Читать книгу "Мертвые не молчат - Марк Вернхэм"

— То есть Федор? — спрашиваю я.

— Именно. Твой дружок Федор. Болтливый Федор. Федор-шалун. Но теперь все это уже улажено и проблема решена. Федор теперь где-то в трудовых лагерях, расплачивается за свое дурное поведение. А мы в Департаменте безопасности закупорили, так сказать, эту утечку, проведя эффектный арест в том кафе. И все это — благодаря твоей прекрасной работе секретного агента.

— Моей? — переспрашиваю я в шоке.

— Да, Дженсен, — отвечает Мыскин, говоря терпеливым таким голосом, которым обычно говорят с тупицами. — Твое расследование вывело нас на него, мы смогли арестовать его во время передачи важных правительственных документов. Это было частью нашей масштабной и тщательно организованной секретной операции.

— Масштабной? — спрашиваю я, все еще не понимая ничего из того, что Мыскин мне тут говорит. Не въезжая совсем.

— Мы уже некоторое время страдали от утечек. Поэтому взяли под наблюдение шестьдесят три тысячи человек государственных служащих. Примерно четыре тысячи из них так или иначе разглашали государственные секреты. Еще одна тысяча совершала мелкие кражи, оформляя поддельные счета на расходы, воруя госимущество, раздувая свои квоты на бензин и тому подобное. Все это на месяцы вперед обеспечит средства массовой информации материалами о безупречной работе Департамента безопасности на благо нашей страны. Ну, как бы там ни было, одним из виновников утечек оказался Федор. Но он раскрыт и пойман. Благодарность Дженсену. Благодарность Броку за то, что завербовал тебя, и благодарность Мыскину за разработку плана всей операции. И двойная благодарность за срыв крупной террористической атаки с применением бомб. Да еще, Дженсен, все это было выполнено в такой драматичной манере… Пресса просто в восторге. Это лишний раз напомнило всему нашему обществу, что благодаря борьбе правительства с террористами наш народ может чувствовать себя в безопасности.

Он отрывает от грозди еще одну виноградинку и небрежно бросает ее в рот.

— Шестьдесят три гребаные тысячи? — спрашиваю я удивленно. Потому что это ведь до хрена!

— Именно так, Дженсен, — отвечает Мыскин и добавляет: — Дженсен, ты опять отупел? Опять ничего не понял? Департамент безопасности вел слежку за шестьюдесятью тремя тысячами человек!

— Но зачем Федор таскал документы из Архива?

— Ну, не знаю. Думаю, чтобы помочь тебе с твоим расследованием по поводу Рега, — говорит Мыскин. И говорит так, будто это совершенно очевидно.

— Он помогал мне выполнять правительственное задание, так?

— Да, помогал.

— Значит, наверняка это было нормально, так? Я хочу сказать, он помогал Проекту, разве нет?

— Да, помогал, — отвечает Мыскин со вздохом.

— Значит, он ничего не нарушал, так? Я хочу сказать, разве это серьезная утечка информации?

— Нет, Дженсен, нарушал. И это — все равно утечка, — говорит Мыскин.

— Но ведь крохотная, да? Ну, например, как если проткнуть булавкой пожарный шланг. Такую утечку вообще незаметно.

— И все-таки, Дженсен, утечка есть утечка, так ведь? Департамент Безопасности будет пустым местом, если не сможет обеспечивать самую полную, самую абсолютную безопасность. Маленькая утечка, если ее не устранить, неизбежно приведет к крупной утечке. И со временем эта крохотная утечка превратится в настоящий потоп. И тогда у нас появится очень серьезная проблема. А мы не можем позволить, чтобы это стало серьезной проблемой. Лучше всего пресечь ее на корню, чтобы все видели, что она пресечена именно на корню, чтобы общество понимало, что существуют такие вещи, которые необходимо пресекать на корню: утечки, утечки о террористах, самих террористов. Это ведь все — секретные сведения. И существуют причины, почему государству необходимо хранить подобные вещи в тайне. И именно подобные события напоминают об этом обществу.

— Не понимаю, — говорю я.

— Скажу другими словами, Дженсен, — продолжает Мыскин. — У правительства была проблема с утечкой документов из Архива, так?

— Так.

— Поэтому Департамент безопасности должен был расследовать это дело и пресечь эту утечку, так?

— Так.

— Поэтому мы расследовали это дело, обнаружили источник утечки и устранили ее, так?

— Так.

— И поэтому граждане нашей великой страны могут спать спокойно, зная, что государство их защищает, так?

— Так, — говорю я. А потом не выдерживаю. — Но шестьдесят три тысячи! Это же почти все!

— Это постоянный процесс, Дженсен. Расследование никогда не прекращается. Попомни мои слова. И лучше нам всем вести себя как следует, да?

— И что теперь? — спрашиваю я после недолгого молчания.

— Для Департамента безопасности гарантировано стабильное финансирование на следующие пять лет, отпадает вопрос о раздроблении нашего замечательного департамента и нам не грозит сокращение бюджета. Кстати, в отличие от некоторых других департаментов.

Видя мой пустой непонимающий взгляд, Мыскин снова тяжело вздыхает.

— Дженсен, — говорит он, — давай посмотрим на это с другой стороны. Если бы ты, скажем, был хозяином фирмы по ремонту сломанных туалетов, какая бы ситуация была для тебя более выгодной: та, при которой вообще нет сломанных туалетов, или та, при которой много сломанных туалетов?

— Думаю, чем больше сломанных туалетов, тем лучше для моего бизнеса, — отвечаю я с недоумением.

— А теперь представь следующее: если бы ты занимался производством туалетов и их ремонтом, когда они начинают течь, ты бы стал делать туалеты, которые никогда не текут?

— Гм… ну нет, — отвечаю я, запинаясь. — Мне было бы выгодно, чтобы через некоторое время туалеты начинали течь, чтобы я смог их чинить.

— Все правильно, — говорит Мыскин, улыбаясь и откидываясь на спинку стула. — То же самое с безопасностью. В наших интересах, чтобы в стране была постоянная напряженность в области безопасности. Мы ведь существуем, чтобы постоянно следить за положением дел в этой сфере. Если бы не было никакой напряженности, то не было бы и необходимости в существовании Департамента безопасности. Если бы не было протекающих туалетов, то тебе, Дженсен, не нужно было бы их чинить. И тогда что бы стало с твоим бизнесом?

— Я бы оказался без работы?

— Именно! — говорит Мыскин и берет еще виноградинку.

— Но я не понимаю. Я думал, мы все часть одной команды; Единство и Успех и все такое. И какая же роль Федора во всем этом?

— Каждый занимается своим делом, Дженсен.

Я непонимающе смотрю на Мыскина.

— Федор присматривал за тобой, Дженсен. Именно этим он занимался. Ты был одним из его подопечных. Однако он зашел чуть дальше, чем нужно, поэтому нам понадобилось, чтобы ты начал присматривать за ним. Что ты и делал. У него было аж двадцать подопечных. И он не выдержал такой нагрузки. Это часто случается. Сейчас как раз идет внутреннее расследование по этому вопросу. Мы пытаемся понять, не слишком ли мы много требуем от наших агентов. Думаю, в результате нам придется изменить нашу методику.