Читать книгу "Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии - Джозеф Вексберг"

Ни один служащий «Леман бразерс» не имеет права наживаться на предварительных подсказках по рынку ценных бумаг. Любой сотрудник, уличенный в торговле ценными бумагами, одобренными советниками банка, будет немедленно уволен. Партнеры могут покупать такие акции – после того, как их купили инвестиционные фонды, и после того, как банк проконсультировал отдельных клиентов. К тому времени акции, возможно, уже не являются интересной покупкой. Члены совета директоров обязаны проводить все операции через Lehman Brothers. Они не имеют права получать в виде гонорара ценные бумаги тех компаний, в правлении которых они состоят. Исследовательский отдел при консультативной службе «Леман бразерс» полностью независим от исследовательского отдела «Леман корпорейшн». Их мнения часто не совпадают.

Наконец, есть специальный комитет, который заведует операциями с векселями (коммерческими бумагами), а также административный комитет. Как видно, в «Леман бразерс» есть все, кроме «комитета комитетов».

– Нам приходится идти на значительные риски, – говорит генерал Клей, который не тратит слов зря. – Управление комитетом, как ожидается, минимизирует риски. В следующем году мы сделаем большой шаг вперед. Мы проведем полную компьютеризацию.

«Коллекция Леманов» ничем не связана с Lehman Brothers, кроме имени ее владельца, Роберта Лемана, главного партнера банка, и того, что она создавалась на деньги, полученные от банковской деятельности. В банке много хороших картин, наверное, больше, чем в любом другом торговом банке мира. Под влиянием и по примеру Роберта Лемана многие члены совета директоров тоже начали коллекционировать произведения искусства.

Наверное, Роберту Леману принадлежит самая крупная частная коллекция в Соединенных Штатах. Роберт Леман – один из последних коллекционеров в классическом смысле этого слова. Налогообложение и раздутые цены, недостойная спешка и жажда наживы положили конец этому эфемерному занятию.

«Коллекцию Леманов» с любовью создавали люди, обладающие вкусом, временем и деньгами. Они никогда не спешили; никогда не пытались «сорвать куш» на рынке искусства; они коллекционировали ради коллекционирования – их увлечение доставляло им радость.

Роберт Леман унаследовал любовь к прекрасному от родителей. Его отец, Филип Леман, начал собирать коллекцию в 1911 г., в «золотой век» коллекционирования. Леманы отбирали экспонаты в свою коллекцию придирчиво и с пониманием, приобретали со вкусом и воодушевлением. Будучи инвестиционными банкирами до мозга костей, они никогда не считали произведения искусства лишь «капиталовложением». Когда они видели то, что им очень нравилось, они это покупали – только так и можно собирать коллекцию.

Будучи подростком, Роберт Леман часто сопровождал отца и мать в Европу, где они приобретали картины, гобелены, мебель. Он получил серьезную подготовку. Они навещали в Италии Бернарда Беренсона, историка искусств и художественного критика, и обходили маленькие музеи в сонных горных городках. Они беседовали с хранителями коллекций, реставраторами, коллекционерами, экспертами. Роберт начинал с рисунков и миниатюр в средневековых рукописях. Затем он перешел к рисункам старых мастеров и постепенно добрался до картин маслом. Позже его заинтересовали современные мастера, особенно французские импрессионисты. Весной 1956 г., когда коллекцию Лемана привезли в парижский Музей Оранжери, она вызвала настоящую сенсацию. Она стала первой частной американской коллекцией, которую выставляли в Европе. Французские знатоки, которые раньше имели привычку говорить, что у американских коллекционеров «больше денег, чем вкуса», были потрясены теми безупречными стандартами, по которым отбирались произведения искусства. За первые две недели на выставке в Оранжери побывало семнадцать с лишним тысяч посетителей.

