально. Анна не просто испытывает на прочность веревки, которые привязывали его к жизни, — она плющит их кувалдой.

Разве он не догадывается, что все это значит? Эти желтые глаза, эта припадочная вспыльчивость, эта ее отчаянность. Он не решался думать, как он будет беситься, все время беситься, если сделает ее своей. Драмы каждый день, и каждое лыко в строку, и ничего не принимать на веру, но выворачивать все наизнанку.

Магазин Сюзанне Винтер был полон яблок. Яблоки были везде. На стене висело пластиковое зеркало в раме в форме яблока, на полу лежал вязанный коврик с вышитым на нем большим красным яблоком.

— Здравствуйте, — Сёрен сразу узнал Сюзанне Винтер с фотографии, она была очень полной и очень красивой. Белая кожа без изъянов, веснушки на переносице и удивительные вьющиеся волосы, сдерживаемые низко повязанной банданой и струящиеся по обе стороны. На ней был фартук в виде большого красного яблока с зеленой лентой. Сюзанне протянула Сёрену поднос, он удивленно вытаращился на нее.

— Я только что испекла, — весело сказала она. — А в чайнике есть чай. Вы что-то определенное ищете?

Сёрен вдруг почувствовал, что голоден, и взял предложенное печенье.

— Вам ужасно нравятся яблоки, — констатировал он.

Сюзанне засмеялась.

— Мы раньше встречались, правда? — спросила она. — Это же вы искали обеденный стол? У меня есть стол на складе, хотите посмотреть? Вы хотели массивное дерево, да? Это же вы были?

Сёрен резко поднялся.

— Я из криминальной полиции, — виновато сказал он, вытирая рот от крошек. Сюзанне улыбнулась, посмотрела на Сёрена дразнящим взглядом и вдруг замерла.

— Вы ведь шутите, правда? — спросила она. Сёрен второй раз за день показал удостоверение. Сюзанне закрыла лицо руками. — Что-то с Магнусом?

У Сёрена в затылке прозвонил звоночек. Он покачал головой:

— Я здесь потому, что Йоханнес Тройборг найден мертвым и у меня есть основания полагать, что вы знали Йоханнеса, — Сёрен следил за ее реакцией, и ему показалось, что она выдохнула с облегчением.

— Простите, — сказала она, опускаясь на диван. — Это ужасно. Что случилось? Понимаете, — сказала она, — у меня есть маленький сын, Магнус, ему семь месяцев. Он сейчас у своего папы, и я испугалась, вдруг с ними что-то случилось — попали в аварию, умерли. — Она встревожено посмотрела на Сёрена. — Йоханнес умер?! Как? Разбился на машине? Почему вы пришли?

— Вы та самая Сюзанне Винтер, которая два-три года назад встречалась с Йоханнесом Тройборгом? — спросил Сёрен.

— Да, мы встречались. Год. Но мы давно уже не виделись, — она снова закрыла лицо руками. — Хотя, господи, мы же только недавно разговаривали по телефону, — сказала она. — Меньше двух недель назад. Мы были хорошими приятелями, ну или как это назвать, когда люди видятся не очень часто. Он очень хотел увидеть Магнуса и должен был перезвонить, объявиться, когда немного освободится, как он сказал. И я совершенно упустила из виду, что он так и не перезвонил. Так значит, Йоханнес умер? — она уставилась на Сёрена. — Он попал в аварию? — спросила она снова.

Сёрен покачал головой.

Сюзанне Винтер закрыла магазин и позвонила мужу. Сёрен слышал, как она тихо разговаривает в соседней комнате, казалось, что она всхлипывает. Он помог Сюзанне занести с улицы два больших сундука, и она пошла за ним к машине. Сёрен открыл перед ней дверцу. Светило солнце, поэтому он надел темные очки. Он поставил телефон в держатель и сунул в ухо наушник. Два новых сообщения. Первое не важное, а второе от Хенрика, который спрашивал, где Сёрена, мать его, черти носят. Эрик Тюбьерг до сих пор никак не объявлялся, и Хенрик интересовался, собирается ли Сёрен вообще заниматься расследованием или нет. Им нужен хоть какой-то прорыв, пусть даже самый маленький, не важно. Сёрен ненавидел, когда Хенрик его поучает, и почувствовал, что закипает, но тут его взгляд упал на газетный щит перед киоском. Большими буквами было написано «Мститель-убийца в Копенгагенском университете» и пониже — «У полиции нет ни единой зацепки». В это время голос Хенрика ворчливо произнес: