Читать книгу "Маруся-2. Попасть - не напасть - Галина Гончарова"

Но выбора не было. Я провалялась в постели почти две недели – впридачу к тому, что уже пролежала, а тем временем в Березовском происходили разные события.

Источником сплетен и новостей для меня стала баронесса Ахтырская.

Она забегала каждый день, присаживалась на стул рядом с моей кроватью и рассказывала последние новости.

Если по порядку.

Демидов объявлен в розыск по всей империи. Государственным преступником его не объявили, но сыскные листы разослали. Подробное описание, внешность, привычки – все. Его имущество арестовано, на родных наложен домашний арест.

До окончания всех разбирательств дела Демидова находятся исключительно во власти его императорского величества, никто другой ничего решить не в состоянии. Не остановлены заводы, работают шахты, все крутится обычным порядком, но – до поры.

Как только решат, что именно натворил Демидов, будет ясно и что делать с его имуществом. И с его родственниками.

Подробностей баронесса не знала, только, что из Москвы сюда едет команда магов и следователей, говорят, из Особого, Тайного приказа, а вот как приедут, так и разбираться будут.

Я считала, что это вполне реально.

Демидов просто обнаглел от безнаказанности. Как известно, чем дальше от столицы, тем больше вольности. Но и лапка у столицы длинная. Дотянется, скогтит, и пищи потом, не пищи, а огребешь за все и сразу.

Демидов зарвался – и нарвался.

Это первое известие.

Второе.

Дарья благовещенская окончательно сошла с ума. Муж отправил ее в монастырь. Женский. На лечение.

Теперь все гадают, будет он разводиться – или не будет?

Меня этот вопрос тоже интересовал, но не сильно. Будет, не будет… мне следующей госпожой Благовещенской уж точно не бывать, не с чего. А развод генерал-губернатор получить может, есть тут оговорка.

Безумие равноценно смерти.

Считается, раз человек сошел с ума и его безумие доказано комиссией из нескольких независимых лекарей, магов, священников – Бог сказал свое слово. Даже если было венчание, безумец уже не тот человек, с которым венчались. Это новая личность, или вообще не человек, а животное, чудовище, монстр, человекообразное неясно что…

Подчеркиваю – именно если безумие доказано комиссией, собрать которую достаточно сложно. Есть свидетели, есть факты, есть доказательства – там замучаешься все в кучку собирать. Но если уж все доказано – супруг или супруга могут быть свободны.

Тут даже церковь не имеет ничего против, можно второй раз венчаться. Считается, как вдовство, срок траура отбыл – и вперед. Со всем пастырским благословением.

Третья новость.

Генерал-губернатор больше не генерал-губернатор, а вовсе даже частное лицо.

Государь распорядился. До окончания расследования Благовещенский отстранен от всех своих обязанностей, а может, и потом тоже. Говорят, его куда-то переведут…

Жалко.

Вот это действительно печально. Мне бы хотелось, чтобы Андрюшка хоть как-то с отцом пообщался, а если Благовещенского переведут, у него и того не будет. Но – человек предполагает, а государь располагает. Может, и к лучшему будет.

Уж для меня – точно.

Что-то подсказывало мне, что благовещенским я увлеклась непозволительно. Для меня это слишком серьезные чувства.

Но как же мне нравится этот мужчина.

Спокойный, серьезный, немногословный, любящий детей… вот что его жене надо было?

Денег? Власти? Славы?

Но кто ей мешал? Возьми, да заработай! Сделай сама! Добейся и распускай хвост вот я какая!

Ан нет…

Проще пенять на мужа за то, что тебе не обеспечивают всего, что ты хочешь, шипеть и при этом не поднимать зад с лежанки, чтобы что-то изменить. Феерическая дура.

Хотя… я неправа.

Зад-то она подняла, вот, через оный зад все и вышло. Ей-ей, все ее поступки у меня рассматривались, как сочетание глупости и глупости редкостной. Вот как так можно?

С другой стороны, чья б корова мычала?

Я не умнее поступила, метнувшись к Анне Синютиной среди ночи. Там бы и пропали все, если б не счастливый случай. Да, иногда и я идиотка.

Но не такая же?

Вот с чего Дарья решила, что ей в Париже рады будут? И что ей все удастся? Салон этот, что она там еще планировала?

Но если так посмотреть…

Свой мир вспомнить. К примеру, сколько девчонок и мальчишек ежегодно приезжает в Москву, в надежде на птицу удачи, счастья и славы? Тысячи?

Десятки тысяч?

В лучшем случае они остаются целы и невредимы. Кое-кому даже заработать удается. А остальные…

Мегаполис пережевывает их и выплевывает сломанными, искалеченными, часто больными и отчаявшимися. Москва слезам не верит? Она их даже не замечает! Дарья не умнее и не глупее, чем они. Она примерно такая же. В ее возрасте можно бы и поумнее быть?

Можно. Но – не обязательно. Как получится. Ничего нет удивительного в ее поступке, все в рамках социальной справедливости. Или наоборот – безжалостной статистики. Это с какой стороны посмотреть.

Березовский гудел.

Да, теперь сплетен на сто лет вперед хватит.

Про меня они тоже ходили.

Самым скромным и незатейливым было, что генерал-губернатор и я – любовники. Отчего, собственно, сошли с ума и его супруга и Демидов.

Бывает…

Против этой версии больше всего возражали те, кто был знаком с Демидовым. С их точки зрения виновата была черная магия. Потому как Демидова было не взять даже изменой целого строя невест, не то, что одной меня.

Активизировалась церковь.

И на исходе третьего дня ко мне явился отец Александр.

* * *

Выгнать попа хотелось до зубовного скрежета. Но – увы.

Это в родном мире можно было конкретно послать на хвост песцу даже патриарха и спокойно заниматься своими делами. Здесь…

Здесь тоже можно. Но жить долго и счастливо потом не получится. Так что я скрипнула зубами, но попросила проводить ко мне дорогого гостя.

– Благословите, батюшка.

– Мир дому сему, дочь моя.

Меня осенили крестом и улыбнулись. Нил фыркнул и полез на кровать.

Святой отец с умилением смотрел, как малыш лезет под одеяло и сворачивается рядом со мной. Я не стала объяснять, что полоз так себя чувствовал в большей безопасности. А врага, если что, можно и потом укусить, когда нападет.

– Как ваше самочувствие?

– Благодарю за заботу, батюшка. Пока еще не слишком хорошо, но лекари обещают скорое выздоровление, – вежливо отозвалась я.