Читать книгу "Спи, милый принц - Дэвид Дикинсон"

Фонтан поднимался тремя грациозными ярусами — пара двадцатичетырехугольных бассейнов, увенчанная бронзовой чашей.

— Люди приходят посмотреть на этот фонтан со всего мира, — печально произнес Ферранте. — И всегда, я думаю, говорят о скульптурах по его сторонам, о тонкой работе мастеров, о маленьких статуях героев перуджийской истории. Они забывают, что он значит для жителей города. Жители идут сюда за свежей водой. Идут, чтобы омыться в маленьких бассейнах. Я уверен, шестьсот лет назад все это было для них куда важнее статуй. Свежая вода на вершине холма — люди, должно быть, думали, что она исходит от Бога.

Но взгляните, — Ферранте подвел Пауэрскорта к самой кромке фонтана. По другую его сторону молились, склонив головы, две монахини. — Они забросили тело на верхний ярус. Доктора думают, что лорд Грешем был мертв еще до того, как из него вытащили ножи. Я думаю, они перерезали горло и другие места уже потом. Кровь переливалась через мраморный край в нижний бассейн. Думаю, они перекрывают вон там выпуск воды из фонтана. И фонтан наполняется кровью Грешема.

Это то, что видят монахини по пути в кафедральный собор сзади нас. Они видят отметины на руках и сбоку на теле. А поскольку вода вытечь не может, когда монахини возвращаются со службы, здесь еще очень много крови, хоть тело уже и убрали. Кровь, смешанная с водой, переливается через край фонтана Маджоре и течет по улице.

Несколько паломников присоединилось к монахиням, преклонив колени на жестких камнях площади. Вода, теперь уже чистая, текла, спадая в фонтан, плеск ее тонул в звуках молитв и шарканье ног проходящих мимо людей.

— Как по-вашему, капитан Ферранте, почему его бросили здесь? Это так и было задумано? Или их застали врасплох?

— Я думаю, они намеревались нанести ему все эти раны. Но не думаю, что хотели бросить его здесь. Думаю, они выходят на площадь по одной из этих узких улочек. И собираются уйти по другой, возможно, той, по которой только что пришли мы. И тут они слышат шум. Может быть, слышат, как подходят монахини. Не поют ли они, направляясь в церковь, эти монахини? Убийцы в панике. Они быстро делают на теле надрезы.

И убегают. Достойные сестры находят труп, раны на нем, кровь. Они думают, это знаки Бога. А когда выходят после молитвы, тела нет. Мои люди, они уносят его. Что думают монахини? Возможно, он восстал, восстал из мертвых. Здесь, в Перудже, у нас произошло второе Воскрешение, в четыре часа утра. И теперь они молятся. Никогда не останавливаются. У фонтана всегда находится монахиня.

Капитан Ферранте перекрестился, вспомнив, быть может, брата-священника, свою благочестивую жену, напоминающую ему о его долге.

— Позвольте мне угостить вас пивом, капитан Ферранте. Отель мой совсем рядом. Пожалуйста, я настаиваю.

Двое мужчин пошли по Корсо Ваннуччи. Каменные грифоны, символы Перуджи, наблюдали за их продвижением. Живые глаза, глаза людей, глаза соглядатаев, помечали их недальний путь. Теперь повсюду вокруг роились университетские студенты — прогуливающиеся рука об руку по улице, сидящие в кафе, беседующие о лекциях, планирующие революции, влюбляющиеся. Вдали в розовом, исчерченном черным небе садилось за холмы Умбрии солнце.

— Случайности. Вечные случайности, вот что осложняет нашу жизнь.

Ферранте медленно прихлебывал пиво в тихом углу отеля. Пауэрскорт понимал, что отсюда капитан может приглядывать за входом, оставаясь невидимым с улицы. На сей раз лимонных пирожных не было, лишь несколько маслин.

