Читать книгу "Полуночница - Александра Елисеева"

Адика снова налила всем зубровки, и я сама не заметила, как выпила её снова. Вторая стопка пошла легче, чем первая. Тем временем Вегейр рассказал, что решил навсегда уехать из Берльорда и начать новую жизнь в Ландвааге, рядом с сестрой и её будущим мужем. Он оставил работу у целителя, надеясь воссоединиться с семьёй.

— Да, Йоран, лекарь платил неплохо… — ответил он на вопрос менестреля. — Но как человек он слишком часто поступал некрасиво. Я устал закрывать на это глаза.

Я заметно оживилась, позволяя себе сделать то, что не могла уже давно, — расслабиться. Все проблемы, казалось, отступили. Алкоголь заживлял душевные раны не хуже шептунов. Но выпив ещё, я сама не заметила, как начала делиться переживаниями с новыми друзьями:

— Он посмотрел на меня в этом платье и обругал, — пожаловалась я. — Если уж я ему такая не понравилась, то разве он взглянет на меня в другой день?

— Может, в обычной одежде ты ему больше нравишься? — встрял Йоран, но на него шикнула Адика:

— Ты что? — возмутилась она, — Уна чудо как хорошо смотрелась в том платье! А этот Ивар — настоящий… — замялась она.

— Дурак? — предположил Вегейр.

— Нет, — мотнула его сестра головой.

— Остолоп? — задумался Йоран.

— Нет, — снова возразила Адика и, от всей души сплюнув, проговорила. — Пустоголовый и бесчувственный баран! Тупая скотина!

— Точно, — вяло поддакнула я, ощущая влагу в глазах.

— Уна, ты только не плачь, — попросила девушка. — Мы тебе получше найдём!

Я немного воспаряла духом:

— Кого?

— Да хоть его, — ткнула подруга пальцем во впереди сидящего мужчину. Я тут же сникла:

— У него нос длинный, — поморщилась я, скептически его рассмотрев. Да и глаза у незнакомца оказались ржаво-карие, не сравнимые с синевой Милоша, кожа темнее, а на носу — и вовсе веснушки…

— Не длинный, а аристократический, — возразила она и мечтательно закончила. — Красавец! Какие пронзительные глаза… А руки! Ты только посмотри, какие сильные.

— Так, — рассерженно произнёс Йоран и сел так, чтобы закрыть невесте обзор. Он не позволил себе вернуться на место, несмотря на все печальные вздохи Адики, уверявшей, что она ничего дурного не хотела и действовала только ради моих интересов.

Но хотя девушку и остановили, мужчины с азартом подключились к игре:

— А тот? — указал Йоран на очередного претендента.

— Старый! — ужаснулась я.

— А вот этот? — присоединился Вегейр.

— Глупый, — шмыгнула я носом.

— Почему? — удивилась Адика и получила вполне очевидный (для меня лично) ответ:

— Он не И-и-вар, — пуще прежнего зарыдала я. Менестрель успокаивающе похлопал меня по спине, а Адика обняла, ругаясь сквозь зубы:

— Скотина! Гад! Да я ему все кости переломаю! Я его на части разберу…

— Не надо, — сквозь слёзы попросила я.

Как-то так вышло, что я вспомнила, что не успела забрать все свои вещи из своей комнаты на постоялом дворе. Решение пришло тут же: выпив ещё настойки, мы туда отправились все вместе. Адика всё грозилась встретиться с мужчиной, поселившимся в моём сердце, но я её отговорила. На нетвёрдых ногах я зашла в нужный дом, оставив новых друзей ждать снаружи. Шатаясь, как от корабельной качки, я поднялась по лестнице и нерешительно замерла перед нужной дверью. «Ну вот и всё. Сейчас всё решится», — подумала я и толкнула дверь.

Милош сидел в той же позе. Я словно перенеслась назад во времени. Мужчина всё так же корпел над записями, не отвлекаясь на мой приход. Неожиданно я разозлилась. Позвала его по имени, но он даже не повернулся. Всё так же сосредоточено что-то считал, быстро водя пером по бумаге.

Я начала собирать вещи, осторожно поглядывая на вора из-под ресниц. Наконец Ловкач повернулся. Я замерла, ожидая его слов, но он ничего не сказал, словно не заметив чужого присутствия. Только смял один из листов и бросил в урну, чтобы затем вернуться к работе. Моему разочарованию не было придела. «Да как он смеет? — закипала я. — Как он может меня игнорировать? Да хоть вся судьба мира сейчас лежит в его руках, но он должен проявить ко мне внимание!»

Я нарочно медленно складывала вещи. Время тянулось, но тишина в комнате нарушалась лишь скрипом пера. Милош писал, забывая о мире вокруг. Выглядел он, как и всегда погрязнув в трудах, ужасно небрежно: рукава рубашки, прилипшей к телу, были закатаны, светлые волосы — взлохмачены, щёки покрывала отросшая щетина. Но даже неопрятный, он выглядел каким-то… родным. Ловкач сумел пробраться туда, где до него не оказывался никакой мужчина, — в самое сердце. Даже его жестокие слова не смогли разрушить той теплоты, которой я к нему чувствовала.

Я шумела, запаковывая вещи в свёртки и шелестя страницами книг, но Милош оставался равнодушным, хотя обычно терпеть не мог громких звуков во время работы. Я грозно сверлила взглядом его затылок, но вор не желал отвлекаться. Наконец я сочла, что время пребывания в комнате подошло к концу, и схватила то, зачем пришла.

Когда я уже подошла к двери, чтобы уйти, меня окликнул голос:

— Уна?

Сердце ёкнуло. Я вся подобралась. В душе возникла надежда.

— Да? — тут же отозвалась я.

Не поворачиваясь, Милош сказал, продолжая что-то рассчитывать на листах:

— На третьей полке в шкафу лежит бумага. Принеси.

Я вспыхнула. Да что он, в самом деле, себе позволяет? Разозлившись, я раздражённо бросила:

— Сам возьми! — и ушла, громко хлопнув дверью.

Меня трясло от едва сдерживаемого гнева и настойки, в избытке выпитой в трактире. Понимая, что едва ли Ловкач вообще заметил мой переезд, я ощутила горечь. Я злилась, что он даже не дал мне шанса, пытаясь уничтожить зарождающиеся чувства.

Поджидающие снаружи Адика, Вегейр и Йоран были навеселе, но увидев меня, немного сникли. Девушка сжала кулаки и бросила мне, направляясь ко входу:

— Ждите здесь! Я хочу с ним поговорить.

— Адика, не надо, — попросила я, пытаясь её отговорить, но решительный настрой сестры Вегейра ничто не могло поколебать.

— Я сама решу, что надо! — крикнула она, заходя внутрь.

На мгновение я замялась, а потом решила отправиться следом. Но только я сделала шаг вперёд, как поняла, что кто-то меня придерживает.

— Не стоит, Уна, — сказал Йоран. — Пока она не добьётся своего, всё равно не сможет уняться.

И мне пришлось остаться ждать. Я нервно поглядывала на окна Милоша, даже не представляя, как происходит его разговор с подругой. Время бесконечно тянулось.

— Ну почему так долго! — посетовала я.

Мужчины, напротив, оставались спокойными. Моё волнение никак на них не отразилось. Они невозмутимо наблюдали, как я мечусь перед домом, будто ничего особенного не происходило. Наконец Адика вернулась.