Читать книгу "Глушь - Арне Даль"

– Давай ты в ту сторону, а я в эту! – крикнул Бергер.

Он свернул под прямым углом на дорожку, ведущую к живой изгороди, и принялся разглядывать лед под ногами и могилы по обе стороны от него. Все было белым-бело, засыпано снегом. Бергер не видел ничего, что отличалось бы по цвету от этой белизны. Даже белого листка бумаги. Отчаяние охватило его, когда он добрался до изгороди, так ни черта и не найдя.

– Смотри-ка, – раздался голос Ди.

Бергер развернулся и увидел, что она пробирается по глубокому снегу между двумя могилами. Он побежал, поскользнулся, снова побежал, свернул налево. Ди наклонилась над одной из могил недалеко от входа на кладбище. Потом распрямилась, держа в вытянутой руке скомканный листок.

Ди развернула бумагу, прочла, что там написано, и сжала кулак.

Бергер увидел этот жест, понял, что он значит. Несмотря ни на что, они у цели. Они побежали к машине, заскочили в нее, и Бергер выжал педаль газа. Глядя на лист бумаги, Ди сказала:

– Здесь написан адрес. Это в деревне, которая называется Тьма.

– Тьма? – воскликнул Бергер, выезжая на шоссе. Можно было повернуть направо или налево. – В какую сторону?

– Погоди, – сказала Ди, открывая крышку ноутбука.

Ее пальцы летали над клавиатурой. Потом она наклонилась к экрану.

– Тьма, – сказала она. – Деревня в приходе Серна, муниципалитет Эльвдален. Двадцать пять километров к западу отсюда. Так что направо.

Автомобиль занесло, так резко Бергер повернул направо. Ди дрожащими пальцами вбила адрес в навигатор. И скрестила пальцы на удачу.

Им повезло. Навигатор нашел нужное место, указав, что до него двадцать семь километров. Похоже, они на верном пути.

Ди откинуло назад, когда автомобиль снова занесло. Бергер удержал его на шоссе. Ди снова посмотрела на экран и сказала:

– Это немыслимая глушь. Послушай, что пишут: «К востоку от деревни Тьма в национальном парке Фулуфьеллет находится точка Скандинавского полуострова, равноудаленная от всех побережий. Около двухсот двадцати километров отделяют ее и от побережья Хельсингланда, и от Тронхеймского фьорда, и от Осло-фьорда».

– Тьма, – процедил Бергер, крепко держа руль. – Глубинка. Самая дальняя глушь.

Дорога начала извиваться, было все труднее удерживать машину от заносов. Бергер не был уверен, дышит ли он. Ди сидела молча, глядя перед собой стеклянным взглядом.

– Двадцать три минуты, – наконец произнесла она.

Бергер пытался опередить время. Мир приобрел какие-то ненормальные формы. Время то спотыкалось, то срывалось с места и уносилось вперед. Белая как мел дорога пролегала между такими же белыми горными вершинами и хвойными деревьями.

Все было белым. Абсолютно белым.

Как и мозг Бергера. Его собственная глубинка.

«Молли», – проносилось у него в голове. Педаль газа уже невозможно было вдавить глубже. Бергер видел, как нож в руке Рейне все ближе подбирается к телу Молли. Видел полено.

Автомобиль несся по белой как мел дороге в Тьму, в самую дальнюю глушь.

– Она так и написала, – сказала Ди. – Этот финал был запланирован уже давно.

– Что значит «так и написала»? – крикнул Бергер, газуя.

– В письме. В том письме, которое она адресовала мне. Мы это даже прокомментировали. Там была эта неожиданная фраза «Я во Тьме». На отдельной строке и «Тьма» с заглавной буквы.

– Она же так чертовски изобретательна, – гаркнул Бергер.

Они умолкли, и молчание длилось долго, слишком долго. Часы показали «11:27».

Оставалось три минуты до момента, когда Рейне Даниэльссон должен будет всадить нож в Молли Блум. Бергер посмотрел на навигатор. До нужного дома в Тьме оставалось семь километров.

Им ни за что не успеть.

Бергер никак не смог бы объяснить, что происходило со временем. Оно двигалось рывками, толчками, бросками, и мир вокруг казался нереальным. Все было несколько искривленным. И Бергер гнал машину так, как не гнал еще никогда.

Не следовало ли им все же заставить Йессику Юнссон позвонить? Вынудить ее? Пытать ее? Вырвать ей ногти?

Но эта мразь в любом случае только наслаждалась бы.

Не было другого выбора. Только гнать вперед. Гнать изо всех сил. Прорываться сквозь нелепо скачущее время.

Когда часы показали половину двенадцатого, вокруг по-прежнему все было белым-бело. Но теперь эта белизна превратилась в кошмар.

Они ни разу не сбились с пути. И все равно опоздали на восемь минут.

Искривление времени прошло, оно перестало нестись скачками.

Бергер выскочил из машины и побежал к дому. Он слышал, что Ди бежит следом, слышал, как она снимает с предохранителя пистолет. Самому ему было не до оружия, он только бежал вперед. Входная дверь оказалась слегка приоткрыта, Бергер распахнул ее, пронесся через гостиную и заметался из комнаты в комнату, как обезумевший. Наконец, он нашел дверь в подвал.

Практически скатился вниз по лестнице в сердце Тьмы.

Его глазам предстали стенные часы, затянутый в пленку красный плюшевый диван, стол с лежащим на нем поленом. И пустой стул с обрывками кабельных стяжек. На полу лежал нож и человек в луже крови. Бергер подбежал к нему. Перевернул.

Это был Рейне Даниэльссон. Кровь текла у него из раны на голове, он хрипло дышал.

Бергер резко развернулся, и только сейчас увидел кровавый след, по которому он пробежал, спускаясь сюда. Крови было много. Бергер вернулся наверх и услышал голос Ди, звучащий необычно глухо:

– Здесь следы крови на снегу!

Бергер вышел, увидел, что Ди пробирается по глубокому снегу метрах в десяти от дома, увидел и кровавый след, который она частично затоптала. Побежав за ней, Бергер ее опередил.

Следы вели вверх по белому-белому склону холма и пропадали за его вершиной. Бергер попытался вскарабкаться на холм, но тут же грохнулся головой вперед и кувыркнулся прямо в метровую толщу снега. Рот забился, стало трудно дышать.

Это тянется слишком долго, его охватила паника. Необоримая паника. Однако он сумел встать и мог держаться на ногах. Он сплевывал и сблевывал снег, но продолжал карабкаться на холм. Время тянулось немилосердно долго. Движения напоминали борьбу с зыбучими песками.

Наконец, ему удалось взобраться на вершину. Его взгляд блуждал по противоположному склону.

Уже теряя надежду, Бергер увидел ее.

Она лежала ничком, обнаженная, вытянув руки вперед, и вокруг правой кисти расплывалось кровавое пятно, отвоевывая все больше пространства у белизны.

Как падший ангел.

С темными волосами, подстриженными под каре.

Бергер рухнул на колени рядом с Молли, перевернул ее. Под сомкнутыми веками не было видно движения. Тело было слегка синеватым, но она еще не могла замерзнуть до смерти. Он проверил дыхание, пульс: слабые, еле заметные.