Читать книгу "Клинки надежды - Алексей Волков"

Либченко кипел негодованием. Его красивое лицо перекосилось от гнева, глаза были готовы метать молнии, а изо рта с потоком брани вылетала слюна.

Загубить такой тонкий расчет! Направление было выбрано так, что цепь юнкеров должна была идти в лоб на повозки с пулеметами и при этом полечь. Но нет! Этот однорукий кретин самовольно провел волчат Мандрыки каким-то оврагом, неожиданно вышел во фланг и захватил те самые, обязанные погубить его, пулеметы практически без потерь!

Ответный взгляд Кузьмина был тверд. Только из-за давней контузии чуть подергивалась щека.

– Мне с моего места было лучше видно, как атаковать. Указанное вами направление неизбежно привело бы к лишним жертвам среди личного состава, – четко доложил штабс-капитан.

Виноватым себя он явно не считал.

– К лишним жертвам? И это говорит офицер? Зарубите себе на носу: мы на войне, а не на балу в благородном собрании!

– Я-то это помню, а вы? За весь бой мне не довелось видеть вас не то что в цепи, но хотя бы в зоне вражеского огня, – с явным вызовом ответил Кузьмин.

По существу, это было обвинением в трусости. И, что особенно плохо, возразить на него было нечем. Вернее, можно, но теми аргументами, которые однорукий офицер не поймет и не примет.

– Не вам делать замечания старшему по званию, – высокомерно произнес капитан. Хотел потребовать подробную объяснительную в письменном виде, однако подумал, что Кузьмин понапишет такого – вовек не расплюешься.

Бой был уже практически закончен. Не ожидавшие удара с двух сторон, бандиты частично полегли в роковой для них долине, частично же пустились в безостановочное бегство.

Весь их путь был устлан неподвижными телами, и только отсутствие при Аргамакове кавалерии спасло беглецов от поголовного уничтожения. Да и то, спасло ли?

Странная штука, маневренная война! Часть банды удирала на повозках, и так же, на повозках, преследовала их аргамаковская пехота. Порою преследователи спешивались, давали парочку залпов по отставшим и пешим, а затем неслись дальше.

В отличие от банды, лошади в бригаде были свежими, поэтому погоня была успешной. И это притом, что дальше, у Починка, беглецам предстояло встретиться с еще одним весьма неприятным сюрпризом.

Пока в выигрыше оказался только бронепоезд. Несколько снарядов полевой батареи разрушили на нем головную площадку, однако паровоз был цел, и сейчас на всех парах уносил состав с поля боя.

Преследовавший его «еловый» сразу за Рябцевом неудачным выстрелом разрушил перед собой пути и теперь обиженно пыхтел на одном месте. Еще чудо, что машинист успел затормозить и не довел дело до крушения! Теперь там стоял командирский «паккард», блестели погоны, словно присутствие начальства могло помочь в таком деле!

Оно и не помогло. «Паккард» развернулся и поехал обратно, туда, где сиротливо торчащие трубы да покосившаяся церковь без колоколов и креста показывали место, недавно бывшее населенным пунктом.

– Вы свободны, штабс-капитан! По возвращении немедленно займемся вашим вопросом. – Либченко демонстративно отвернулся от своего сослуживца.

Его гнев потихоньку улегся. Теперь капитан смотрел на лежавшие вокруг развалины и невольно думал, какая же сила таится в неведомом матросе, если он играючи сумел уничтожить целое село! Да, чтоб добиться подобного эффекта, артиллерии пришлось бы работать долго и упорно, а снарядов ушло бы столько, и не посчитать!

Тем не менее несколько пленных, наскоро допрошенных по пути, твердили в один голос о колдовстве Горобца. Колдовстве, в данном случае равносильном артиллерийской бригаде.

«Паккард» остановился рядом с начальником школы. Аргамаков вышел из него, прямой, подтянутый, будто был не в бою, а на обычном параде.

– Отлично действовали, господин капитан!

– Старался, – Либченко чуть пожал плечом.

Может, поступок Кузьмина пойдет на пользу? Уважение строгого полковника стоит многого, тем более что оно неразлучно с доверием. Глядишь, удастся провернуть такое, что жизни уцелевших юнкеров по сравнению с этим покажутся мелочью.

Аргамаков посмотрел с явным одобрением. Мол, достойный ответ, не угодливый и одновременно не кичливый.

Канцевич тоже покинул автомобиль, слегка улыбнулся капитану, мол, молодец, и тут же принялся деловито оглядывать разрушенное село.

– Сила! Если это и впрямь натворил наш знакомец, то остается непонятным, как он с нами не проделал какую-нибудь штуку. – Канцевич в сомнении покачал головой.

Либченко уже сам задумывался над этим, но только теперь в его мозгу забрезжила какая-то смутная догадка.

– Разрешите?

Горобец был общим врагом, следовательно, нет ничего плохого в обмене информацией.

– Слушаем, капитан. – Аргамаков раскрыл портсигар и предложил спутникам.

Либченко осторожно потянул папиросу. В конце концов, папироса из рук начальника тоже может считаться наградой. Как в древности шуба с царского плеча.

– Мне вот подумалось, что после такого, – Либченко описал рукой полукруг, – ему надо какое-то время на восстановление сил. Может, я не прав, да и вообще, магией никогда не интересовался, однако по логике подобные… гм… фокусы требуют большого расхода сил. Ну и, конечно же, подготовки.

– А ведь это мысль, а, Александр Григорьевич? – Канцевич посмотрел на Либченко с невольным уважением.

– Возможно. – Аргамаков глубоко затянулся папиросой. – Проклятые запасные! Теперь из-за них Сухтелен наверняка не успеет вовремя перекрыть путь бронепоезду! Вдруг нашему флотскому знакомцу и на этот раз удалось ускользнуть?

– Будем надеяться, что нет. – Начальник штаба тоже вздохнул и посмотрел назад, где многочисленные трупы показывали путь отступления банды.

Либченко представил матроса живым и содрогнулся. Еще одна встреча с Горобцом явно не сулила ничего хорошего. И самое страшное – не сулила никому.

– Вон Орловский едет. Может, что выяснил. – Аргамаков кивнул на приближающегося верхом подполковника.

Но до Георгия и сопровождающего его бородатого солдата было еще далеко.

Аргамаков отбросил прочь окурок, извлек еще одну папиросу и, разминая ее пальцами, произнес:

– В любом случае часть отряда надлежит срочно вернуть в Смоленск. Не думаю, что запасным удастся захватить власть в городе, но мало ли? И вдруг их поддерживает кто-нибудь из правительства?

Он намекал на Шнайдера, только не произнес этого вслух. Нельзя обвинять человека, пока не поймал его с поличным. В том же, что бунт не подавлен, слишком много его, Аргамакова, вины. Послал бы часть сил немедленно в город, и там был бы полный порядок. А то – эскадрон в сорок сабель, к тому же на две трети из новичков.

Но что было делать, если главный противник – Горобец? Да и должны же продержаться Лиденер с Усольцевым! Запасные могут одолеть разве количеством.