Читать книгу "Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов"

"Где второй?!" — пронзает тревожная мысль. Резко развернувшись, Влад успевает увидеть, как один из «джокеров» в стремительном подкате летит к завалившемуся на спину сербу, левое плечо дозорного мокреет темно-бурым цветом, из середины пятна торчит рукоять метательного ножа. Второй «джокер» еще только выскакивает на дорогу, несется вперед огромными прыжками и явно не успевает. Длинная автоматная очередь раскатистым грохотом рвет предрассветную тишину.

— Сука! — уже не скрываясь, в голос орет Влад.

Незадачливого «шимпанзенка» просто сносит с тропы свинцовым ливнем, и он, с треском ломая кустарник, бьется захлебываясь кровью в самой его чаще. Не до него, Дракула стремительно прыгает вперед, но поздно. Первый «джокер» уже оседлал вяло отбивающегося дозорного, быстрое наотмашь движение удлиненной ножом рукой, тугой напор ярко-алой струи из рассеченного почти до самого позвоночника горла.

Дракула устало опускается на отчего-то враз ослабевшие ноги и тупо смотрит на покрытое алыми кровяными разводами, искаженное мутной яростью лицо «шимпанзенка», продолжающего, как заведенный кромсать уже бьющееся в агонии тело, не понимающего, что все, враг давно мертв. Потом его пробивает на смех, и он придушенно кашляя и перхая сведенным судорогой горлом, мучительно извергает из себя нечленораздельные звуки. Влад продолжает на него смотреть пустым отсутствующим взглядом, раз за разом повторяя одно только не понятное «шимпанзятам» русское слово «пиздец».

Будто подтверждая эту содержательную мысль сзади на дороге, там, где должна была сейчас находиться основная группа, трижды мощно ударили взрывы, и в такт им забасил пулемет. Коротко взлаяли автоматы в глубине леса, в той стороне, где Петрович со своими ребятами должен был найти и взять боковой дозор. Стрельба длилась недолго, даже самые крутые вояки, попав в грамотно организованную засаду, имеют лишь призрачные шансы на выживание, и то в том случае, если засадники совершат какую-нибудь ошибку. «Джокеры» ошибок не допускали.

Вскоре из тумана вынырнул возбужденный с улыбкой от уха до уха Роман.

— Живые есть? Взяли хоть одного? — с ходу налетел он на все еще бестолково сидящего посреди дороги Влада. — А то мы всех замолотили… Хоть узнать кто такие, да зачем шли…

Дракула молча мотнул головой в сторону безвольно распростертого на тропе тела с нахлобученным до пояса брезентовым мешком.

— Если череп выдержал, — вяло прокомментировал он в командирскую спину.

Роман рывком содрал с пленного мешок и всмотрелся в побледневшее лицо.

— Жив, жив, курилка, — расплылся в радостной улыбке. — Вон реснички-то дергаются, и пульс есть. Вот сейчас и поспрашиваем.

Из кустов, окаймлявших дорогу, бесшумно, как лесной дух, появился Петрович.

— В боковом минус два, — мрачно доложил он. — Взяли бы теплыми, если бы здесь стрельба не поднялась.

Роман лишь махнул рукой, ерунда, мол.

— Опаньки, — оживился аналитик. — Да тут никак язычок нарисовался! Ну-ка, ну-ка…

Двое «джокеров» повинуясь его знаку, вовсе не деликатно вздернули все еще не преходящего в себя пленника вверх, придав ему сидячее положение, а Петрович ловко залепил ему хлесткую пощечину.

— Ты на него лучше дыхни, старый, — нервно подергивая щекой, посоветовал Дракула. — Лучше любого нашатыря подействует…

— Шел бы ты, не мешай работать, — беззлобно огрызнулся Петрович.

— И то правда, устал я чего-то, — неожиданно покладисто согласился Влад, приподнимаясь с земли. — Пойду, гляну, чего там у наших, а вы тут сами разбирайтесь.

