Читать книгу "Имею топор - готов путешествовать - Евгений Шепельский"

—Эх, салазки скрипят, — буркнул матерый гном, прислушавшись к чему-то под полом. И выругался.

Вдруг я заметил, что рукоятка больше не вращается.

—Шабаш! — встряхнул бородищей Ойкни. Мы задвинули пролет моста.

Фрей не успел.

Он не успел, я ощутил это спиной, затылком и всем, что во мне было варварского. Но радости я не почувствовал. Все только начиналось. Это я тоже чувствовал. Сердцем.

—Теперь нужно сломать механизм. Сломать так, чтобы на починку...

Ойкни отмахнулся, словно речь шла о мелочах.

—Сделаем враз. Слушать сюда, мы скопом за пять минут все устроим. Вон там, в рундуках, взяли ломы и кувалды...

—Сколько нашей работы насмарку, — грустно перебил Олник. — Я помню, мой папочка вытачивал вон ту шестеренку...

Ойкни хмыкнул.

—Дурень ты дурень! Мы, гномы Зеренги, получим заказ на ремонт, который встанет сатрапу Фрайтора в копеечку! Эх, почему я раньше до такого не додумался? — Гном окинул меня насмешливым взглядом. — А как своротим станины, вы меня того, веревками спеленайте, а для большей правды вот ты, мордатый, мне бланш поставишь. А про сломанные ребра я им сам расскажу. Взялись!

Через отдушину у потолка донесся чей-то вопль. Затем еще один, потом вступил целый хор. А сквозь него прорвался знакомый мне голос Виджи:

—Фатик!

Я услышал его и вздрогнул.

А наверху, сразу после ее окрика, громогласно заплакал голодный младенец.

Очень большой, очень злой младенец.

35

Я оказался снаружи за три удара сердца. Быстрее, чем сегодня, я бегал только один раз в жизни, когда вздорная девчонка по имени Рондина, та еще стерва, одержимая рев-ностью, задумала превратить меня в... Забудьте. Сегодня я бежал быстрее, это факт.

Увиденное освободило меня от излишком оптимизма и внушило трепет.

На месте ворот досмотровой площадки выросло овальное окно в другой мир. Его высота была футов пятнадцать, а ширина — около четырех; слишком узкая прорезь для того, кто хотел наведаться к нам в гости. Он был громоздок, брюхат и, очевидно, слишком плечист, чтобы пролезть, гм, передом, цвета спеющей земляники, такой нежно-розовый, без всяких признаков чешуи или щетины, словно человеческий младенец, подросший на тролльем молоке[22]до двенадцати футов. Сейчас он пытался протолкнуть свое брюхо бочком, упираясь в раму окна массивными ладонями. Рама, представлявшая собой толстое вихревое кольцо серого дыма, не поддавалась, но было ясно, что рано или поздно (скорее рано) существо одолеет преграду. За его тушей сквозь красноватую пелену чужого мира смутно просматривались острые контуры гор или, возможно, сталагмитов; завеса начисто уничтожала ощущение перспективы, и я не мог понять, пещера за ним или вольный простор.

Проталкиваясь, демон голосил, как оторванный от груди малютка. Он просто-таки захлебывался писклявым воем, от которого сводило скулы. Башка его была повернута вбок, я видел только край тяжеленной челюсти, выпученный глаз да толстые складки на лысом загривке.

Миг... два... три...

Солдаты, связанные попарно, начали брыкаться и отчаянно орать. Заржали лошади, Монго еле успел их придержать, иначе они кинулись бы в слепой бег.

—Ядрена вошь! — припечатала Крессинда, выскочив на порог. Скареди отпихнул ее, держа своего Аспида нижним хватом, выметнулся наружу и... рухнул на колени, безмолвно бормоча молитву.

—Папочка! — выдохнул Олник, хотя я сильно сомневался, что его папочка выглядит как демон двенадцати футов росту.

— Шаграутт кулозик! — вскричал Квинтариминиэль[23]. С него, как позолота со статуи, слезла эта вздорная эльфийская невозмутимость в стиле «ничего не вижу, никого не слышу». Виджи замерла рядом с ним.

Поздней я выяснил, что это не имя собственное, что так эльфы кличут особую породу существ из мира Агон, с которой они познакомились благодаря милости Вортигена. Во внешности малютки было, несомненно, много от шаграутта и слишком мало от кулозика, разве что цвет кожи да маленькое круглое, вполне человеческое ухо. Впрочем, я пока не видел его анфас. А, ну да, штанов на шаграутте не было и в помине.

Демон, что с него взять.

Фрей стоял на самом краю ложемента, растопырив руки, как клещи. Пепельный камзол и раздвоенные хвосты черной блестящей накидки делали его похожим на жука с белесым брюхом. Он вперил в меня взгляд красного вампирьего ока и ощерился в гримасе; горелая рожа растянулась, так что струп поперек лица лопнул, как сургучная печать, засочился желтой сукровицей.

Маги образовали за альбиносом длинную цепочку, положив руки на плечи друг другу. Вид они имели усталый и растрепанный, куда-то задевав свои шутовские колпаки; даже золото и пурпур их мантий поблекли. Многих била трясучка, будто их подвели к эшафоту. В общем, так оно, видимо, и было. Еще одно заклятие, и смертоносец, как упырь, высосет из колдунишек все жизненные силы. Наемники из Аграбана, верхами, выстроились на правой стороне предмостной площадки. Смуглые невыразительные лица, серые плащи, одинаковые облегающие кожаные шапочки, и — никакого оружия на виду. Они словно чего-то ожидали. Мои знакомцы из Харашты еще не прибыли. Виджи была права — альбинос оставил их позади.

Думаю, если бы мог, Фрей распахнул бы вартекс во всю ширь и протащил сквозь него тварь размером со слона, но, кажется, вот такой размер портала — это был предел его сил, пусть и напитанных магами.

—Папочка... — повторил Олник. Видимо, для шаграутта настала пора задуматься об усыновлении.

Я не герой, нет, правда, я не шибкий смельчак, но когда на мне висит груз ответственности за жизнь целого отряда, я действую без особых колебаний.

Особенно в случае, когда демон пока не способен огрызнуться в ответ.

Короче говоря, я подхватил с колен Скареди Малого Аспида и ринулся к шаграутту, чтобы провертеть пару дыр в его розовом теле наиболее подходящим для этого инструментом.

—Назад! Назад, Фатик, нет!

—Виджи? — Я оглянулся. — Его надо убить, пока не пролез.

Эльфийка подбежала ко мне, лицо — словно высечено из бледного мрамора.

—Фатик, шаграутта невозможно убить оружием нашего мира.

Приехали. Распрягаем коней спокойно и без крика.

—Яханн... То есть — вообще?