Читать книгу "Свидетель защиты. Шокирующие доказательства уязвимости наших воспоминаний - Кэтрин Кетчем"

Когда детектив Кларк подрисовывала родимое пятно на остальных пяти лицах в подборке, она просто следовала обычной полицейской процедуре защиты подозреваемого от тенденциозного отношения и преюдиции. Но в то же время при этом возникли две существенные и потенциально опасные проблемы. Первая: изначально никто из потерпевших не упомянул о родимом пятне у нападавшего. Но поскольку у каждого лица на фотографиях было родимое пятно, несложно было догадаться, что полиция задержала подозреваемого с родимым пятном. Первоначальные впечатления очевидцев, подвергшихся мощному воздействию постсобытийной информации, могли подвергнуться некоторым изменениям и «загрязнениям». Их память просто бы воспользовалась собственной «ментальной ручкой» и дорисовала бы это пятно на том лице, которое они запомнили. В подобных случаях, хотя мы не сознаем или почти не сознаем этого, наши воспоминания изменяются, включая в себя новую информацию.

Вторая проблема возникла позже, в ходе проведения очного опознания. Если бы Тайрон Бриггс был на этой процедуре единственным человеком с родимым пятном, вся процедура идентификации потеряла бы смысл. После опознания по фото у свидетелей осталось бы в памяти, что у подозреваемого есть родимое пятно. И когда они увидели бы лиц, представленных для опознания, они сразу отметили бы человека с пятном и указали бы на него как на нападавшего, возможно, не потому, что он действительно был нападавшим, а потому, что он — человек с родимым пятном.

Мне хотелось забежать вперед и взглянуть на персональные заявления участников личного опознания и опознания по фотографиям. Но я сдерживалась и заставляла себя действовать неспешно и последовательно, шаг за шагом продвигаясь от доказательства к доказательству и сопоставляя факты.

Наконец я дошла до ксерокопий показаний потерпевших при идентификации по фотографиям. Все пять жертв нападения указали на Тайрона Бриггса как на нападавшего, но в каждом случае потерпевшие выказывали некоторые сомнения и нерешительность. В своих письменных показаниях они отмечали, что к своему выбору они пришли, пользуясь методом исключения.

Студентка Университета Сиэтла, подвергшаяся нападению 28 ноября, написала: «Я выбрала человека на фото № 4, так как он похож на напавшего на меня человека, и, возможно, это он и есть. На фото анфас его губы выглядят толстыми, но как выглядели губы нападавшего, я точно не помню. Остальные черты его лица похожи. И определенно, лицо нападавшего не соответствует ни одной из остальных пяти фотографий».

Жертва ограбления 3 декабря написала: «Я не уверена, что № 4 — это он. Но может быть, это и он. Но номера 1, 2, 3, 5 и 6 — точно не он».

По словам пострадавшей 4 декабря, «это скорее № 4, потому что № 1 не такой большой, а № 4 был менее плотного сложения, и у него более округлые черты лица. И все-таки я не совсем уверена, что это № 4».

Из показаний потерпевшей 15 декабря: «У меня ощущение, что это № 4. Я не помню, что у него было родимое пятно, но также я не помню, что его не было».

А вот слова жертвы нападения 18 декабря: «Это точно не номера 1, 2, 3, 5 и 6. Я уверена, что это № 4. Правда, я не помню, чтобы у него было родимое пятно на лице, но какое-то пятно определенно было».

Каждое из этих заявлений больше походило на предположение, чем на уверенное утверждение. Рассуждения, основанные на догадках, чрезвычайно опасны, потому что, когда свидетель сомневается, догадки и предположения заполняют собой пробелы в структуре изначального представления о событии, так что при этом фактически имеет место изменение изначального воспоминания. Позже, роясь в воспоминаниях, свидетель может воссоздать ошибочные образы, которые прежде были только предположительными, но потом укоренились в памяти. Более того, если изначальное впечатление часто описывается не очень уверенно, то позже, когда на реальное воспоминание в памяти свидетеля уже наложился последующий ошибочный образ, заявления становятся более уверенными. После этого свидетельница уже не может отличить первоначальные факты от последующих наложений, и вся картина, которую она теперь «видит», представляется ей одинаково достоверной. Реальные факты скрепляются между собой домыслами.

Представьте себе память в виде груды разнородных кирпичей (подробности, факты, наблюдения, ощущения), собранных в большую груду. В такой аналогии догадки и предположения играют роль цементного раствора, позволяющего кирпичам стать сплошным, цельным сооружением. Вначале догадка может быть хлипкой и податливой к деформациям, но постепенно она крепнет и перестает поддаваться изменениям. И каждый раз, когда человек вызывает из памяти данное воспоминание, она кажется все более живой, яркой и реалистичной, так что свидетель все больше убеждается в том, что именно так все и было на самом деле.

В реальной уголовной процедуре идентификации полиция и сторона обвинения часто оказывают едва заметное, но глубоко проникающее давление на свидетелей с целью получения более полных и четких показаний, и под действием этого давления догадки быстро крепнут и трансформируются в уверенность. Кроме того, пусть это не покажется странным, свидетели могут и сами давить на себя, поскольку мы вообще не любим выглядеть неуверенными или сбитыми с толку, это просто заложено в человеческой натуре. И если мы выдали свой вариант ответа, мы склонны и дальше его придерживаться, со временем все больше и больше уверяясь в его правильности. Любую попытку заставить нас переосмыслить или подвергнуть сомнению утверждение, которое мы выдвинули, считая соответствующим реальности, мы воспринимаем как выпад против нашего доброго имени и сомнение в нашей честности.

Возможно, выбор Тайрона Бриггса в ходе опознания был обусловлен и еще одним обстоятельством. Дело в том, что трое из потерпевших — представительницы белой расы, еще двое — азиатки, а нападавший — чернокожий. Хорошо известно, что люди лучше распознают лица людей своей расы, чем людей других рас. Это явление, называемое межрасовой идентификацией, наблюдалось в ходе множества психологических экспериментов, однако многие до сих пор не имеют представления о важности этого фактора. В 1977-1978 годах я проводила эксперимент, целью которого была проверка основных представлений о факторах, влияющих на опознание подозреваемых очевидцами. И один из наших гипотетических сценариев был удивительно похож на случай Бриггса.

Две женщины утром идут на занятия, одна азиатка, другая белая. Внезапно у них на пути появляются двое мужчин, темнокожий и белый, и пытаются отнять у них сумочки. Позже женщинам показывают фотографии известных в округе борсеточников. Какое утверждение точнее описывает ваше представление о способности этих женщин идентифицировать грабителя?

а) Обеим женщинам — и азиатке, и белой — труднее идентифицировать белого человека, нежели темнокожего.

б) Белой женщине труднее идентифицировать темнокожего, нежели белого.

в) Азиатке легче идентифицировать обоих мужчин, чем белой женщине.

г) Белой женщине проще опознать темнокожего, чем белого.

55 % испытуемых выбрали правильный ответ — «б»: белой женщине труднее идентифицировать темнокожего, нежели белого. 60 % респондентов полагали, что обеим женщинам будет труднее опознать белого, чем темнокожего. Еще 16 % сочли, что азиатке идентифицировать обоих мужчин проще, чем белой женщине. 13 % ответили, что белой женщине проще опознать темнокожего, нежели белого мужчину. Иными словами, 45 % респондентов в этом опросе понятия не имели о феномене межрасовой идентификации.