— Я думаю, лорд Пауэрскорт, о том, что должно было произойти, вероятно, должно было. Эти люди убивают лорда Грешема. Они намерены где-то оставить тело. Никто его не знает. Проходит время, и он становится еще одним неизвестным покойником, зарытым с другими неизвестными в могилах без имен на надгробии. Но нет, мешает случайность. Они взяты врасплох, убийцы. Они паникуют. Они бросают тело. Монахини находят его. Они поднимают шум насчет Божьих знамений. Это появляется в вашей «Таймс». Вы едете в Перуджу. Теперь мы знаем, кто он. Но, может быть, они ждут и вас тоже, убийцы. Каким-то образом они узнают, что вы собираетесь приехать сюда. Может быть, и убийцы читают «Таймс», как все в Англии. Они думают — и лорд Пауэрскорт тоже, он приедет в Перуджу.

Я вам скажу одно, друг мой. Здесь они вас не убьют. Они не убьют вас в Италии. Сначала им придется убить Доменико Ферранте!

Пауэрскорт рассмеялся и похлопал капитана по плечу. Обниматься с итальянцами — это уже входит у меня в привычку, подумал он, — с Панноне, с Ферранте. Два человека, меньше чем за месяц.

— Капитан Ферранте! Я чрезвычайно вам благодарен. Уверен, ответ на мои проблемы находится в Лондоне, не в Перудже. Завтра мне придется отправиться домой.

— Но как нам доставить вас домой, друг мой? Вот в чем вопрос. Не думаю, что вам следует отправляться назад тем же путем, каким вы попали сюда.

Капитан Ферранте раскуривал большую сигару. Густые клубы дыма волновались вокруг их маленькой софы, словно та стояла в первом вагоне поезда.

— Не нравится мне вид человека, который только что вошел сюда, — сказал он, добавляя к прежним клубам новые. — Чем хуже нас видно, тем лучше. Этой ночью, лорд Пауэрскорт, я буду держать ваш отель под присмотром. Очень осторожно, вы понимаете. Может быть, нам удастся схватить одного из этих наблюдателей и узнать от него всю правду. Может быть.

Завтра утром я очень рано приду за вами. Мы отправляемся в Ассизи. Я сажаю вас в почтовый поезд до Рима. Вы едете с посылками и письмами, вы понимаете. Пассажиров нет. Из Рима, я думаю, есть поезд в Париж. С вами поедут двое моих людей. Просто на всякий случай.

Ферранте вспомнил слова своего друга, комиссара столичной полиции: «Возможно, ему грозит опасность гораздо большая, чем он полагает. Пожалуйста, доставьте его назад невредимым, как бы это ни было трудно».

— Друг мой, друг мой, — и Ферранте заказал еще две кружки пива и вонючую сигару.

Я вспоминаю дело, которым мы занимались здесь, в Италии, два года назад. Под конец были убиты трое. Первый человек был жертвой, которую убийца и собирался прикончить с самого начала. Но он все время делает ошибки. Двое других людей знают, что он убийца. Он не может позволить, чтобы другие знали его тайну. Они могут выдать его. Они слишком много знают. И он убивает их тоже. Не так ли обстоит дело и с вами, лорд Пауэрскорт?

Пауэрскорт вдруг вспомнил Сутера с Шепстоуном, склонившихся в гостиной Мальборо-Хауса над картой Италии, и Дони, застывшего рядом с ними в ожидании приказаний. Вероятно, они-то и убили Грешема. Да нет, он уверен в этом. Однако и он, Пауэрскорт, знает о шантаже, знает о тринадцати годах выплат юношам с корабля Ее Величества «Британия», знает о молодом человеке, умершем от сифилиса. Знает о причине бессмысленного кругосветного плавания с лордом Джоном Скоттом и паскудным пастором на другом корабле, на «Вакханке». Знает о принце Эдди и тайном клубе гомосексуалистов в Чизике. Знает, кто убил принца Эдди. И знает, кто убил убийцу принца.

Он знает слишком много.