— Ага, без сопливых как-нибудь, — деловито кивнул аналитик, вкатив пленнику еще одну плюху.

Серб слабо мотнул головой, пытаясь увернуться от удара.

— Вот-вот, — обрадовался командир. — Просыпайся, родной. Пора беседовать.

— С тобой что ли, козел? — слабо шевельнув губами, выдохнул пленник на чистом русском языке и с усилием открыл глаза.

Расфокусированный мутный взгляд равнодушно пробежал по лицам Петровича и собравшихся вокруг «джокеров» и неожиданно надолго задержался на командире, даже обретя какую-то глубину и ясность, губы пленного искривила горькая вымученная улыбка.

— Ну, здравствуй, Альберт, вот и свиделись…

Джокер-раз. Роман Подвойский. Командир

Роман отпрянул от пленника, недоверчиво вглядываясь в его разбитое ударом приклада лицо, пытаясь найти знакомые черты.

— Как ты меня назвал? Откуда ты знаешь…

— Что, не узнал? Богатым буду… — горькая улыбка изломала губы пленника. — Ну вспоминай, вспоминай… Институт, общага, вечеринка, девочка по имени Света… Ну!

Роман всмотрелся пристальнее. Да, ошибки быть не могло, это тоже самое лицо, что тогда в полумраке, только в тот вечер это было лицо несправедливо обиженного щенка, а сейчас на него смотрел, напоследок щеря клыки, пойманный в капкан матерый волк, успевший вдосталь отведать крови и своей и чужой. Сглаженные юношеские черты загрубели и заострились, в районе губ залегли хищные жесткие складки, в углах глаз спряталась сетка морщин… Но это без сомнения был он… Как же его звали?

— Андрей… — неуверенно произнес командир.

Невеселая ухмылка поползла в ширь по правой щеке задержанного не изуродованной ударом, левая половина лица глядела мертвой, наливающейся бордовым маской.

— Ну наконец-то, узнал, старичок. Вот как свидеться довелось. Не ждал, небось, такого поворота.

— Не ждал, — сухо кивнул, приходя постепенно в себя Роман. — Кой хрен тебя сюда занес?

— Будешь смеяться, — нервно шмыгнул носом Андрей. — Хотел стать таким же, как ты.

— Чего?

— Хотел тоже побывать на войне, — терпеливо пояснил пленник. — Почувствовать себя настоящим мужиком, видевшим смерть и все такое…

— Ну ты кретин, — пораженно вздохнул наемник.

— Ага, — легко согласился Андрей. — Только понял это, когда уходить было уже поздно. Не по понятиям вышло бы.

Роман качнул головой, переваривая услышанное, и только тут заметил, что вокруг стоят с интересом прислушивающиеся к их разговору «джокеры».

— Все назад! — с неожиданной злостью рявкнул он. — Что встали? Заняться нечем?! Так я вам сейчас работу найду!

«Шимпанзят» будто ветром сдуло. Андрей проводил их удивленным взглядом.

— А ты, я смотрю, тут в авторитете, Алик.

— Не называй меня так, — окрысился командир, и Андрей заметил, как по его лицу пробежала едва уловимая тень. — Здесь меня зовут Роман.

— Имя поменял? А что так? Слишком претенциозным показлось?

У Андрея ощутимо тряслись поджилки, постепенно «наркоз» прописанный ему при захвате начал отходить и голова становилась ясной, а мысли в ней напротив сумрачными. Какова обычно была участь пленных на этой войне, доброволец знал не понаслышке, потому с все большим ужасом представлял себе то, что ждало его впереди. Оттого и отчаянно ерничал и задирал старого знакомца, лишь бы не выдать ему своего состояния. Тому впрочем, похоже, было все равно, он погрузился в какие-то свои мысли и вовсе не собирался отвечать на подковырку.