Читать книгу "Олимп, штат Техас - Стейси Суон"

отношений. Но сейчас она ощущает лишь полное внутреннее онемение.

Накануне вечером Арло уехал от Марча, вернулся в мотель. Проснулся в три утра — от тревоги, а может, и от страха. Он чувствовал странную отъединенность от самого себя: как будто душу бросил в другом месте, осталось лишь тело. Он сосредоточился на том, как скрипит старый пружинный матрас, когда он ворочается, на посвисте поезда по другую сторону шоссе. Ему было никак не отделаться от ощущения, что, если откроет глаза, в углу комнаты он увидит Райана. Не безжизненную оболочку, труп на столе в морге, а настоящего Райана, в прежних джинсах и футболке — сидит себе у стены, задом на вытертом ковре, опирается локтями о колени. В этот момент Райан казался ему живее его самого.

Но Арло отогнал этот образ. Да, для того, чтобы Арти нажала на спусковой крючок, сотня малоправдоподобных обстоятельств должны были сойтись в одной точке, но единственным, кто совершил воистину зловещий выбор, был он сам, и мерзость этого выбора никак не смягчается его опрометчивостью. Сильнее всего на свете Арло хотелось поехать к Арти, долгие часы извиняться, так или иначе исправить содеянное. Как еще убрать этого человека из угла любой комнаты, в которой он будет спать?

Он повернулся с бока на спину. Вдохнул запах дешевого порошка, которым стирали постельное белье. У окна заработал шумный кондиционер, Арти поморщился. И тут вдруг четко увидел, как можно избавиться от этого чувства. Сел в постели, включил ночник, застыдился облегчения от того, что в углу комнаты пусто. Остается одно: ехать к матери, разбудить ее, вновь попросить о помощи.

В приемной полицейского участка Арло садится на свободный пластмассовый стул между Питером и матерью. Арти у Муньос, дает показания. Появляется адвокат из Хьюстона, которого Питер нашел с удивительной оперативностью, и они с Питером выходят посовещаться. Через пятнадцать минут на пороге кабинета появляется шериф, приглашает Арло войти. Он встает рядом с Арти — она дожидается с другой стороны дверного проема. Шериф описывает обоим следующий шаг: судебное заседание, на котором Арло признает свою вину, состоится в понедельник. До тех пор он останется на свободе под залог, сумма невелика — по счастью, столько он в состоянии заплатить и сам. Арло знает, что взглянуть и убедиться он не может, но все же ему кажется, что сестра чуть-чуть к нему придвинулась. И теперь они стоят вместе, а не врозь.

В тот же вечер Арло выступит в «Моем местечке» при полном зале — по городу уже разлетелись слухи, что его скоро посадят. На сцене он будет держаться все с тем же стоицизмом. Лишь один раз чуть пошатнется — когда откроется входная дверь и он, не удержавшись, проверит, пришла ли Арти.

Но Арти этот вечер проводит дома. Приходит эсэмэска от матери, Арти заверяет, что у нее все хорошо. Юна повезла Тею в аэропорт, Арти наконец-то может побыть одна. На экране телевизора молодой Вэл Килмер охотится на льва — ей вспоминается день знакомства с Райаном, кролик, которого он застрелил. Она сфотографировала крошечный трофей на телефон и долго дразнила Райана — таким двоих уж точно не накормишь. Он на это ответил, что всегда готовит ужин на одного, потом театрально вздохнул и застенчиво улыбнулся. Но только ли зверек попал тогда на фото? Арти просматривает снимки, находит тот самый. От Райана — только профиль, в центре — жалобный тощий крольчишка. И все же это он, в ту секунду, когда повернулся к ней и как бы объявил о своей доступности. Она проводит кончиком большого пальца по его лицу, испытывая благодарность за то, что где-то внутри толчком отдается боль, за то, что потом ей еще долго всматриваться в это застывшее мгновение, когда боль приутихнет.

Арти выглядывает в окно: велика ли нынче луна? Надевает ботинки, выходит из дома, не прихватив фонарик. Шагает к опушке леса, радуется тому, как утешительно пение лягушек и цикад, пусть мысли в голове и безрадостны. И это утешение, как и фотография, чего-то да стоит.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Юна наконец-то возвращается домой после импровизированного завтрака с Коулом и Марчем, но Питера дома нет. Она поднимается наверх, принимает душ и радуется, что успевает высушить волосы и полностью одеться прежде, чем к дому подъезжает машина. Спускается вниз — мужа нет, вместо этого раздается стук в дверь. Открывает: на пороге стоит Марч.

— Два непрошеных посещения за одно утро. Ты меня преследуешь?

Марч смотрит на нее без улыбки, а ведь именно ее она, вопреки обыкновению, и хотела вызвать у младшего сына. Она жестом приглашает его внутрь, садится с ним рядом на кухне.

— Отец звонил. Он у шерифа. Арло дает показания о том, что на самом деле случилось в воскресенье.

— И Питер его не остановил?

— Погоди-ка, — озадаченно произносит Марч. — Ты знала, что произошло?

Юна качает головой:

— Нет, но не жду ничего хорошего.

И тогда Марч ей все объясняет; истина оказывается несколько лучше и гораздо хуже того, что она уже успела нарисовать в своем воображении. Все, что ей удается из себя выдавить, сводится к двум фразам:

— Ах, Арти. Угораздило же ее выстрелить.

— Мне кажется, с ней все нормально. До сих пор Арло только портил их отношения, а теперь они стали улучшаться. И уж всяко Арти не придется больше врать.

— Но Арло посадят.

— Да, посадят. Но у него грамотный адвокат. И так лучше для него. — Марч умолкает, проводит пальцем по краю столешницы. Потом наконец говорит: — А ты уйдешь от папы?

— Наверное, да, — отвечает Юна, даже не задумавшись. Какое облегчение — произнести вслух то, что все утро бродило в голове.

— Из-за Коула?

— Нет, не из-за Коула. А потому, что без твоего отца я себе больше нравлюсь.

— Ты без него не будешь. Если только не уедешь из города. От всех нас.

Она накрывает его руку своей:

— Этого я не сделаю. Твой отец останется мне родным, даже если мы не будем жить вместе. Может, даже станет роднее, потому что я перестану утопать в колодце гнева. Моя душа вновь будет принадлежать мне, а не биться в клетке старых обид.

— А не уходя, тебе того же не испытать?

— Если бы смогла, думаешь, раньше бы не попробовала?

— Может, раньше тебе просто не хотелось. А теперь хочется. — Марч поворачивается на табуретке, так, чтобы Юна не видела его лица. — Я себя тоже теперь иначе ощущаю. Не как неделю назад.

Юна понимает: для Марча смысл ее решения не