Роберт Леман всегда предпочитал жить в окружении своих сокровищ. Некоторые из них, особенно близкие его сердцу картины, скульптуры, предметы фарфора и другие редкие произведения искусства, хранятся в его квартире на Парк-авеню. Основная часть коллекции помещается в особняке Роберта Лемана на 54-й улице, спроектированном Джоном Г. Дунканом, автором Мавзолея Гранта (на 54-й улице Дункан творил в гораздо более приподнятом настроении). Роберт Леман вырос в этом доме, среди картин, гобеленов, рисунков, мебели. С детства живя в окружении произведений искусства, он проникся к ним особым отношением. Для него они никогда не были коллекцией; для него они – красивый дом.

В особняке, где сейчас семья уже не живет, время от времени проводят экскурсии, особенно по поручительству Нью-Йоркского института изящных искусств, в чей попечительский совет входит Леман. После смерти отца Роберту пришлось выплатить громадный налог на наследство, и все же остается неясным, удастся ли Леманам и дальше сохранять коллекцию в семье.

Друзей и немногих счастливчиков по дому водят сам Леман или смотритель. Меня пригласили туда как-то вечером, когда в доме остались только охранник и куратор. Охранник осторожно приоткрыл дверь и внимательно осмотрел меня; я показал документы, после чего меня впустили. Пока мы переходили из комнаты в комнату, куратор включал и выключал свет. На улице шел дождь; за окнами по мокрому асфальту тихо шуршали шины. Внутри же было очень тихо и мирно. Стены первого этажа были обиты оливковым бархатом. В 1961 г. дом переоборудовал Серж Руо, французский дизайнер интерьера; он же в 1957 г. провел ремонт в Музее Оранжери.

Две комнаты внизу заполнены живописью XIV–XV вв. из Сиены и Флоренции – Липпо Ванни, Джованни ди Паоло, Барна да Сиена, Спинелло Аретино, Сано ди Пьетро, Андреа Ванни, Нери ди Бичи. Две самые старые картины маслом приписывают Дуччо ди Буонинсенье, творившему в Сиене в 1279–1319 гг. Там же можно полюбоваться красивой коллекцией майолики. Многие экспонаты попали к Леману из бывшей коллекции Херста. В свою очередь, У.Р. Херст купил их у Дж. П. Моргана и Кларенса Маккея. Многие экспонаты коллекции Херста были проданы сетью «Гимбелс», в чей совет директоров входит Роберт Леман.

Некоторые самые ценные картины висят в красивых интерьерах третьего этажа, окруженные гобеленами, коврами, люстрами, – настоящая симфония для глаз! Одна комната до сих пор обита красным бархатом XVI в., который раньше закрывал все стены. Сидя в кресле, посетитель чувствует, как красота словно обволакивает его; в особняке Лемана искусство гораздо ближе, чем в огромных холодных залах большинства музеев.

Я до сих пор храню в сердце воспоминания о времени, проведенном рядом с «Благовещением» Боттичелли, «Мадонной с младенцем» Беллини, «Портретом Марии-Терезии» Веласкеса. Я восхищался двумя величественными полотнами Эль Греко (особенно «Христом, несущим крест»), двумя торжественными Рембрандтами и красивой «Графиней Альтамирой с дочерью» Гойи… Я мог бы сидеть там вечно. В той комнате время как будто останавливается.

Другие флорентийские и сиенские мастера развешаны на лестнице, которая ведет на четвертый этаж. На площадке можно полюбоваться рисунками венецианской школы – Тьеполо, Пьяццетта, Каналетто. В зале на четвертом этаже висят картины мастеров фламандской школы, в том числе «Благовещение» Ханса Мемлинга и «Святой Элигий и святая Годеберта» Петруса Кристуса. На том же этаже есть и произведения французских мастеров – Ренуара, Будена, Дега, Моне. Есть Синьяк, Дерен, Валлоттон, Птижан. Поднимаясь выше, на пятый этаж, можно любоваться «Видом на церковь Санта-Мария делла Салюте» Каналетто, изображенным с той же любовью и заботой, какие отличают картины Антонио Канале, которые сейчас можно видеть в Венеции, Варшаве и Дрездене.