Читать книгу "Я - начальник, ты - дурак - Александр Щелоков"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леонид Брежнев, закончил войну в должности политработника в звании генерал-майора. Воевал? Да. Но подвигов не совершал, рисковал жизнью не больше, чем ею рисковал каждый солдат-фронтовик. Однако в 1966 году в возрасте 60 лет он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС. Этот его подвиг был сразу отмечен Золотой Звездой Героя. Дальше, вопреки всем законам на властолюбивого вождя буквально посыпался золотой дождь. Звание дважды Героя Советского Союза ему присваивают в 70 лет. Трижды Герое он становится в 72! Четырежды Героем — переплюнув в бессовестности всех остальных он назначает себя в 75 лет.
И не было в стране механизма, который бы остановил это бесстыдство самовозвеличивания.
В октябре 178 года русские войска под командованием Александра Васильевича Суворова под Кинбурном наголову разгромили большой турецкий десант. В честь победы было принято решение наградить только наиболее отличившихся. С этой целью генерал-фельдмаршал Григорий Потемкин выслал Суворову девятнадцать специальных медалей и письмо такого содержания:
«За исключением одной, девятнадцать медалей серебряных для низших чинов, отличившихся в сражении. Разделите по шести на пехоту, кавалерию и казакам, а одну дайте артиллеристу, который выстрелом подорвал шебеку. Я думаю, не худо было бы призвать к себе по нескольку и спросить, кого солдаты удостоят между собой к получении медали».
Так «солдатским приговором» четырех тысяч участников сражения ыли отобраны восемнадцать наиболее отличившихся. Характеризуя представленных к медалям, Суворов писал: «Оные того яко наидостойнейшие их корпусами избраны единогласно».
Трудно поверить, что наша демократия способна отдать часть прав на определение заслуг при награждении воинским коллективам. Но почему бы не восстановить Капитул и Кавалерские Думы высших военных знаков отличия? В Своде законов Российской империи (СПб. 1892. Т.1. ч.11. ст. 42, 52.) говорилось, что ежегодные собрания Кавалерских Дум орденов установлены для окончательного рассмотрения представлений к награде разных лиц. Думы составлялись из числа старших кавалеров (не по чину, а по возрасту!) каждой степени ордена. Они определяли право человека на награду посредством гласного, подробного обсуждения отличий и удостаивали награды «единственно за такие отличия, которые будут признаны Думою не только подходящими под правила Статусов, но и действительно заключавшими в себе действия, делающие неотъемлемым право на испрашиваемую награду». Представление подписывали все кавалеры в Думе, и только потом оно представлялось на высочайшее утверждение императора.
Наградная система государства, если оно хочет считаться поистине демократическим, должна включать в себя право на оценку подвига боевыми товарищами.
Крайне унизительно для кадровых военных постоянное ощущение недоверия к ним со стороны государства. И мысль об этом на протяжении службы, особенно на ранних ее этапах, возникает у офицеров постоянно.
В Швейцарии военнослужащие запаса — резервисты — весь срок службы хранят форму, штатное оружие и боеприпасы к нему у себя дома. Строевой офицер Советской армии видел и держал в своих руках закрепленный за ним пистолет только в дни дежурств по части, во время учебных стрельб и чистки оружия. В остальное время иметь его при себе офицеру было запрещено. Не изменилось положение и в Российской армии.
Офицер, которому не дано право быть вооруженным на протяжение каждого дня службы, вправе чувствовать что система, которой он служит под присягой, не доверяет ему до конца. И постепенно приходит понимание: необоснованное недоверие — это форма унижения достоинства личности, того самого, об охране которого говорит 21-я статья Конституции РФ.
Я никогда не собирался служить в армии. Однако, вопреки собственным желаниям отслужил штатный срок медного солдатского котелка — ровно двадцать пять лет. Уйти со службы по собственному желанию не позволял советский закон, по которому колхозники и офицеры лишались права свободного принятия решений о своей судьбе и не имели даже «Юрьева дня» на перемену места по собственному выбору.
В целом с армейской службой мне повезло. Служба с ее крутыми поворотами доставила мне минимум грустных воспоминаний, не оставила рубцов на сердце, горечи на душе. И все же, задай мне кто-то вопрос: согласился бы повторить все, приведись начать жизнь с начала, я бы сказал: нет, ни за что!
Да, мне в армии повезло и, может быть, чаще других на своем пути я встречал людей умных, сердечных, обладавших чувством высокой чести, преданных службе и долгу. Я никого не просил помочь мне в карьере, но мне помогали.
И все же, скажи мне, что смогу снова служить вместе с теми же командирами, что и раньше добровольно не соглашусь ни за что!
Больше того, спроси меня, как бы я, кадровый офицер, уволенный в запас, а затем отправленный в отставку с правом ношения военной формы при офицерском кортике, отнесся бы к призыву в армию моего внука, я бы честно сказал: отношусь отрицательно.
В годы, когда меня призвали служить по закону, он был одинаковым для всех, а служба в армии считалась обязанностью почетной. В армии служили два сына Сталина, сыновья его ближайших соратников — Микояна, Хрущева, дети, зятья и братья маршалов и генералов.
Сегодня, в условиях, когда страна встала на так называемый путь рыночной экономики, государство потеряло право узурпировать права человека, особенно молодого, и превращать его в солдата по призыву. Армейская служба с ее строевой муштрой, с ее жесткой субординацией выколачивает из молодых, неокрепших характеров самостоятельность, прививает солдатам готовность слепого подчинения командам, которые подают громкими голосами их командиры.
«Упал — отжался!» — это лишь один из многих приемов, позволяющих сломить личность человека, внедрить в его подсознание мысль: «Ты начальник, я — дурак».
Наша пресса — электронная и печатная, наши политики, ежедневно, ежечасно говорят о демократии, о наших демократических законах, которые гарантируют человеку самые широкие и нерушимые права. Внося очередные демократические поправки в уже действующие нормы права, законодатели удовлетворенно пришлепывают губами: вот он, еще один шаг вперед к равенству прав и возможностей.
Но давайте не будем обманываться. Не бумага, не статьи законов, переплетенные в фолианты свода, свидетельствуют о том, насколько развита демократия в обществе. Все главное — в самосознании человека, в его ощущении своей свободности, в его чувстве гордости, в умении высоко держать голову и беречь свою честь незапятнанной. А как ты будешь высоко держать голову, если обманут, обокраден, унижен?
Говорят, что патриот должен защищать свою страну сознательно. Но этот тезис замешан на демагогии. У нищего нет патриотизма и быть не может. Сознательно люди защищают только то, что им дорого, что обеспечивает их благосостояние, право на хорошую жизнь.
Да, русские дворяне — Суворов, Кутузов, Багратион были патриотами, потому что знали: в боях они защищают собственные именья, право на крепостных, свои дворянские звания, привилегии. Они сознательно боролись за то, чтобы все это сохранить за собой.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Я - начальник, ты - дурак - Александр Щелоков», после закрытия браузера.