Читать книгу "Рожденная в грехе [= Цветок греха ] - Нора Робертс"

С большой осторожностью и тщательностью Шаннон сложила его и сунула обратно в конверт.

– Она говорила мне, что он ответил ей. Но я нигде не нашла того письма.

– Скорее всего она его не сохранила, – предположила Брианна. – Из чувства преданности к своему мужу.

– Возможно, – согласилась Шаннон.

Ей хотелось, чтобы это было именно так. Милый Колин, кто отдал им двадцать пять лет своей жизни, всю любовь и верность, – он заслужил эти ответные чувства.

Шаннон развернула второе письмо. Оно начиналось и оканчивалось теми же словами, что и первое. Но в том, что заключалось между ними, были уже не только воспоминания о короткой и запретной любви, но и что-то еще. Почти неуловимое, но другое.

– Она уже знала, что беременна, – тихо сказала Шаннон. – Мною.

В голосе было что-то вроде удивления, словно она до сих пор не может привыкнуть к мысли, что ее жизнь, по существу, началась тут, где-то возле этого дома, на виду у этих деревьев, холмов.

– Когда Аманда писала это письмо, то определенно знала, – согласилась Мегги. – И наверняка испытывала одиночество, отчаяние, страх. Но ничего такого в письме нет, верно? Как ни ищи, не найдешь. Какой же сильной и благородной надо быть! Удивительная женщина!

Она взяла письмо из рук Шаннон, снова пробежала его глазами.

– Из того, что нам стало известно от человека, которого нанял Роган, семья отвергла ее, – с болью сказала Брианна. – Какой ужас!

– Да, – в голосе Шаннон звучала печаль, – когда мать открылась им, они не пожалели ее, а заставили уйти из дома, требовали, чтобы она тайно избавилась от ребенка. От меня, – добавила она с некоторым удивлением, поглядев на обеих сестер. – Больше всего на свете они боялись огласки.

– Но ведь они католики! – воскликнула Брианна. – Как могли настаивать на аборте? Как хорошо, что она этого не сделала!

– Иначе мы бы вряд ли познакомились с тобой, – улыбнулась Мегги.

– Да, она очень хотела ребенка, – подтвердила Шаннон.

– Тебя! – с нажимом сказала Брианна и облегченно рассмеялась.

Шаннон развернула последнее письмо. Она читала его с тяжелым сердцем, несмотря на то, что в нем сквозила радость. А возможно, именно поэтому.

«Возможно ли такое?» – спрашивала она себя. Откуда радостное чувство у женщины, столь обиженной судьбой? Никакого намека на беспокойство, страх, обиду. Даже между строк они не читались. Зато ясно проглядывало полное отсутствие раскаяния, что она совершила нечто позорное, греховное, и мыслей таких не было!

Не оставалось сомнения, что она уже твердо сделала свой выбор – и этим выбором была новая жизнь, которая тогда зрела в ней.

Семья грозит отлучением, лишением средств к существованию и вообще наследства – для нее это ничего не значит. Она поставила на карту все во имя ребенка в своем чреве.

– Мать пишет ему здесь, что она не одна, – произнесла Шаннон дрожащим голосом, не отрывая глаз от письма. – Это неправда. В то время она была совершенно одна и поехала на Север искать работу. Потому что у нее не было ни семьи, ни денег, ни пристанища.

– Только ты, – откликнулась Брианна.

– Она ни разу ни о чем не попросила его, – потрясенно продолжала Шаннон, – даже не намекнула, чтобы приехал, и не пыталась приехать к нему сама. Просто писала, что любит и что собирается уехать в другое место. Больше ничего.

– Она сделала все, – одобрительно сказала Мегги, – чтобы он оставался отцом своих детей, которые у него уже были. Не хотела, чтобы он разрывался. Возможно, чувствовала, что он мог бросить все и рвануться к ней, а потом бы оба мучились от содеянного. Как благородно с ее стороны!

– Она не переставала любить его, – не в первый уже раз удрученно повторила Шаннон. – Как все это печально! Она помнила о нем, когда умирала. Так же, как он не забыл о ней в свой роковой час. Они оба потеряли то, что многие люди даже не находят. А ведь все могло быть по-другому, – добавила она с глубоким вздохом.

– Трудно сказать, что и как могло быть. – Брианна осторожно взяла письма из рук Шаннон, снова обвязала тонкую пачку выцветшей красной ленточкой. – Всегда нелегко судить о том, что найдешь, что потеряешь… Но ты не считаешь, Шаннон, что мы сейчас сделали для них обоих все, что могли? Тем, что мы здесь, вместе, одной семьей. Все три сестры.

– Она думает именно так, Бри. – Мегги крепко сжала плечи Шаннон. – Пусть только попробует думать по-другому!

– Да, – согласилась Шаннон, поневоле улыбнувшись. – Это единственное, в чем я сейчас твердо уверена.

Брианна протянула ей письма.

– Они твои. Думаю, она бы хотела, чтобы они остались у тебя.

– Спасибо…

Они были такими легкими, эти три конверта, три листка бумаги. И такими весомыми, включавшими сложный период жизни ее матери и ее самой.

– Пойди, прими горячую ванну, – заботливо предложила Брианна, как всегда рассудительная и практичная. – И отдохни. Ты мало спала сегодня.

Совет был неплох, и Шаннон последовала ему. Но, войдя к себе в комнату и включив свет, первым делом бросилась к своей картине. Сейчас та притягивала ее с новой силой, хотелось подольше на нее смотреть.

Она вглядывалась в мужчину, в белого коня, в женщину, находившуюся тут же. Поблескивала медная пряжка, сверкал заткнутый за пояс меч. Развевались каштановые волосы женщины, порыв ветра приподнял накидку.

Но во всем этом было нечто большее. Гораздо большее. Опустившись на край постели и застыв там, Шаннон неотрывно глядела на холст и вдруг почувствовала, что она не одна писала эту картину. Нет. Каждым движением кисти, каждым мазком управляла какая-то сила, неведомая ей, сошедшая на нее свыше. Сила, без участия которой она не могла бы за такое короткое время так написать эту картину. Вместе они воплотили сон в реальность, перенесли на холст.

С судорожным вздохом Шаннон прикрыла глаза и сидела так некоторое время, ожидая, пока уляжется волнение, пока к ней придет уверенность, что картина существует, что она не исчезла, стоит ей снова поднять веки. И что изображение на картине и есть ее сон, превращенный в явь с помощью кисти и красок.

Все просто! Внезапно, как озарение, пронзила ее эта мысль. Ничего сложного во всем этом нет, если для решения проблемы не прибегать к помощи логики, к тому, что называется рациональным, разумным.

Она без колебаний поднялась, пошла к телефону: нужно сделать несколько звонков, чтобы покончить со всем тем, что представлялось таким трудным и запутанным, когда она еще только ступила на эту землю.

С Мерфи она решила повидаться на следующее утро: ведь воин на белом коне тоже прощался со своей возлюбленной под утренними лучами солнца, и происходило это в самом центре каменного кольца.