Читать книгу "Вынос дела - Дарья Донцова"

Под стать «даме» была и одежда – вытянутый в разные сторонытрикотажный костюмчик фирмы «Панинтер», а поверх куртка-ветровкаядовито-оранжевого цвета с надписью «Brourlin». Единственно, от чего я несмогла отказаться, так это от хорошей обуви. Ноги у меня чувствительные, и дешевыеботинки моментально натирают мозоли. Постояв в задумчивости возле шкафа, яизвлекла отличные кожаные мокасины от Гуччи, легкие, удобные и, конечно,дорогие. Но наш человек воспринимает дорогую обувку как что-то невероятное,круто навороченное, на многокилометровой платформе или с пряжками, усыпанными«каменьями». Поэтому простые, без всяких прибамбасов туфли не вызовут интереса,к тому же я от души испачкала несчастные мокасинчики в горе строительногомусора.

– И ди, иди отсюда, – заявила дежурная, окинув меняоценивающим взглядом, – убирайся подобру-поздорову, пока охрану не кликнула.Тут не подают.

Я униженно загундосила:

– Дык ведь Борька велел явиться, он тута в балетевыплясывает.

– Вы его мать, что ли? – слегка помягчела девица.

– Нет, деточка, соседка я им, почитай всю жизнь на однойлестничной клетке живем… Вот пообещал, возьмут уборщицей, вроде Бориска схозяином договорился…

Неожиданно девушка улыбнулась:

– У нас хозяйка Софья Михайловна, только тебе, тетка, несюда, здесь вход для гостей. иди во двор, там есть железная дверь. Позвони взвонок.

Я послушно отправилась по указанному адресу. На этот разналетела на крепкого, словно литого парня. Выслушав сбивчивый рассказ, онвелел:

– Покажи сумку!

Я покорно раскрыла позаимствованный у Маруси ридикюль изискусственной лаковой кожи. Девочка польстилась на дешевизну и купила его в«Самаритэн» во время осенней распродажи. Но блестящая клеенка моментальнопотеряла вид, потускнела и пошла белесыми пятнами.

– Подымайся вон по той лестнице и аккуратненько в первуюдверь постучи, – наставлял меня парень, – Софья Михайловна наглых не любит.

Краем сознания я отметила, что откуда-то знаю это имя иотчество, но бездумно послушалась охранника. На аккуратное поскребываниераздался возглас:

– Входи.

Я толкнула створку и оказалась в довольно большом помещенииэтакого будуарно-кабинетного стиля. Всюду плюшевые диваны, бантики, воланы,торшеры и строгий серый офисный письменный стол у окна. За ним в шикарномвертящемся кожаном кресле сидела… Соня. Та самая медсестра Соня, жена Артема,благодетельница гримера-наркомана Павла Филонова и сестра Тани.

От неожиданности мои ноги попятились назад. Соня расцениладвижение по-своему и ухмыльнулась.

– Чего испугалась? Иди, иди, не кусаюсь. Ты, что ли,Борькина соседка?

– Да, – проблеяла я хриплым голосом.

– Пьешь?

– Ни в жисть, – заверила я хозяйку.

– Больная?

– Не-а, здоровая.

– Почему худая такая?

Я развела руками:

– С чего толстой-то быть? Доходов у нас кот начихал, одингеркулес да «Олейна».

– Ладно жалобить, – отмахнулась Соня, – послушать, так всепрямо с голоду мрут, а посмотреть, так и в Турцию катаются, и дубленкипокупают.

Я побоялась возразить.

– Сто баксов в месяц, – отрезала хозяйка, – начинать прямосейчас. Убирать комнаты, туалеты, ванные, как только номер освободится, ты тудас тряпкой, постельное белье меняешь, полотенца, коврик в ванной и все насуховытираешь. Что увидишь – молчишь. Если кто из гостей кошелек забыл, часы или,например, кольцо, упаси тебя бог тронуть, сразу сюда неси. Пропадет что, имей ввиду, мало не покажется!

Я испуганно ойкнула и зачастила:

– Как можно, всю жисть у людев убираемся и никогда нигде,могу рекомендации представить!

Соня сменила гнев на милость:

– Ладно, ступай вниз, да в зал не суйся. Возле кухникомнатку найдешь, смотри не перепутай! Там две двери – справа и слева, так тебев левую. Возьмешь в шкафу тряпку, пылесос, форму натянешь и тащи все сюда. Поставишьу входа да и жди, придет Рита и покажет, что к чему. Да, паспорт давай.

Я опять заныла:

– Борька не предупредил о документе, не взяла с собой.

– Ладно, – неожиданно смилостивилась грозная хозяйка, –сегодня так отработаешь, но чтоб завтра без ксивы не являлась. Прописка,надеюсь, московская? Я молдаван убогих к себе не принимаю в обслугу, только иждут, чтоб спереть чего и сделать ноги.

– Всю жизнь в Москве живу, – заверила я Соню, – ровнехонькос рождения, сама чеченцев терпеть не могу.

– И ди, иди, – махнула рукой хозяйка, – будет болтать. Деломзаймись, коли нанялась.

Я послушно потрусила к двери.

– Да, вот еще, – остановила Софья Михайловна, – освободишьсязавтра в три часа дня, сутки работаешь – сутки дома, поняла?

Я закивала.

– Если кто из гостей чаевые даст, они твои!

И зобразив полный восторг, бьющее через край счастье, язадом, как средневековый придворный, выползла в коридор и моментально наступилагрязной туфелькой на безукоризненно лаковый ботинок Бориса.

– Ах ты, куча безмозглая, – взвился парень, уставившись набелый отпечаток, – и кто только сюда пустил! Убоище сраное!

– Соседку не признал, милок, – запела я, – что ж ты,Боренька? Стоило только праздничный костюм надеть, и пожалуйста!

– Господи, – забормотал парень, – извините. Ну и ну!

– Ладно, Боренька, – протянула я, – прощевай, болтатьнедосуг, бегу за ведром.

Внизу вовсю гремела музыка. Вход в зал был закрыт, по бокамвиднелись две двери. Я на секунду притормозила, припоминая, в какую не следуетвходить, и со всего размаху толкнула правую. Створка не хотела поддаваться, ноя упорно пинала ее. Что за черт, мне же велено взять ведро и пылесос. Неужеливозвращаться назад? Представляю, что скажет Соня! Хорошо еще, если не выставитдуру-уборщицу вон.

Я с силой налегла на дверь. Потом разбежалась и налетела нанее плечом. В кино главный герой, как правило, ловко ломает таким образомпреграды.

– Кто там? – послышался сердитый голос, и дверьраспахнулась.