Читать книгу "Небеса на земле. Научный взгляд на загробную жизнь, бессмертие и утопии - Майкл Шермер"

В статье по итогам исследования Баумейстер выразил то, что я пытаюсь сказать читателям о предназначении жизни, законах природы и космосе в его связи с поиском смысла, особенно в контексте нашей погони за бессмертием, загробной жизнью и утопией:

Смысл — мощный инструмент человеческой жизни. Понимание его назначения помогает оценить жизнь как процесс непрерывного изменения. Живое существо должно находиться в постоянном движении, но жизнь не может примириться с бесконечным изменением. Живые существа жаждут стабильности, стремятся установить гармоничные отношения со своим окружением. Они знают, как добыть пищу, воду, кров и тому подобное. Они находят или создают места, где могут отдохнуть и побыть в безопасности… Иными словами, жизнь — это изменение, сопровождающееся постоянными стараниями замедлить или остановить процесс изменения, в конечном счете ведущий к смерти. Если бы можно было остановить изменение, особенно в идеальный момент! Это тема великого сюжета о договоре Фауста с дьяволом. Фауст потерял душу, потому что не смог противиться желанию, чтобы прекрасное мгновение длилось вечно. Это бесплодные мечты. Жизнь не может перестать меняться, пока не окончится[477].

Значимая, имеющая смысл жизнь в большей степени связана с борьбой и преодолением природных трудностей, чем это требуется для гомеостаза экстропического противодействия энтропии. Это еще одно свидетельство в пользу того, что второй закон термодинамики есть Первый закон жизни. Мы должны действовать в мире. Мы постоянно настраиваем термостат, ищем равновесия, но не находим его. Фаустовскую сделку невозможно заключить в реальной жизни. Мы стремимся к бессмертию, никогда его не достигая, как ищем и не находим благословенную утопию, поскольку важно само стремление, сам поиск, а не достижение недостижимого. Мы существа, наделенные свободой воли, поэтому сами должны сделать выбор в пользу действия, а смысл нашему существованию придают стремление к максимальному раскрытию природных способностей и освоенных навыков, бесстрашие и непреклонность перед лицом испытаний. Эту идею выразил Уильям Эрнест Хенли в поэме 1875 г. «Непокоренный», тем более проникновенной, что автор был тяжело болен.

В глухой ночи без берегов, Когда последний свет потух, Благодарю любых богов За мой непобедимый дух.

Судьбою заключен в тиски, Я не кричал, не сдался в плен, Лишенья были велики, И я в крови — но не согбен.

Да, за юдолью слез и бед Лишь ужас кроется в тенях. И все ж угрозы этих лет Вовеки не внушат мне страх.

Пусть страшны тяготы борьбы, Пусть муки ждут меня в тиши — Я властелин моей судьбы, Я капитан моей души.

Любовь, жизнь и смерть

Вернемся к началу нашего путешествия. В главе 1 мы обсудили темы последних высказываний техасских смертников — людей, столкнувшихся с реальностью своей смертности. Последнее, о чем думало большинство из них, лежа навзничь на каталке, словно распятые, в ожидании смертельной инъекции, — любовь. Скорый конец заставляет сосредоточиться на этой реальности, как никакое интеллектуальное упражнение. Психиатр Виктор Франкл пришел к похожему выводу в своей, ныне признанной классической, работе 1946 г. «Человек в поисках смысла», где размышлял о том, как найти смысл жизни перед лицом смерти — в его случае, в Аушвице:

Меня пронзила мысль: в первый раз в жизни я увидел истину, воспетую в стихах стольких поэтов и провозглашенную как конечная мудрость столькими мыслителями: любовь — это конечная и высшая цель, к которой может стремиться человек. И тогда я осознал величайший из секретов, которыми могут поделиться поэзия, мысль и вера: спасение человека происходит через любовь и в любви. Я понял, что человек, у которого ничего не осталось на этом свете, все еще может познать блаженство, хотя бы только на короткое мгновение, в мысленном общении со своими любимыми. В состоянии крайней безысходности, когда человек не может выразить себя в какой-нибудь полезной деятельности, когда его единственное достижение — это достойно переносить свои страдания, — даже в таком положении человек может через полное любви размышление о близком человеке выразить себя[478].

Положительная сторона экзистенциальных аспектов столкновения со смертью была задокументирована психологом Кеннетом Вейлом и его коллегами в серии статей о благотворных эффектах осознания смертности (OC), или напоминания людям о том, что они смертны[479]. Например, осознание смертности укрепляет физическое здоровье, способствует размышлениям о цели жизни, стимулирует социальное поведение, упрочивает отношения между любящими, вдохновляет на участие в общественных делах, заставляет беречь окружающую среду и даже способствует межгрупповой миротворческой деятельности. Например, люди, которым напоминают, что они смертны, чаще пользуются ремнем безопасности, бросают курить, пользуются солнцезащитными фильтрами, проходят медосмотры и занимаются физическими упражнениями. Эксперименты показывают, что ОС побуждает усерднее добиваться личных целей, физических (например, в игре в баскетбол) и ментальных (в понимании прочитанного), мотивирует улучшать личные отношения, как социальные (с друзьями и сослуживцами), так и романтические (с возлюбленными или супругами). заставляет иначе взглянуть на приоритетность достижений, таких как слава и богатство, и заменить их внутренними ценностями, например личными взаимоотношениями. Скажем, после теракта 1995 г. в Оклахоме резко снизилось число разводов в окружающих округах, свидетельствуя, что осознание смертности заставляет людей выше ценить отношения и семьи. Есть даже такое понятие — посттравматический личностный рост. Возможно, им отчасти объясняется положительная реакция многих людей на околосмертный опыт, во время которого они чувствовали, как ценна жизнь, утрачивали интерес к материальным благам и социальному статусу, а главное, более глубоко ощущали любовь к друзьям и родным. Самыми показательными в плане единственной известной нам гарантированной формы бессмертия — передачи своих генов следующему поколению — являются результаты ряда исследований: напоминание людям об их смертности укрепляет их желание иметь детей и заботиться о них.

Умение позитивно воспринимать неизбежность смерти имеет более широкое общественное значение. Например, напоминание о смертности укрепляет идентичность социальной группы, побуждает людей активнее участвовать в делах местного сообщества и относиться друг к другу более справедливо и сострадательно (хотя здесь имеется и потенциальная оборотная сторона, если сплоченность группы оборачивается обособлением, ксенофобией и даже жестокостью к чужакам). Исследования свидетельствуют, что осознание смертности побуждает больше жертвовать на благотворительность, помогать молодежным объединениям своей группы, содействовать службам опеки престарелых и инвалидов и более ответственно относиться к окружающей среде тех, кто ценит принадлежность к «зеленому» движению. Оно даже подталкивает людей к большей терпимости по отношению к тем, кто в норме не входит в их социальную группу.