Читать книгу "Субмарины уходят в вечность - Богдан Сушинский"

— В таком случае многое проясняется.

— И поскольку пост коменданта был подарен Визнеру самим Герингом, преемником фюрера, ни гросс-адмирал Редер, ни теперь уже Дениц не решались покушаться на его право полновластного хозяина этого клочка суши, выкупленного германским посольством у аргентинского правительства. Причем небольшая часть территории базы, в частности та, на которой расположен дом Визнера, является его частной собственностью. Да и созданием самой базы в этой скалистой бухте, удачно прикрытой горами со стороны суши, а также скалистой косой и островком со стороны моря, — тоже занимался наш Гриф. Богатый и влиятельный, фон Визнер прекрасно ладит с местными чиновниками, которые; как и местное население, постепенно германизируются. Как ему — при его внешней несобранности, неумении поддерживать даже элементарную беседу, не говоря уже о репутации гомосексуалиста и выпивохи, — удается достигать такого взаимопонимания, до сих пор остается загадкой и для Деница, и для всех нас; базирующихся здесь подводников.

— Не вижу в этом ничего удивительного, поскольку именно эта база является основным пунктом продажи оружия для местной мафии, а также торговли наркотиками и всевозможной европейско-латиноамериканской контрабандой. База ведь была создана еще до Второй мировой войны, и Визнер с компанией успели здесь основательно развернуться. Однако оставим на время Визнера в покое. Чтобы наш дальнейший разговор был деловым, ознакомьтесь с этим приказом фюрера, — протянул он Нордену радиограмму, полученную на борту «Колумбуса». Тот как минимум дважды внимательно прочел текст и, возвратив радиограмму фон Штуберу, с надлежащим почтением заключил.

— Вам даны огромные полномочия. Поздравляю. Смею надеяться, что вы в состоянии повлиять и на ход моей судьбы.

— От гестапо я вас уже спас. Вы остаетесь командиром субмарины «Викинг», которая отныне входит в особую диверсионную стаю, под командованием корветтен-капитана Штанге, командира субмарины «Колумбус», Сюда же входит и субмарина снабжения «Черный призрак». Исходя из ранее изданного приказа Гиммлера, диверсионная стая находится в моем оперативном подчинении и выполняет только мои приказы. Так будет даже после того, как Германия подпишет акт о капитуляции.

— Теперь многое проясняется. Но есть один вопрос фон Визнер все еще считает себя комендантом. Следовательно, с приказом фюрера он незнаком?

— Вы читали, что сказано о нем в общем приказе фюрера, Гиммлера и Деница. Приказ об отстранении его от должности из ставки фюрера не прислали на базу специально, опасаясь, как бы он со своими людьми не захватил ее, воспользовавшись тем, что в Берлине ситуация сейчас очень сложная. В то же время в течение ближайших двух часов мне предстоит решить, как с ним поступить. Мы находимся на чужой земле, и хотелось бы не создавать проблем местной власти, устраивая здесь перестрелки.

— Местным чиновникам вполне хватает проблем, порождаемые патагонской мафией.

— Вот видите, как прекрасно мы понимаем друг друга.

В это время ожил телефон. Подняв трубку, Штубер услышал уверенный голос гауптштурмфюрера Гольвега:

— Казарма охраны и радиоцентр — под нашим контролем. Охранники арестованы. Часть охранников находится в поселке, куда ушла без оружия. Мои люди будут встречать их. На всех постах уже стоят морские пехотинцы из Померанского полка. Как оказалось, толковые парни. Двоих латиносов-наемников пришлось снимать ножами. Тела — в море. Выяснили, что они пришлые из других краев Аргентины. Официальная версия: бежали в горы.

— Жду вас в кабинете коменданта. Вместе с Зебольдом и несколькими моряками. — И, уже обращаясь к Нордену: — По существу, база уже в наших руках й охраняется нами. Как выяснилось, вы хорошо знаете Визнера. Изложите ему суть приказа фюрера и выясните его намерения. Если он немедленно оставляет базу и уезжает из этой местности, не препятствовать. При малейшем проявлении негодования — он должен покончить жизнь самоубийством. Случается — же такое: человек разволновался, огорчился. Но все должно выглядеть правдоподобно.

…Еще до того, как Гольвег и Норден, крайне огорченные, пришли к нему, чтобы сообщить печальную весть о самоубийстве отставного коменданта, Штубер услышал одиночный пистолетный выстрел, донесшийся из флигеля, и понял: его подчиненные не стали усложнять жизнь новому коменданту личным общением с неким авантюристом Визнером.

38

Начало марта 1945 года. Германия.

Замок Викингбург. Ставка «фюрера подводных лодок» гросс-адмирала Карла Деница.

Единственным, кто оставался совершенно безучастным ко всему, что происходило в этом рыцарском зале Викингбурга, был штандартенфюрер СС Карл Одинс — худощавый, аскетического вида пятидесятилетний норвежский германец, в недалеком прошлом преподававший в университетах Осло и Копенгагена.

Он сидел неподвижно, уставившись в одну точку где-то под потолком, между окном-бойницей и статуей рыцаря в средневековых боевых доспехах, и, казалось, совершенно не воспринимал ничего из того, что в этом зале молвилось и происходило. Всем своим независимым, отрешенным видом он демонстрировал полное отсутствие своего присутствия, предаваясь какому-то полумолитвенному бездумью.

Несмотря на свои встречи с ним, Скорцени так и не успел поближе познакомиться с ним и знал только то, что Одинс был начальником «Зондербюро-13», занимавшегося уже третий год длившимися исследованиями, закодированными под названием «Операция Уранус»[71], Чем это бюро в действительности занимается — этого, возможно, не знал даже сам фюрер. Однако и само бюро было сверхсекретным, и поиски-исследования его, и уж, само собой разумеется, «Операция Уранус».

— Такого оружия фюрер… уже не получит, — более уверенно уточнил Гиммлер, когда пауза стала невыносимо томительной. — Армия наша, в основной массе своей, разгромлена, а мобилизационные резервы народа истощены. Правда, в Берлине генералы пытаются ставить под ружье пятнадцатилетних мальчишек «Гитлерюгенда» и шестидесятипятилетних стариков, но мы-то с вами понимаем, что это уже агония, отягощенная истреблением будущего Германии. Поэтому-то мы и собрались здесь узким кругом влиятельных людей Германии, чтобы подумать о будущем Германии и германского народа.

Гиммлер вновь взглянул на шамбалиста, затем на Зиверса, словно бы рассчитывал на то, что кто-то из них захочет начать этот трудный разговор, однако на сей раз пауза уже не была столь длительной и безнадежной, как предыдущая. Да и Борман неожиданно проворчал:

— Действительно пора, пока мы еще в состоянии что-либо предпринять.

— Понятно, что после того, как русские и англо-американцы захватят Германию, она окажется расчлененной как минимум на две части, одну из которых будут контролировать советские жидокоммунисты, вторую — их временные западные союзники. Но в обоих из них к власти придут новые люди, и идеи Третьего рейха, идеи фюрера будут ими попраны.