Читать книгу "Я и мой капитан - Артем Мороз"

Я не понимал, для чего самке понадобилось непременно побывать на каждой захудалой станции, но озвучивать не стал.

В отсутствие новых посетителей Ирина откровенно маялась за директорским столом, поэтому я предложил закругляться с приемом:

— Идем на корабль, тебе отдохнуть пора. Вряд ли кто-то еще сегодня придет.

Очутившись на борту, симбионт даже не пошел в свой отсек для прохождения обязательных водных процедур. Ира едва доплелась до кровати, бухнулась на нее, накрылась с головой своим чехлом два на два метра, затащив под покрывало сумочку. Потом долго барахталась, извиваясь всем телом под полотном, бубня: «Надо одеяло купить нормальное, колется, как рогожка, блин! И подушку…»

Что она там делает? Я с интересом следил за этим процессом, не имея ни малейшего понятия, что происходит. Наконец голова самки вынырнула из-под ткани, а следом и руки, и сумочка, которую Ира мостила под щеку. Только теперь до меня дошел смысл этой операции по переодеванию под одеялом, как и то, для чего симбионт оставил такую немилую его сердцу «оранжевую робу». Вместо того чтобы выбросить, самка использовала мой корабельный комбинезон в качестве пижамы!

— Ух… — сладко потянулась Ира, босыми ступнями вытолкнув сапоги из-под одеяла. — Так когда вылетаем, Макс?

— Через полтора местных суток, — ответил я.

— Почему так поздно? — зевнула самка.

— Хотелось бы дождаться Глюка. — Я действительно беспокоился. — Да и у тебя завтра свидание, если не передумаешь…

— С чего бы? — Ира отвернулась к стене, согнув биподы.

— Спокойной ночи, — пожелал я по-русски.

— И тебе… а, ну да… ты же не спишь… — донеслось до меня на грани слышимости. — Разбудишь там, когда…

Фу-ух. Наконец-то можно спокойно заняться сравнением цен на Дафтан с ценами на Бормотун. Я с облегчением взялся задело. Вот, энергоблок ядерного реактора… вроде бы разница неплохая…

Утром Ира первым делом отправилась в душ, захватив сумочку, набитую нанотканью. Я забеспокоился, что симбионт начнет ее полоскать, и еще раз напомнил в микрофон, что это технологическим процессом не предусмотрено. Но самка лишь огрызнулась из отсека для симбионта в стиле: «Не лезь не в свое дело». И я перестал лезть. Мое ожидание продлилось около часа, пока Ирина не выскользнула из «раздевалки» в белом комбинезоне, купленном накануне.

Только теперь я понял, для чего ей была нужна «смена одежды»: самка модифицировала штанины до очень коротких шорт, едва прикрывавших ее тазобедренный сустав, а рукава и вовсе свела до полного ноля. Отчего была похожа сейчас на земную легкоатлетку в обтягивающей форме. И при этом постоянно жаловалась на невозможность сделать шлейки — даже наноткань имеет ограничения в упругости.

— Как тебе купальник? — спросила Ирина, позируя перед «зеркалом» рубки.

— Хороший, — заверил я, хотя ничего в этом не понимал, — белоснежный. Значит, ты решила все-таки сходить на пляж?

— Ага. — Симбионт критически осматривал заднюю поверхность комбинезона, на которой уже сделал глубокий вырез между лопаток до самой талии. — Только скажи честно, Макс: покатит такое?

Хм, честно…

— Выглядишь ты довольно гладко и обтекаемо, если смысл в этом, — осторожно начал я. — Но какой из меня советчик? К тому же тут принято купаться обнаженными. Расы четвертой ступени обычно не заморачиваются такими условностями, как костюмы для плавания.

— Нет, голой я в воду не полезу. Это уже слишком! — отрезала самка, продолжая вертеться так и эдак перед экраном, потом добавила заговорщицки: — А что, этот зеленый будет совсем без одежды? — И улыбнулась как-то хитро-любопытно.

— По-видимому, да.

— И ты совсем не ревнуешь? — подмигнула мне Ира.

— С чего бы?

— Ну ты понимаешь… — загадочно сказала самка, — слово за слово… туда-сюда…

Я не понимал: что еще за «туда-сюда»?

— Если ты о биологической совместимости видов, то вынужден тебя разочаровать.

— В смысле?

— Репродуктивный орган грумбриджийцев находится вовсе не в том месте, о котором, подозреваю, ты думаешь.

— А в каком? — Симбионта явно увлекло обсуждение анатомии Солн'гха и его вида.

— Там, где у землян располагается язык. Разве ты не заметила, насколько он у него длинный?

В этот момент Ира уже натягивала черное платье прямо поверх урезанного комбинезона.

— Он его не сильно-то и высовывал. Хотя это интересно… очень интересно!

Уж не знаю, какие картинки из земного трактата «Камасутра» она рисовала себе в голове в этот момент, но рисовала точно. Я был в этом уверен, отметив то обстоятельство, что симбионт опустил свое декольте ниже кромки чашечек «купальника» так, чтобы видна была верхняя часть бюста. А следом еще и сделал очень длинный разрез вдоль бипода — от щиколотки до основания бедра. Все эти факты свидетельствовали о том, что Ира очень серьезно относилась к предстоящей встрече с Солн'гха.

— Прошу тебя только, не «вытирай об него ноги», как ты делала до сих пор.

— Ничего подобного, — заявил симбионт, вставляя модификаторы в платье. — Он просто вел себя по-хамски!

— Как это? — Я был в полной растерянности.

— У нас, когда мужчина подкатывает к девушке в баре, он первым делом угощает ее мартини за свой счет, — пояснила Ира. — А этот зеленый даже не предложил.

— Ты что?! — возмутился я. — По обычаям грумбриджийцев это смертельное оскорбление! Это значит, что он не считает тебя особью, способной обеспечить не то что детей, но даже собственное существование! По его понятиям, такие не заслуживают даже презрения.

Симбионт переварил информацию и тут же нашел контраргумент:

— Но билеты на спектакль он мне подарил!

— Это другое, — мягко уточнил я, — совместное приобщение к искусству — процесс сакральный, почти интимный. Такое кому попало не предлагают. Поэтому прошу тебя, не будь настолько холодной и нетерпимой с ним. Он, как и подобает воину, крайне сдержан, но своя гордость у него имеется.

Самка села на кушетку, расправила плечи, очевидно все больше утверждаясь в мысли, что она уж точно не «кто попало».

— Да, — согласилась она наконец, — если закрыть глаза на некоторые их обычаи, то он довольно милый. Еще и с офисом помог…

— Он помогал не из вежливости, — я вынужден был охладить ее самомнение, — а потому, что чувствовал, что чем-то тебя оскорбил в кафе. Загладить свою вину — долг грумбриджийца-дворянина.

— Макс!

— Чего?

— Вы реально тут все пришибленные на всю голову! — Ира занялась прической, пытаясь соорудить хоть какую-то приемлемую конструкцию из волокон, спутавшихся после сна и душа. — Я не знаю, как с ним себя вести. А что, если он мне в лицо плевать начнет? Ну хоть пьесу посмотрим…