Читать книгу "Николь. Душа для Демона - Мира Шторм"

– Здесь очень и очень… красиво, – произнесла я негромко.

Тахир кивнул, соглашаясь, что приют джамалий и на него произвел странное впечатление неестественности.

Я приняла ванну и переоделась в шелковые кимоно, принесенные девочками. Они во все глаза разглядывали меня и восторженно хихикали. Отдавая сверток одежды мне в руки, сообщили, что меня приглашает настоятельница Паонг на чаепитие.

Только меня.

Они убежали, а я покосилась на Тахира.

– Я тебя провожу, а потом потренируюсь в саду. – Его глаза мерцали опасным и одновременно лукавым блеском. Признаться, пока я не разобралась, что здесь творится, оставаться одной не очень хотелось. Мысль, что Тахир будет неподалеку, меня успокоила.

Мы вышли из комнаты и спустились вниз, где ждущие нас девочки подхватили и повели вглубь сада, в невероятной сказочности которого мне чудилась жуткая вычурность.

Около чайного домика, наполненного светом свечей, меня ждала высокая немолодая женщина с татуировкой на лбу. Ее длинные черные волосы, тронутые сединой, были перехвачены кольцом у правого плеча. Красное кимоно, туго перетянутое широким поясом чуть выше талии, блестело золотой вышивкой в бесчисленном количестве огней.

Она, поджав губы, проследила, как Тахир сжал мою руку и нарочито небрежным шагом ушел по берегу пруда на другую сторону.

– Вы удобно устроились? – заботливо спросила Паонг спокойным высоким голосом, когда я уселась после обмена поклонами и приветствиями на круглую подушку у низкого столика.

Уловила, как дрогнула ее рука. Похоже, Паонг так же, как и другие хотела дотронуться до меня, но сдержалась. «Всем бы ее выдержку», – невольно подумала я.

– Благодарю, все замечательно, – ответила и расправила складки кимоно, как того требовал этикет.

Несколько минут мы молчали. Паонг изящными движениями наполнила крохотные чашки первой порцией чая и выплеснула его на землю.

– Расскажи мне, дитя, как ты стала джамалией. Откуда ты родом?

Наставница налила новую порцию чая, аккуратно подула, чтобы охладить его, и подала чашку мне.

Я поморщилась от надоевшего уже «дитя», сделала маленький глоток и сдержанно рассказала общие факты: что это тело сьяринты, принадлежащее ранее семье Юндай. Что меня вселила его мать, но причины ее поступка мне неизвестны. Что сила была во мне изначально, а теперь я пришла за знаниями. Точка.

Паонг, сидевшая весь мой рассказ неподвижно прямо, аккуратно поставила крохотную чашку на стол и делано поморщилась:

– В нашем хранилище среди прочего лежат и камни душ. Когда и зачем их изготовили – я не знаю. Никто не знает. Говорят, что в них сосредоточены души джамалий. Мы пробовали вселять их в сьяринт, но получались обычные женщины.

Паонг с заметным отвращением посмотрела на фигуру Тахира, ясно видневшуюся в свете фонарей. Ирдас кружился на противоположном берегу маленького пруда в знакомом мне танце силы.

– Много лет назад, когда я была девочкой, одна из послушниц сбежала, прихватив немало ценного из нашего хранилища. Видимо, она надеялась получить за украденные вещи деньги. Похоже, через скупщиков и продавцов камень душ и попал к госпоже Юндай.

«Или она и есть та сбежавшая девочка», – мысленно добавила я про себя.

– А теперь ты вернулась домой, дитя, – ласково проговорила Паонг и разлила новую порцию чая.

Мать Джантара родом из приюта джамалий… Я внутренне осеклась. До сих пор ведь не встретила здесь ни одной джамалии. Лишь нэнки. Даже настоятельница. Неужели Тахир прав, и джамалий больше нет?

– Почему вся жизнь тут идет ночью? – спросила я совсем не то, что хотела.

– Здесь недоброе солнце: от него болит голова и сил совершенно нет. А ночью хорошо.

Я кивнула, принимая ее ответ. Паонг, не обращая внимания на мое угрюмое молчание, принялась рассказывать, как у них тут все чудесно устроено. О школе, о саде, о мастерских пряностей и трав, о чайной фабрике…

Но я, занятая исключительно тем, чтобы разгадать причины чудившейся неестественности, не слышала и половины того, что она говорила.

– Что вы знаете об исшахинах? – перебила я в итоге ее приторную речь.

– Глава жреческого ордена Ясагай-кхаин и его помощники. Когда-то исшахины решили, что магия исчезает из-за нас. Теперь нам приходится скрываться тут.

Я посмотрела в ее незамутненные пустые глаза. Что же ею движет?

– Где ваши ирлисы? – спросила я наугад.

– Они ушли очень давно. Не смогли здесь жить, – доброжелательно улыбнулась Паонг, – не переживай, ирлисы не нужны нам, ведь здесь мы в безопасности.

Что за бессмыслица? Неужели здесь слишком душно и жарко для ирлисов? Но я точно помню, как в моем мире большие кошки легко приспосабливались к жизни в жарких прериях. Здесь что-то еще. Но я никак не могла собрать картину воедино.

Паонг хлопнула в ладоши, и к нам подбежала девочка-подросток с озорными карими глазами.

– Лиен устроит тебе небольшую экскурсию. Помни, дитя, ты теперь дома. Здесь тебе ничего не угрожает.

На остатках вежливости я поблагодарила за чай, поднялась со скользкой шелковой подушки и пошла вслед за Лиен. Худенькая девочка в персиковом коротком кимоно едва сдерживала радость, гордая тем, что ей позволили устроить мне экскурсию. И в первую очередь она показала мне огромные залы, заполненные сохнущими растениями.

– Со всего мира сюда свозят, – доверительно шепнула Лиен, – даже из Белых земель!

Она схватила меня за руку и потянула:

– Пойдем, покажу самое ценное.

По длинной лестнице мы забрались под крышу большого дома. В тусклом свете желтых шаров на длинных столах ровным слоем лежали сморщенные цветочки, в которых едва угадывался знакомый мне по давнему походу голубой вереск, росший только в Белых землях. Его запах въелся когда-то в мою одежду, а после снился по ночам.

Что-то царапнуло меня, и я никак не могла уловить беспокойную мысль. Оглянулась и увидела то, что, наверное, и потревожило мое подсознание: на крючке у двери висела холщовая сумка с зеленой нитью. Надо же, как она похожа на мою, ту, которую я оставила когда-то очень давно у травниц. Может, здесь не только пряности, наполненные магией, изготавливают, но и сумки такие шьют?

Улыбнулась, словно старому знакомому, и покинула сушильню под крышей.

– А здесь у нас детский сад. – Лиен махнула рукой на застеленную бамбуковыми циновками площадку в окружении невысокого забора. Я с улыбкой посмотрела, как две малышки играли в куклы, а рядом сидела женщина и читала им книжку. Впервые за последние часы увиденное казалось мне правильным, пока не перевела взгляд на руки детей.

Меня словно током поразило: в руках одной из девочек был котенок из белой кости. Точно такой же, как когда-то я купила на рынке, а потом оставила в сумке у травниц. Невольно оглянулась вокруг в поисках той шелковой шали, с монетками по краю.