Читать книгу "Дерзкие мечты - Дженнифер Блейк"

В доме раздался звонок. Хозяйка нахмурилась и замолчала. Она явно не ждала больше никаких гостей. Несколько мгновений спустя к ней подошла молоденькая горничная в коротком платье и что-то ей сказала. Синьора Перрино извинилась и прошла в дом.

Цезарь допил вино и посмотрел на Джолетту. Виноградник над его головой бросал кружевную тень на загорелое лицо. Он наклонился, чтобы поставить стакан, и коснулся руки девушки. Обхватив ее ладонь обеими руками, он спросил:

— О чем вы думали сейчас, перед тем как синьора Перрино с вами заговорила? Вы выглядели такой милой и в то же время загадочной, как будто размышляли о какой-то вам одной известной тайне.

— Я думала о своей прапрапрабабушке, — ответила Джолетта. Это было правдой, хотя и не всей правдой. Но что другое могла она сказать?

— Наверное, ваша прапрапрабабушка была настоящей леди. Она ведь любила итальянца?

Он смотрел ей прямо в глаза и, не отводя взгляда, поднес ее руку к своим губам, в последнее мгновение повернув ее ладонью вверх. Губы у него были мягкие и теплые, и, когда он кончиком языка легко пощекотал ее ладонь, Джолетта почувствовала, как сладостные токи пробежали по всей руке, до самого плеча.

— Ну и ну, — сказала Натали ледяным тоном, появляясь в дверях, через которые только что вышла хозяйка. — Дорогой Цезарь, я, кажется, не просила тебя быть настолько любезным с моей кузиной.

Цезарь поднял голову, и краска залила его лицо. Он бросил на Натали потемневший от негодования взгляд. Джолетта быстро высвободила руку и тихо сказала:

— Так, значит, кому-то надо было ребенка переодеть?

Натали расхохоталась.

— Он так и сказал? Я боялась, что вы нас заметите, тем более что Роун ни за что не хотел терять вас из виду. Отныне я не буду жаловаться на итальянских водителей — Роун сам стал маньяком, когда мы оказались в пробке.

Джолетта даже не взглянула на высокую фигуру Роуна, появившегося за спиной ее кузины, хотя с самого начала поняла, что он здесь. Хозяйка дома с озадаченным видом стояла чуть поодаль, пытаясь сообразить, с чего это вдруг все так заинтересовались ее садом.

— Да, как это Роун не догадался перерисовать карту? — без всякого выражения произнесла Джолетта. Натали откинула волосы со лба.

— Он думал об этом, но времени не было, во всяком случае, так он сказал. Хорошо еще, что у него отличная зрительная память.

И только тогда Джолетта решилась посмотреть на Роуна. Лицо его было мрачным и сосредоточенным. Если у него и имелся какой-то личный интерес к тому, что происходило здесь, он не подавал виду.

Все они против нее. Им нет дела до ее проблем, каждый только хочет получить что-то от нее. Эта горькая правда занозой сидела в сердце Джолетты. И вытащить ее было невозможно, не сделав хуже.

Она опять повернулась к своей кузине.

— Ты, наверное, была ужасно рада, что хотя бы один из твоих сообщников дал о себе знать.

— В них не было бы никакой нужды, если бы ты сама согласилась сотрудничать с нами, — обиженно сказала Натали. — Никак не могу понять, почему ты такая вредная. На самом деле от них обоих проку почти нет. Мне кажется, Роун взял меня с собой только потому, что это был единственный способ выведать у меня, с кем и куда ты отправилась.

— Значит, обмана и воровства тебе мало, пришлось прибегнуть к шантажу?

— Воровства и чего еще? Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Джолетта окинула Натали холодным взглядом.

— Ну, пусть будет так. Мне очень неприятно тебя огорчать после всего, что ты перенесла, но дело в том, что и здесь нам не удастся ничего выяснить.

— Ничего?

Выражение разочарования на лице Натали было почти смешным. Джолетта показала на сад перед домом:

— У тебя же есть мои записи. Что ты видишь?

Натали уперла руки в бедра, тонкие дуги ее бровей сошлись на переносице.

— Приди в себя, Джолетта. У меня ничего нет и никогда не было.

— Ну, перестань, — ответила Джолетта, поднимаясь из-за стола. — Если не вы с тетей Эстеллой, то кто же подослал человека, выкравшего мою сумку и перерывшего всю комнату?

— А я откуда знаю? Я только старалась не потерять тебя из виду, и поверь, это было нелегко. Я надеялась, что мы как-нибудь сможем договориться.

Джолетта не знала, верить ей или нет. Казалось, что Натали говорила искренне, но она всегда умела мастерски лгать. Неужели тетя Эстелла действовала за спиной собственной дочери? Сила воли у нее была, но откуда такие связи? Или на подобные поступки ее толкнула жадность? А вдруг она скрывала все от Натали и Тимоти, чтобы их обезопасить? Она была из тех матерей, которые защищают своих детей при любых обстоятельствах.

А может, это Роун кого-то нанял? Обнаружить следы чужого присутствия в ее комнате тогда, когда он сам был с ней, — вполне удобный способ отвести подозрения от себя.

И еще была его мать, та таинственная особа, которую Джолетта знала только по фотографиям, Лора Каморе. Действительно ли она из породы тех деловых женщин, которые не остановятся ни перед чем? Или Роун специально описал ее именно такой, чтобы создать впечатление, будто он следил за Джолеттой исключительно по приказу матери?..

Так или иначе, какая, в конце концов, разница? Ее роль в поисках прошлого Вайолетт и формулы духов подошла к концу.

— Боюсь, — медленно сказала Джолетта, — что мы чересчур злоупотребляем гостеприимством синьоры Перрино. Нам лучше уйти.

— Я отвезу тебя в гостиницу, — подал голос Роун.

— Она приехала со мной, — подбоченившись, заявил Цезарь.

Роун мрачно посмотрел на него.

— Вы можете отвезти Натали обратно в Венецию.

— В Венецию? — воскликнула Натали. — Но я не хочу в Венецию. Мне надо поговорить с Джолеттой, мы должны решить…

— В другой раз, — оборвал ее Роун. Натали злобно прищурилась.

— Послушай-ка, Роун Адамсон! Я сыта по горло тобой и твоим высокомерием…

Но Роун ее не слушал. Он повернулся к Джолетте и спросил:

— Едешь?

Остаться наедине с Цезарем или с Роуном? Джолетте не хотелось ни того, ни другого. Надо было выбирать, на что легче решиться.

— Еду, — тихо ответила она, бросив быстрый взгляд на Цезаря. Он криво усмехнулся, обреченно вздохнул и пожал плечами.

Джолетта поблагодарила синьору Перрино за угощение, извинилась за их поспешный отъезд и, пообещав написать обо всем, что ей известно о смерти несчастной вдовы из Венеции, направилась к машине.

Выходя из сада, она обернулась в последний раз. Солнце отбрасывало кружевную тень от виноградника на мозаичный пол. От цветка к цветку летали пчелы, серебром сверкала листва на старом оливковом дереве. Шелковистая темно-зеленая трава мягко колыхалась на весеннем ветру. Один-единственный цветок на огромном розовом кусте ронял с тихим шелестом лепесток за лепестком, и они падали на землю, словно капли крови. Джолетта повернулась и быстро пошла к выходу.